Сокровище Родины

XL

Урвич чуть не оборвался, но, к счастью, в этом месте тропинка пошла отлогими уступами, и Урвич, сделав усилие и рванувшись вперёд, в несколько прыжков, не останавливаясь, достиг верха скалы.

Он стал на ровную почву и вздохнул свободно. До сих пор всё было так, как говорил ему Дьедонне. Он очутился наверху небольшого плоскогорья, никакого признака растительности тут не было: ровная, как бы искусственно сглаженная площадь чернела, освещённая луной, как бы усыпанная углём.

Урвич наклонился: это был действительно каменный уголь, площадь была вымощена им, и ни кустика, ни травки не пробивалось.

Жуткое впечатление производил вид матовой черноты, и в середине её, как уже знал Урвич заранее, блестело тяжёлым, как на чернилах, блеском тёмное озеро.

Урвич, забравшийся на скалу, думал, что самая неприятная часть пути уже пройдена, миновать озеро ему казалось пустяками. Он смело пошёл к нему широкими, уверенными шагами.

Он был на плоскогорье один, только месяц и звёзды видели его.

Подойдя к озеру, Урвич остановился в сомнении.

Как он ни напрягал зрение, как он ни вглядывался, блестящая, тёмная поверхность озера была совершенно гладкая, и он решительно ничего не мог различить на ней.

Чуть было благоразумное решение вернуться назад не восторжествовало в нём, но зачем бы тогда было выносить тяжесть подъёма на скалу?.. И потом, до сих пор слова Дьедонне оправдывались на деле без малейшего уклонения и ошибки, значит, нужно было ожидать, что и на середине озера Урвич найдёт три могилы.

К тому же француз предупреждал его, что с берега озера нельзя различить каменного выступа с могилами, потому что поверхность его сливается с уровнем воды и отшлифована.

Дьедонне говорил также, что озеро было искусственное, и этому поверить было легко, потому что озеро имело геометрически правильное очертание круга.

Природа не могла создать столь отчётливо правильную форму водовместилища.

Урвич, взяв фонарь, пистолет и ключ в руку и подняв над головой, чтобы не замочить их, вошёл в воду.

Дно под его ногами (он сразу почувствовал это) имело уклон, но настолько постепенный, что не представлялось опасности поскользнуться.

«Странные дела бывают на свете!» — думал Урвич, не без труда передвигая в воде ноги и невольно усмехаясь своему довольно, в сущности, нелепому путешествию.

Вода уже была ему по колено, он всё шёл, не смущаясь, наконец, погрузился по пояс.

Тогда идти стало совсем тяжело, он остановился, чтобы вздохнуть, и оглянулся кругом.

Нужно было иметь большое присутствие духа, чтоб остаться спокойным на месте Урвича.

С того места, где он остановился и оглянулся, вода сливалась с поверхностью нагорной площадки, и впечатление, которое должен был испытать Урвич, было, что будто он стоит по пояс в воде и вокруг него берегов не видно, а только густо чёрная вода и небо над ней.

Урвич знал, что это только впечатление, и всё-таки ему стало как-то очень не по себе.

Он решил, что пойдёт вперёд дальше, не останавливаясь.

Дальше вода дошла ему до горла, и тут двигаться было вольготнее.

Но только Дьедонне сказал ему, что дно начнёт сейчас же повышаться, как только он замочит свой подбородок, а вот уже уровень озера подходит ему под шею… выше… выше… он готов был сделать шаг назад, удерживаемый безотчётным страхом, но как бы махнул рукой — «была не была», шагнул вперёд и с удовольствием ощутил, что дно начинает подыматься.

Всего этого он должен был ожидать, и обо всём он был предупреждён, но — странное дело — всё время испытывал колебание, двигаться вперёд или нет, и должен был усилием воли побеждать в себе это колебание.

Мокрый, с льющейся с него ручьями водой вылез Урвич на каменную середину озера, встряхнулся, но от этого ему не стало лучше; тут он пожалел, хотя и поздно, что не снял платья, прежде чем войти в воду.

Маленький налетавший ветерок обдул его, ему стало холодно, и единственно скорый способ согреться был поскорее найти могилы и спуститься в подземелье, где должно было быть теплее.