Лия Брайнс – профессор магзоологии

Пришло время небольшой передышки и обеда. Я заглянула в преподавательскую, где пока еще никого не было, и быстренько заполнила все необходимые сводки по второму курсу, после положила их нашей заведующей кафедрой на стол. А я, схватив свой пиджак, понеслась в столовую. Наверняка, там были уже и сэр Барри, и его дочь. Я на всей скорости (несчастной улитки, постоянно мной упоминаемой) неслась пообедать. Натертые места на ступнях, все еще помнящие вчерашнюю охоту, неизменно мне об этом напоминали.

Ворвавшись в шумную столовую — туда, где обсуживали преподавателей, я обнаружила, что забыла свой портфель, а в нем и деньги на обед. Это заставило мой левый глаз нервно дергаться, но не только это печальное открытие принуждало веко сокращаться в судороге, а еще одно увиденное новшество. За нашим столиком, где обычно сидели магЗоологи и магХимики (супружеская пара Роксов объединила два этих направления), теперь сидел никто иной как Серхио Кроуэлл собственной персоной, с темными волосами, завязанными в низкий хвост, в дорогущем костюме цвета ночи, качество которого видно было даже мне.

Вот как знала, что его упоминание не к добру. В столовой отсутствовала только леди Лаиса, вероятно, она уже убежала встречать сына. Зато все остальные дамы (от мала до велика) сидели чуть ли не на голове у сэра Кроуэлла. Это обстоятельство портило настроение у мужской половины наших преподавателей, если судить по их хмурым лицам. У самого Серхио лицо выражало абсолютное безразличие. Он по всем правилам этикета отбивался от бесконечно задаваемых вопросов наших любопытных женщин. Только Барри Рокс со своей женой вели себя так же, как и всегда, то есть были полностью поглощены друг другом. Им редко удавалось побыть вместе, потому что оба много работали и дело свое любили, даже обеденный перерыв эта достойная пара использовала для того, чтобы насладиться друг другом.

Я уже хотела развернуться, чтобы никем не замеченной спокойно удалиться в преподавательскую и посвятить свое время чтению, а предаться чревоугодию можно и позже, но я не успела.

— Профессор Брайнс! — приятным баритоном воскликнул Серхио, откровенно радуясь и улыбаясь во все аристократические зубы. — Мы только Вас и ждали. Что же вы стоите в дверях? Проходите. О, что же это я, где мои манеры? Давайте я за Вами поухаживаю.

Серхио Кроуэлл выскочил из-за стола и приблизился ко мне, но на этом он не остановился, а сопроводил меня к раздаточному столу и принялся выбирать для меня вкусности по своему усмотрению, не удосужившись узнать мои предпочтения.

Я стремительно краснела от того, что не смогу все это оплатить, даже если и вернусь за своим позабытым портфелем. Но не только это меня смущало, а еще то, что при всем желании в меня бы не поместилось такое количество разнообразных блюд.

Когда повариха озвучила цену, мои рыжие волосы встали дыбом, а красным было не только лицо, но уже и шея. Она ждала каких-то действий именно от меня, а я, вскинув голову и посмотрев Серхио в глаза, четко произнесла:

— У меня нет такой суммы.

Своими словами я сильно удивила мужчину. Несмотря на все свое аристократическое умение тщательно скрывать истинные чувства, в этот миг Серхио дал слабину. Его брови взлетели, выдавая настоящие эмоции, но почти сразу же на лицо вернулась небрежная легкость. Он достал из кармана счетную книжку, расписался на чеке и оставил его с выписанной суммой, которую назвала работница столовой. Чек можно было обналичить в любом банке.

А мне на ухо он злобно прошептал:

— Как Вы могли подумать, что я позволю леди оплатить обед самой?!

