Туманы Айдарики

Екатерина Бакулина
ТУМАНЫ АЙДАРИКИ

И невероятные вещи подобные этим случаются. Но ты должен сначала поверить в них. Не ждать пока ты сначала их увидишь, потом прикоснешься, потом поверишь... Ты должен сказать это от всего сердца

Лето давно перевалило через середину, и медленно остывало от испепеляющей жары.

В неподвижном прозрачном воздухе звенели кузнечики, пахло пожухшей травой, мятой и утренним туманом. Первые золотые лодочки ивовых листьев уже коснулись воды - легкие, тонкие. Савранга подхватила их, закружила, радуясь новой игрушке, и потащила показывать морю. Но море степенно перебирает гальку у берегов, ему нет дела до детских глупостей.

Небо высокое, синее, прозрачное, словно хрусталь, ни облачка от края до края. Жаль, это не долго. Скоро придут дожди. Целых пол года дождей, целых пол жизни. Сначала по-осеннему теплых, светлых, потом ледяных, зимних, с колючим снегом. И небо станет низким и серым. Тяжелые осенние туманы окутают Айдарику с головой.

А потом снова придет весна...

Лето перевалило через середину.

Тихо как. Только стая красногрудых казарок опустилась на воду, дружно хлопая крыльями.

Я осторожно прикрыл за собой дверь, стараясь не шуметь - пусть дети спят, еще рано. Прошелся, не спеша, по влажной от росы тропинке, к самой реке, постоял немного, закрыв глаза, вдыхая душистый утренний покой. Потом уселся на край мостка, принялся болтать ногами в прохладной воде. Достал подсохшую лепешку.

- Цыпа-цыпа-цыпа.

Демонов аши, этих маленьких водяных олешков, полагалось кормить каждое утро. Я поначалу пугался, потом привык. Демоны! Смешно сказать - в детстве я слышал сказки о других демонах, свирепых и кровожадных. А эти - маленькие, едва ли в пол локтя длинной, смешные, бока пятнистые, рожки мохнатые, олешки и есть. Вертятся у ног, суетятся, так и норовят озорно ущипнуть за голую пятку. Говорят, если хорошо прикармливать, то аши приносят счастье в дом и рыбу в сети. Пусть приносят. Сетей у меня, правда, нет, зато дом такой, что о лучшем и не мечтать. Пусть приносят.

Хороший дом.

- Цыпа-цыпа.

Улыбаюсь, довольно щуря глаза.

Сейчас лепешку докрошу, и пойду, схожу на маяк, посмотреть, как там дела. Что-то огонь тревожно мерцает сегодня, вроде и ветра нет... Волнуется? Мой маяк. Да, за все эти годы он стал моим, родным почти. Я часто сидел там вечерами, иногда ночами... Надо сходить, проведать.

Да и вообще надо сходить. Говорят, вчера триему Агги видели у причала. Он, вроде как, по дороге с Тарсы решил заглянуть к нам. Надо б послушать свежие новости, выпить по кружечке. Со старым Агги хорошо выпить, да и истории его - что может быть лучше сказок о далеких берегах?

- И когда здесь будут?

Джаш бросил на меня короткий взгляд, дернул плечами и отвернулся. Кто знает. Да и имеет ли это значение? Рано или поздно войска будут здесь.

Он сидел напротив, молчал, стиснув челюсти, хмуря седые брови, и сосредоточенно ковырял в плошке кизиловое варенье. Пальцы его непрерывно двигались, словно пытаясь нащупать что-то, не доступное глазу. Хоть бы нащупал! А глаза заволокло туманом, казалось, он не здесь, далеко... За все эти годы, я впервые видел его таким.

С Аггой я так и не поговорил, он уплыл на рассвете, торопясь домой, его вполне можно понять. Хорошо хоть заглянул рассказать, а то явились бы однажды аннумгунские корабли и... Становилось страшно.

- Слышь, Джаш... - я чувствовал, как руки начинают дрожать, хотелось поговорить, молчание давило, - и что, мы ведь по разные стороны теперь, а... как же так вышло?

- Так и вышло.

В его глазах неожиданно сверкнул злой огонь.

