Таечка

Глава 19. Эпилог

Таечка

Глава 1. Рождения шкодников.

Батьки с мамкой у Таечки не было. Так уж заведено у шкодников. Маленьких шкодночат воспитывает большуха - самая старая жительница деревни. Она их кормит, учит, да ремесло подбирает. Кто на что сгодится, не каждому ведомо, а вот бабушка, она всегда знает, кого к какому делу пристроить. За то ей почет и уважение. Родятся шкодники не как прочая нечисть. Перво- наперво должна большуха с ветром пошептаться. Кто где избу ставить хочет, или лавка у кого открылась, а может для животины сараюшку какую строить собрались. Пригляд он везде нужен. Для того шкодники и существуют. Поговорит бабушка с ветром и начинает со всех углов пыль да мох собирать. Из печки золы нагребет, в ступку положит, сверху песочка, что между досками хоронится, да щепочку с крылечка принесёт. Разомнет все, растолчет, зальет водой колодезной, что с утра у печки греется, да вылепит куклу махонькую, размером не более человеческой ладошки. Затем принесёт веточку молодого деревца, да спрячет внутрь куколки. Вот и готов новый шкодничек, даром что не живой ещё. Будет эта куколка за печкой хранится, пока в ней надобность не появится. А как только почувствует бабушка, что пора пришла, достанет куколку, умоет лунным светом, прошепчет слова родовые, тут и оживет шкодничек. Будет его бабушка до рассвета учить да наставлять, а как упадёт первый солнечный лучик на землю, подхватит шкодничка ветер да и унесёт в новый дом. Будет он там хозяйствовать, да порядок блюсти пока живо деревце, чья веточка внутри шкодника хранится. Знают об этом люди, потому и стараются рубить только совсем старые и больные деревья. Никому без шкодников жить не хочется. Страшно это, без шкодников. Под полом скрести начинает, под стрехой ухать да подвывать. Ночью ни сна ни покоя не найдёшь. А без покоя на душе и лихоманка изводить станет. Болезнь она ведь в первую очередь из тревоги рождается, страхами да усталостью подпитывается. А то и совсем страшное произойдёт. Проберется в дом гниль болотная, пожрет все живое да рукотворное. Обратит в труху да плесень все что честным трудом накоплено. И нет от нее спасения. Только бросить все да идти куда глаза глядят. Но то редко бывает. Вся домовая нечисть сберечь хозяйство пытается. Никому без крыши над головой остаться не хочется.

День, когда Таечка появилась на свет, запомнился деревенским первой весенней грозой. Аккурат накануне бабы третий раз весну кликали, землю - матушку будили, птиц выпускали. А поди ж ты услышало небо, прорвали тучи тяжёлые капли, разрезали их огненными ножами и рухнули на землю непрерывной стеною. Рановато - вздыхали местные - да, богам виднее. Угомонилась гроза, как раз к первым звёздам. Разъяснило, пахнуло свежестью весенней и землёй мокрой. Разливается от этой свежести в груди радость тихая, ни сказать её, ни выдохнуть. Крылья у человека от такой радости, расти начинают, обнять весь мир от неё хочется. Зовет она сельчан на улицу, улыбками, шутками и разговорами крепко связывает. А в это время, невидимая никому Большуха, тихонько стоя на крылечке, собирала лунный свет в старенькую дубовую ступку. Мерно постукивал пестик, ходя по кругу, перемешивал серебристый туман. Вот уже и полна ступка. Сегодня много лунного света понадобится. Не одного шкодничка привела бабушка в мир. Трое народится должны. Подхватила бабушка ступку поудобнее, оправила платок на голове и полезла за печку. Долго ли коротко длилась ворожба её, но вот проступили личики у кукол, затрепетали густые ресницы, поднялась и опустилась в первом выдохе грудь. Наполнил лунный свет волшебством тела их и вот в мире на три шкодночонка стало больше. Улыбнулась по-доброму бабушка и тяжело опустилась на лавку.