На этом изыскании настоящие эмоции скрылись куда подальше, а мужчина галантно продолжал ухаживать за мной — донес поднос до стола. На вид Серхио Кроуэлл был абсолютно спокоен. Аристократ посадил меня на свое место, потому что оно было единственным свободным, самостоятельно принес для себя стул (не поленился же) и устроился напротив, видимо, для того, чтобы прожигать меня своими голубыми глазищами все это время, демонстрируя во всей красе только мне, насколько он был не доволен моим поведением и сомнением в его аристократичности и мужественности.

— Я столько не съем, Серхио, вероятно, вы тоже проголодались… Угощайтесь, — произнесла я, когда мне надоели леденящие душу взгляды, убивающие напрочь весь аппетит.

Большую часть блюд я передвинула к нему, оставив себе только сэндвич с курицей и овощной суп. За нашим столом царила такая тишина, что ее можно было есть вместо обеда. Все пристально наблюдали за нами двумя, даже супруги Рокс изменили своим привычкам и тоже присоединились к слежению за каждым нашим взмахом ресниц.

— Приятного аппетита, — довольно чопорно сказала я и опустила свой взгляд в тарелку, чтобы не видеть назойливое поведение присутствующих. Жаль, что перестать ощущать их взгляды так просто не получалось, а все благодаря непрошенному аристократу. Зачем он только появился здесь, только принес разлад в коллектив, а ведь здесь было так приятно работать… до этого момента.

Я так и не подняла глаз, пока все не доела, а когда осмелилась посмотреть на человека, который и внес сумятицу в привычную рабочую обстановку, то заметила, как он очень мило и часто работал ложкой и, казалось, что ел с потрясающим аппетитом и удовольствием. Все сидящие, конечно же, обратили на это внимание. Когда Серхио доел, я не удержалась, в отличие от остальных, и спросила:

— Вкусно?

Он не ожидал ни моего вопроса, ни того, что пища была на самом деле вкусна, но ответил предельно честно:

— На удивление — очень! Кофе?

За его предложением, как я решила, скрылась очередная секундная слабость и трещина в его «маске».

— С удовольствием, — ответила я, дав ему возможность сбежать. Но я не рассчитала, что таким широким жестом подставляю под удар себя.

Как только Серхио удалился на приличное расстояние, так далеко, чтобы ему было не слышно преподавателей, прозвучал вопрос от Ларины с выраженной и крайне недовольной интонацией:

— Что у вас с ним?

Моментально от всей женской половины полетели подобные вопросы, вплоть до того, спим ли мы вместе, и множество неприятных взглядов, от завистливых до жалостливых. Честно говоря, я по-настоящему растерялась от неожиданного натиска и давления, таких неуместных слов и неправильных взглядов. Еще это противное любопытство — желание засунуть свой нос в чужую жизнь… в своей бы разбирались. Я довольно грубо ответила, желая сразу поставить на место всех желающих выяснить то, что их совсем не касается:

— Спим или же нет, Вы об этом не узнаете!

Не дожидаясь реакции взрослых, казалось бы, умных людей — людей науки, я сбежала из столовой, так и не выпив свой кофе. Кофе — жаль, а что убежала — нет.

Я забежала в преподавательскую, чтобы забрать все свои вещи и не возвращаться сюда еще раз. После спецов я смогу сразу улизнуть на почту, а уже после нее наведаться в лаборантскую.

Чаще всего наши преподаватели к этому времени уже разбегаются домой, даже если и задерживаются, то в основном за сводками, вероятность наткнуться на кого-либо крайне низка. Не было ярого желания у работников магАкадемии дополнительно еще и штаны просиживать в лаборантской по вечерам, особенно у Ларины, она и минутки лишней не проведет в стенах академического здания. Все срок в срок. Мне это было только на руку, встречаться после неподобающего поведения нашего коллектива не хотелось.

В компании своих вещей (портфеля и пиджака) я вошла в аудиторию, где осталось провести занятие для специального курса. Я умышленно заперла дверь изнутри — открою, когда обеденное время подойдет к концу. С чистой совестью я погрузилась в увлекательный мир чтения монографии о Плюющих Ящерицах, но на этот раз не забывая поглядывать на часы.