Айдарика - маленький остров. Наверно, слишком маленький и слишком тихий, но я давно привык. Здесь ничего не происходит, не меняется, здесь только поля, усыпанные стадами лохматых коз и каменистые склоны, усыпанные зарослями багряника, горстка домиков у берега и шалаши пастухов за рекой... Еще есть маяк, мой маяк...

Остров затерялся в безбрежных соленых водах, где-то по середине, между аннумгунскими и хайдарскими землями. Когда-то этот маленький остров был камнем преткновения, его рвали, делили, и никак не могли поделить. Разорвали-таки. Теперь к северу от Савранги - хайдарская земля, а к югу - наша. Сколько крови, говорят, тогда пролилось! У хайдаров кровь горячая, своей земли они не отдадут пока живы. Но это ничего. Говорят, вырезали на острове почти всех.

Да, маленький, тихий остров. Совсем маленький.

И совсем тихий, даже демоны, и то - ручные, пятнистые, рожки у них мохнатые... Демоны...

Я почти тридцать лет здесь, а пролетели как один день, сделав прошлое не реальным, туманным сном, тающим вдали. Помню...

Да, все еще помню.

Страшно давно это было.

Помню - стою на главной площади, поросшей местами сурепкой и лютиком, с тоской оглядываюсь по сторонам. Мне ведь было чуть больше двадцати, и по молодости-то все мечталось о битвах и славе, о подвигах. Какие тут подвиги? Тишь да гладь. Я ведь только в одном бою успел побывать - ранили, в ногу, сухожилия повредили, так, что хромаю до сих пор. Тогда вообще без палки ходить не мог, сейчас уже ничего. Отправили смотрителем на маяк.

Сказали - год-два, потом переведут в другое место. Здесь никто долго не задерживался. И все равно казалось - жизнь кончена. Что может ждать меня в этой дыре? Два года - целая вечность. Что мне здесь?

Чужая земля, чужие люди.

А я стою посреди площади...

Мне, мальчишке, ужасно хотелось выглядеть серьезным, взрослым, опытным воином, много повидавшим в жизни. Если не удалось взаправду, то хоть так. Я даже бороду отпустил, надеясь казаться старше. Со стороны, пожалуй, это выглядело смешно.

- Эй, парень! - окликнул чей-то голос из-за спины. - Так, поглазеть приплыл, иль по делу?

Я оглянулся. Он был высокий, тощий, черный от солнца, в подвернутых до колен пыльных штанах, и видавшей виды серой рубахе. Насмешливый, пронзительный взгляд и манера держаться, достойная царей. Он ведь едва-едва старше меня, но тогда я отчаянно проигрывал ему в солидности, которой так хотелось. Даже со своей бородой.

- По делу, - я огрызнулся, задирая подбородок.

- Ну-ну, - он ухмыльнулся, протянул руку. - Меня зовут Джаш.

Его зовут Джайаруш - узнал я потом, просто наши никогда не умели выговаривать чужеземные имена, коверкая и перевирая. Он представлялся просто. На самом деле - Джайаруш иту-Немейлаш ками-ит-Файхар, старший сын хайдарского нойона, син-эке - «говорящий с ветром», еще год назад командовавший войсками в Элое. А после той войны, Джаш бросил все и уехал на край света. Сюда, на Айдарику.

Я много тогда не знал.

Я долго думал - стоит ли пожать руку? Жесткая, шершавая, с ранних лет привыкшая к оружию, ладонь.

- На маяк? - спросил он.

Я кивнул. Спорить было как-то глупо.

Вечером мы уже пили с ним пиво на берегу, у моего маяка. Огонь весело трещал над головой, затмевая звезды. Отчего-то казалось, мы сидели втроем.

- Теперь он твой - серьезно сказал Джаш.

И пламя взвилось, словно махнув мне рукой. И я помахал ему.

Джаш улыбнулся. Он умел разговаривать с огнем, с ветром, с птицами... действительно умел.

И он многому научил меня, этот син-эке. Таким вещам, о которых я и не подозревал.

Еще он научил меня побеждать. Я тоже теперь умею, хоть и не разу больше не был на войне. И он умеет, всегда. Наверно поэтому он и уехал, такая сила - слишком опасна. Он почти бог. Бог, умеющий только побеждать.