- Надо же какие получились - подивилась она. - Сколько уж в мир привела, а все налюбоваться не могу.

И впрямь, выглядели шкодники очень необычно. Росточком они пока чуть больше ладони взрослого человека, ножки и ручки шестипалые. Носик кнопкой, глаза большие и без зрачков. Ушки как у лисы, треугольничком, мохнатые. По цвету шерсти можно понять когда шкодник появился. У весенних она черная, как землица сырая, у летних желтенькая, как песок речной, у осенних рыжевато-коричневая, как размокшая дорога, ну а зимние серебристой, словно заиндевевшей щеголяют. Глаза тоже разный цвет имеют. Но от чего это происходит, тут уж угадать никто не сумеет. Раскрылись глазки у шкодночат, любопытством так и сверкают. Все осмотрели, что за печкой хранилось. Пришел черед знакомства с бабушкой.

- Ну что, пострелята, перво-наперво нужно имена вам дать. Без имени и силы в руках не будет, и мудрости в разуме, и сторожки в душе. - Достала бабушка из сундука, что у окна стоял, платок из грубой шерсти. Прижала бережно к груди и зашептала что-то тихонечко. Нашептавшись вдоволь, подошла к шкодникам, взмахнула платком и укрыла первого из них: непоседу с ярко - фиолетовыми глазами. Вмиг платок из пыльно - серого стал белоснежным, а затем побежали по нему нити, синие да зелёные. - Демьяном будешь-улыбнулась Большуха - жить пойдёшь к Нестору Молочнику. Он, как раз, сына сговорить не может. Всем хорош парень, да девицы как одна нос крутят. Вот и скумекаешь, как беде помочь. Дар у тебя великий - в свадьбах помогать, да хворобу убирать. Не растеряй его, с умом используй. Никому в беде не отказывай и будешь ясно ниточку видеть, что по жизни тебя поведёт. - Встряхнула Большуха платок и на второго шкодника накинула. Стала шерсть платка коричневой и золотыми искрами заиграла. Красота неописуемая. -Ну, а ты Парамоном будешь-проговорила ведунья. Характер в тебе чую честный, твердый, как молодой дубок. С правдой рука об руку всю жизнь пройдёшь. Заботу тебе поручаю о хозяйстве Устиньи-вдовы. Она как раз без мужа с тремя ребятами осталась, в хозяйстве пригляд

нужен, сама не справляется. А ты ей и помощь, и защита - наставляла Большуха, глядя в голубые глаза шкодника. В третий раз взмахнула Большуха платком, и опустила его на последнего шкодничка - маленькую пухлощекую девчушку с наивным глазками цвета листьев молодой ивы. Почернел платок, а затем запестрел цветами разными, и жёлтым и красными, и оранжевыми. Усмехнулась старуха чему - то своему. Сдернула с плеч шкодника платок и унесла в сундук. А когда вернулась, сказала задумчиво - сложная судьба у тебя будет Тая. Обычно такой удел мужчинам достается. Уж не знаю, по силам ли он тебе. Даром тебе плодородие выпало. С землёй матушкой предстоит тебе всю жизнь разговоры вести. Силу ей дарить о себе забывая. Сдюжишь или нет то богам виднее. Жить пойдёшь к первому, кто в дверь зайдет. Тут уж не мне решать, кому больше помощь требуется.

Долго ещё Большуха шкодников наставляла. До первой зорьки разговоры вела: как ветер слушать, как беду чуять, как у зверей помощи просить, как лихие думы от людей отгонять, да покоем душу укутывать. Многое поведала старуха, ничего не утаила. Ну а остальное со временем наберётся, как дождь по каплям деревянную бочку, что стоит во дворе, наполняет, так и знания придут. Главное уметь слушать, видеть нужное и крепко-на крепко запоминать. А это для шкодников самое естественное дело. Но вот вспыхнула первая алая искорка на небоземе, разошлась прорехой, потускнели звезды и услышали малыши как задул, зашептал вокруг избы ветер. Поднялась тогда ведунья, открыла единственное окно в избе, взяла на руки Демьяна с Парамошкою, да как бросит наружу. Подхватил, закружил их ветер и вмиг они пропали.