Пару раз в аудиторию кто-то стучал и дергал ручку двери, но открыла я дверь только за десять минут до начала замены у спецов. Спецами мы называли особый курс (специальный), где учащиеся выбрали магЗоологию в число приоритетных предметов, поэтому они и спецы. Материал им нужен подробный, четкий, углубленный, а не поверхностный, как у тех же второкурсников.

Леди Лаиса ничего не рассказала о своей группе, с которой мне придется заниматься сегодня. Единственное, что мне было о них известно, только то, что в следующем году эти специалисты выпускаются и покидают нашу магАкадемию вместе с допуском к выбранной ими профессии.

Повернув ключ, я открыла дверь, прошла к доске и вывела на ней тему: «Ядовитая Авралия — опасность или благо?». Тема объемная, не на одно занятие и, честно говоря, мне совершенно неизвестно, как подает данный материал заведующая леди Лаиса Праттерон. Но если бы я вела спецов, то разделила бы животных на две группы — на тех, которые бесполезны и могут лишь убить или навредить, или же тех животных, которых все-таки можно использовать в той или иной ситуации. Так я и намеревалась поступить. А дальше наша заведующая сама разберется, группа все-таки ее.

Положив кусочек мела на место, я вернулась на свое рабочее место, и, сложив руки перед собой, принялась ждать группу, которая с опозданием, но все же появилась.

— Извините, профессор Брайнс? Вы у нас заменяете? — спросила выглядывающая в приоткрытую дверь очень симпатичная рыженькая пышечка.

— Да. Проходите и занимайте места, — подтвердила я.

В мою солнечную аудиторию быстренько забежало всего восемь человек. Среди них было всего две девушки — одна из них, та приятная пампушка, той же масти, что и я; а вторая — очень высокая, очень худая блондинка с огромными зелеными глазами и с точеными чертами лица: хрустальная фигурка, а не живая девушка.

Мальчишки уже совсем не мальчишки, и даже не юноши, а настоящие мужчины, в светлых рубашках и в строгих брюках. Почти у всех среди присутствующих было суровое выражение лица, и лишь у рыженькой и еще у одного молодого человека, то и дело, мелькала улыбка.

Выделяющийся улыбкой молодой человек обладал привлекательной внешностью и имел ямочку на подбородке. Он же проявил то ли смелость, то ли наглость, спросив меня:

— А вы точно Профессор Брайнс?

Я ничего не смогла поделать с собой и снова закатила глаза на этот вопрос. Как же мне надоело его слышать.

— А это точно группа спецов или стоит поставить всем неявку перед самыми каникулами? — проговорила я, не сдерживая эмоции.

Угроза подействовала, и восемь студентов изрядно напугались. Блондин с косой длинной челкой, сидящий рядом с тем молодым человеком, который и задал неприятный, даже неуместный вопрос, шикнул на него с явной угрозой. Все замерли в ожидании моих слов, и я начала лекцию. Кажется, спецы приняли мои слова всерьез, надеюсь, они больше не станут мешать мне.

На самом деле, мне не хотелось портить им жизнь. Неявки, проставленные в сводки, очень сложно отрабатываются и исправляются, а перед каникулами это становилось еще более трудновыполнимым делом. Оставить хвост на выпускной год — почти смертный приговор.

Итак, лекция началась. Я во всех подробностях рассказывала о ядовитых жителях Авралии — кто из обитателей ядовит смертельно, а кто не столь серьезно опасен для человека; кто может вызвать временный и местный паралич своим укусом, а кто способен после травматизации тканей поспособствовать появлению генерализованного паралича, распространившись до дыхательных мышц — вызвать смерть; кто своим укусом может вызывать жуткие расстройства пищеварительной системы, а кто — временную слепоту, а есть те, кто и невозвратимую. Эффект временного ограничения такого чувства, как зрение, может быть полезен в некоторых обстоятельствах, и это я подчеркнула особенно.