Предвестник бури

* * *

Проводив глазами повозку барона Самвеля, Никс кое-как разжал сомкнутые челюсти: тяжело было доверить их сокровище незнакомому парню. В данном случае звание барона играло скорее против него, чем за, так как чем привилегированнее общество, тем более оно распущено. Только вот конкретно этот представитель знати не то чтобы внушал доверие, но выглядел откровенно лучше любого из тех, кто вышагивал по рынку и бросал на Мию сальные взгляды. Так что выбора у Никса и не было. Раз доверился — пришлось доверять вновь. Пусть и самое дорогое, что у них было.

Сделав над собой усилие и отбросив лишние мысли, мужчина отдал команду уже пообедавшим воинам спускаться с шахту. Перед этим они вместе с Оркисом решили, что не стоит оставлять воинов в шахте одних — всё-таки шахтеры из них были пусть и результативные, но малограмотные. Поэтому их приставили к более опытным, чтобы присматривали за новенькими и контролировали процесс.

Поработав с накиданными от руки картами рудников, Никс определил несколько основных точек наблюдения и выставил патрульных: мало ли что может произойти в этих землях. А вдруг решат вернуться и вмешаться люди бывшего хозяина, о котором Оркис успел коротко рассказать? В любом случае, нужно быть начеку.

Никс раздавал приказы, расставлял людей и формировал рабочие группы. Позволить себе перекусить он смог только после того, как поел последний раб. Мужчина ел остывшую еду из чужой плошки, даже толком не чувствуя вкуса. Его взор и мысли были обращены на освещённый танцующим на ветру пламенем факелов вход в ближайшую шахту.

Оркис с полным усталости вздохом присел на землю рядом.

— Собираешься к ним? — уточнил, кивая по направлению взгляда Никса.

— Да, надо бы проверить, что там. Мало ли, как там мои справляются.

— Я дам тебе проводника, а то один заблудишься к Даст, с непривычки.

— Благодарю, — Никс положил тяжёлую мозолистую руку на худощавое плечо Оркиса. — Зови его. Пара ложек осталось, — он показал на почти пустую плошку.

Оркис с тихим стоном поднялся, поковылял к группе готовящихся к отдыху рабов. Негромко что-то им сказал, и от остальных отделился невысокий мужичок. Он приблизился к Никсу, смотря на него с некоторой настороженностью.

— Я — Прак, — голос у мужичка был сиплый, как будто прокуренный. — Оркис сказал, что тебе в правый штрек надо.

— Именно, — кивнул Никс, поднимаясь.

Дальше шли молча. После входа в шахту Прак вообще ничего не говорил, даже не оборачивался на сопровождаемого, просто брёл по каменным извилистым коридорам. Впрочем, звуки, который издавали сапоги Никса остатками подбитых металлами каблуков и так прекрасно обозначали его передвижение. Мужчина огляделся, и невольно поёжился: раньше ему не приходилось находиться под землёй. Здесь же тёмный камень как будто давил на сознание, заставляя понять собственную незначительность и полную беспомощность, если вдруг вся эта горная порода решит сдвинуться и рухнуть на головы самоуверенным людям.

Вскоре они дошли до шахтёрского лифта. Точнее, до его лифтовой шахты, потому как платформа с клеткой на данный момент находилась внизу. Никс приблизился к ограждению, хотел было уже крикнуть, что собирается поднимать платформу, как вдруг земля под ногами задрожала, угрожая опрокинуть мужчину в лаз лифта. По ушам ударил странный рёв, резко переходящий в такой визг, что с трудом можно было сохранить слух.

И как эхо, тут же снизу раздались крики, полные ужаса.

— Эй, что там случилось⁈ — заорал Никс, пытаясь хоть что-то разглядеть внизу.

— Мы вс-се об-бречены, — раздался позади него дрожащий сиплый голос.

Мужчина обернулся и с раздражением уставился на трясущегося как осенний лист Прака.