- Теперь твоего хозяина ждать будем - сказала бабушка закрывая окошко. - А пока и поспать можно. - Она прошлась по горнице, поправила старенькую скатерку, что от ветра смялась, умылась водой из кадушки, легла на лавку и захрапела. Таечка, не долго думая, постелила себе за печкой полотенце с петухами, им же укрылась и засопела тихонечко. Никаких переживаний она не ведала ибо крепко знала - ниточка путеводная, что судьбой зовётся, её на правильную дорожку обязательно выведет. А раз так то думать о пустом нечего.

Глава 2. Гость

Уж пропели третьи петухи, когда Таечка наконец открыла глаза. С улицы доносились звуки давно проснувшейся деревни. Гомонили куры, побрехивали лениво собаки, весело переговаривались бабоньки у колодца. Большухи в хате не было. Лишь толстый серый кот лениво мылся, лёжа на пороге. - Однако, разлеживаться нечего - подумала Таечка - дом, он суету любит. Да и бабушке подмога не помешает. Пока я здесь, наведу-ка порядок, сколь успею.

Скатала она половички, из разноцветных ниток плетеные и развесила их на заборе. Пусть солнышком прогреются. Затем набрала в ведро воды колодезной и полы в горнице помыла. Постелила на чистые доски прогретые половички - красота. Пора за обед браться. Пока возилась, не заметила как хозяйка вернулась. Да не одна пришла, а с гостями. Лукерья и Степанида заглянули, чайку попить да посудачить по-женски. Шагнули на порог, а дальше никак. Не пускает что-то. Улыбнулась досадливо старуха - хозяйка и говорит- забыла я совсем, травка у меня за печкой настаивается, вонючая больно. Боюсь не даст поговорить спокойно.

- Да что ты Грушенька - всплеснула руками полненькая хохотушка Степаша, - нельзя значит нельзя. Что мы не понимаем что-ли.

- Ко мне пойдём, - обронила высокая, сухопарая Лукерья. - у меня с утра оладушки с маслом остались.

- Сейчас, только ежевичного варенья захвачу - протянула Большуха, скрываясь а избе.

- Ах, какая душистая ежевика в прошлом годе была, а крупная - с кулак. - Выдохнула прижмурившись Степанида.

- Так уж, с кулак? - хмыкнула Лукерья.

- Вот те крест.

- Да да, как те грибы, что в корзину не помещались?- поддакнула Агриппина, выходя на крыльцо с большой банкой варенья.

- Конечно не помещались, я их и так и эдак, не лезут. Пришлось в руках, как букет цветов нести! - доказывала Степанида, пока они шли к перекрестку. На что Лукерья лишь снисходительно усмехалась, а Большуха, которую, как оказалось, звали Агрипина негромко посмеивалась. Как только голоса их затихли вдали Таечка вылезла из-за печки и взялась за брошенную давеча готовку. Крупа в печи уже разбухла, настоялась, осталось приправить ее топленым маслом и перемешать с полосками сушеной рыбы. только полезла она в подпол за маслом, слышит, дверь негромко стукнула.

- Эй, хозяйка - загудел кто-то наверху. - Ты дома, али нет? Я тебе свежей рыбы принес - незванный гость еще потоптался на пороге, поставил ведро с рыбой на лавку и открыл дверь чтобы выйти. Как только он это сделал, Таечку подхватило словно перышко и закинуло прямо в понягу, что висела у него на плечах. В котомке было чисто, сухо и терпко пахло травами. Шкодница устроилась поудобнее и принялась ждать, куда ее принесут. Вернувшая позже Агриппина, сразу и не поняла, что шкодника забрали. И догадалась лишь увидев ведро на лавке.

- Ну значит и тебя твоя дорожка нашла, - вздохнула она убирая рыбу в подпол. - Удачи тебе девочка.