Он сам выбирал - стоит ли драться.

А еще, он научил меня твердо знать.

Эх, знать бы наперед!

Акнару я встретил той же весной, у реки.

Дурак тогда был, ой и дурак, молодой! Не понимал, что нельзя. Сейчас-то что говорить, внуки уже. Но тогда... Тогда мне не было дела, тогда я готов был пойти за ней на край света... да я и сейчас готов.

Жена-хайдарка... И пусть границу, эту быструю, своевольную Саврангу, можно не задумываясь перейти вброд, настоящая граница - она не здесь. Акнара отчетливо понимала это уже тогда, а я... Тогда я не понимал.

Война. По разные стороны.

Она стирала белье, стоя по колено в воде, заткнув за пояс подол. Гибкая, стройная, черные кудри перехвачены алой лентой. И я невольно залюбовался ею. Акнара, казалось, не замечала меня, и лишь закончив работу, подняла насмешливые глаза.

- Насмотрелся? - весело поинтересовалась она, - и что скажешь?

Я вздрогнул от неожиданности, а она рассмеялась звонко, словно весенняя капель. Ничуть не смущаясь, Акнара смотрела на меня, уперев ручку в бок, чуть склонив голову, разглядывала. В тот самый момент я и понял, что не нужно мне ничего в мире, кроме нее одной.

- Ты ведь Менкар, с маяка? - спросила она, - я думала, что ты старше.

Наверное я начал краснеть под ее взглядом, потому что она снова рассмеялась. Потом мы болтали о чем-то, стоя по колено в реке, и я даже не замечал как вода заливается в новые сапоги. Мы болтали, а когда я предложил проводить ее домой, Акнара вдруг схватила свою корзину с бельем, и упорхнула словно пташка.

Помнится, тогда я не мог понять, и всю ночь не спал, ломая голову - уж не обидел ли чем. Но, конечно, придумать ничего не мог.

Я приходил к реке, к тому самому месту, и ждал, надеясь увидеть ее снова. И однажды, уже под вечер, увидел ее в компании подруг. Тогда она сделал вид, что не заметила меня, или не узнала, поспешила пройти мимо. А я не знал, что и подумать.

- Нам не стоит встречаться, - сказала она, устраиваясь у меня на плече.

Мы лежали в траве, и словно не было ничего вокруг. Только мы и небо. Весь мир словно перестал существовать. Ее волосы сладко пахли земляникой, столько лет прошло, а я все помню.

- Почему не стоит? Что в этом плохого? Я хочу пойти к твоему отцу просить тебя в жены.

- Нет! - Акнара почти вскрикнула и разом села. Ее губы дрожали, а на глаза наворачивались слезы, - не надо, прошу тебя.

Я не понял тогда, она пыталась объяснить, но я наверное не просто не хотел понимать. Таким несущественным, таким глупым мне это казалось тогда.

Очень доходчиво мне все объяснил Джаш, после чего я долго ходил со сломанным носом и разбитой губой. Он сказал тогда, чтоб я и близко не подходил ни к Акнаре, ни к другим хайдарским девушкам. Чтоб выбирал бабу из своих, так и сказал... Еще сказал - свернет шею, без всяких разговоров.

Почему-то так и не свернул.

Мне предлагали вернуться. Меня звали в Аннумгун. Я так хотел уехать...

Но разве я мог?

Несмотря ни на что, она стала моей, иначе и быть не могло. Я твердо знал, что так будет, я так решил. Джаш всегда говорил - нужно верить, и идти вперед. Я верил и шел. Мы любили друг друга, а то, что все против нас - мне было плевать.

Мы прожили вместе уже почти двадцать семь лет. У нас родилось четверо сыновей и дочь, прекрасная, как ее мать. Все это время жизнь была проста и размеренна для меня, я и думать забыл о том, чтобы покинуть Айдарику, ставшую мне домом. Даже звон далеких войн переставал тревожить былые юношеские мечты, когда я смотрел как моя любимая стряпает на кухне пироги.

Наверное, я просто был счастлив здесь.