— Что всё это значит⁈

— Ты же его слышал!

— Кого⁈

— Твои люди внизу разбудили горного червя! Он всех нас убьёт! И рудники эти похоронит! — сип перешёл в истеричный крик.

Никс в одно движение оказался рядом с мужичком. Голова Прака мотнулась от несильного, но ощутимого удара раскрытой ладонью.

— Слушай сюда: бегом наружу, предупреди остальных. А тут я сам разберусь! Понял⁈

Прак судорожно закивал, схватившись за щёку, и тут же рванул по штреку в обратном направлении. А Никс вернулся к лифту.

— Валис, Триш, доложите обстановку! — закричал, что было мочи.

— Капитан, поднимай платформу, забирай рабочих! — отозвался кто-то из своих, но на таком расстоянии сложно было понять, кто именно.

Никс огляделся, быстро замечая подъёмный механизм. Подбежал к нему, схватился за ворот, разгоняя цепь. Уже через несколько минут показался каркас клетки, а за ним и сама металлическая платформа с трясущимися от страха рабочими. Они что-то хотели сказать Никсу, но в этот миг снова раздался тот же ужасающий звук, поэтому мужчина только замахал на них руками, указывая на выход. Остановил только одного, указал на лебёдку:

— Спусти меня вниз!

А сам зверем метнулся на опустевшую платформу. Раб покраснел от натуги, проворачивая ворот, платформа стала медленно опускаться. В этом тщедушному рабу здорово помогал огромный булыжник, создающий противовес, иначе ни одному не поднять, обладай ты даже силой пятерых.

Никс сжимал стальное ограждение до побеления пальцев, стремясь как можно быстрее оказаться рядом со своими людьми.

Как только платформа коснулась земли, командир соскочил с неё, огляделся, оценивая обстановку. Чадящие маслёнки освещали огромную усеянную зубами пасть, находящуюся метрах так в семидесяти от шахты лифта.

— Чтоб меня Даст в пыль обратила! — выругался он, ошарашенно таращась на чудовище.

Но быстро отойдя от первого впечатления, Никс рванул вперёд, на ходу подхватывая одну из маслёнок и одним точным броском отправляя её в пасть монстра. На боль в обожженных пальцах он не обратил внимания.

Глянув на способ передвижения червя, командир сразу сообразил, что если эта громадина трётся о вековые булыжники, значит её шкура не менее прочна чем те самые камни. Глаз не было видно, зубы тоже из камня, а вот пасть алела, там была плоть, а какой плоти понравится раскалённоё масло?

Шахтёрские маслёнки были дешёвыми, часто сами по себе занимались пламенем, когда масло внутри перегревалось. На этот случай тут был специальный человек, в обычное время следивший за ними, который давно дал дёру, и содержимое успело стать горячим.

Заметив его манёвр, воины, что пытались бить попавшими под руку камнями и палками по зубам червя, отступили.

— Капитан!

— Валис! — Никс посмотрел на самого высокого из воинов. — Что случилось⁈

— Самар слишком сильно углубился влево, да при очередном ударе и провалился сквозь стену. Мы его вытащили, только вот за ним эта тварь пришла. Сначала заревела, потом и пасть свою высунула. Я таких никогда не видел! Кто бы рассказал, не поверил бы, если б сам не встретил!

— Я бы тоже не поверил, — выдохнул Никс, пока не понимая, что делать с надвигающейся на них напастью.

Оглянулся на платформу и заметил, что она стала подниматься. Внутри на мгновение стало как-то паршиво от осознания, что рабочие их тут бросили. Но рациональная часть тут же возразила, что от них помощи не было бы никакой. А, значит, придётся разбираться своими силами. Впрочем, как и всегда. Только вот сейчас это слишком сильно отдавало самоубийством.

И тут в голове вспышкой высветилась мысль: а как же Мия⁈ Если они тут умрут, то кто будет за ней присматривать? Кто будет охранять? Нет, погибать тут было нельзя. Он давал клятву, что будет ценой собственной жизни защищать светловолосое сокровище! Клялся не кому-то, а отцу девчонки, старому другу с которым разделил кров и кровь…

Никс огляделся, пытаясь найти хоть какое-то оружие. Взгляд сам собой проследил частую череду маслёнок.

— Давайте попробуем спалить эту тварь изнутри! — и повторил свой бросок.

Воины, рассредоточившись, бросились выполнять приказ. Они хватали горячие масленки голыми руками, получали ожоги, но не обращали на них внимания, стараясь как можно глубже закинуть импровизированную огненную бомбу в нутро монстра.

Только вот червь продолжал надвигаться. Ритмичными толчками с настежь открытой пастью он подползал всё ближе и ближе к шахте лифта, которой и заканчивался этот отсек штрека. Периодически он издавал такой рёв, что воины хватались за головы. У некоторых из ушей потекла кровь. Никс сжал зубы, не представляя, что они будут делать, когда путь для отступления закончится. Наверх без лифта не подняться.

Вдруг из-за спины раздался звонкий мальчишеский голос:

— Уходим! Сейчас же!

Никс резко обернулся на крик, не веря своим ушам. Но пришлось поверить глазам: внизу, около спустившейся платформы, действительно стоял тот самый малолетний барон Самвель собственной персоной.

— Вы в своём уме⁈ Что вы тут забыли⁈ Вы там совсем отупели, что решили тут сдохнуть⁈ — зарычал мужчина не хуже горного червя.

— Ты даже не представляешь, что я хочу сделать, — парень как будто и не слышал его толком. Глаза парнишки горели странным полубезумным огнём.

— Дастов мальчишка! — сплюнул Никс, отправил в полёт очередную маслёнку и подбежал к барону, оставляя своих людей дальше сдерживать монстра.

— В клетку, быстро! Поднимай своих людей наверх!

Вот уж не это мужчина ожидал услышать от того, кто так недавно назвался их господином, а их клеймил как рабов.

— Да что ты задумал⁈ — Никс и в страшном сне не мог представить, что оставит беззащитного парня один на один с чудовищем, которое не смог одолеть сам.

Но барон упрямо стоял на своём:

— Никс, отводи людей наверх. Это приказ!

Мужчина скрипнул зубами и сжал кулаки, готовый хоть сейчас оглушить парня и кинуть его тело на платформу, и будь что будет с его Дастовой меткой раба! Как вдруг руки Никса коснулся Самар — самый старый из его воинов. Пришлось наклониться, чтобы услышать тихую речь на родном языке: бывалый воин плохо владел южными языками.

— Капитан, послушай парня. Не дёргайся, ты просто не сталкивался с магами, полными энергией под завязку. Ты принюхайся: как он появился, завоняло, как после хорошей грозы…

— Какой, к сурхам, грозы⁈ — прорычал Никс.

— С молниями… — многозначительно прошептал старик. — Да и волосы у него все топорщатся, и глаза светятся. Это ж не масло в его зрачках белым горит!

Никс недоверчиво окинул взглядом барона, невольно отмечая всё то, о чём говорил Самар.

— Подчинись. Мы ему мешать будем!

Никс коротко выругался и скомандовал:

— Все в клетку, живо!

Приказ был исполнен, сам капитан последним запрыгнул на платформу, вцепляясь пальцами в прутья решётки и болезненным взглядом провожая худощавую фигуру, направившуюся к ужасающей пасти червя.

Но вот он скрылся из вида, потянулись мучительные минуты подъёма. Стоило только платформе оказаться наверху, как Никс выгнал всех из лифта, а сам бросился к лебёдке, принялся неистово её крутить. Как только платформа вновь достигла дна, он метнулся к шахте, закричал:

— Барон, делай, что ты там хотел, и прыгай! Мы вытащим! — и то, что он обращался к барону на «ты», да ещё и неоднократно, нисколько его сейчас не волновало.