Входящая в сознание

— Что ты делаешь? — дрожащим голосом промолвила ведьма. — Сними замок с двери! Немедленно!

— Ты такая милая, когда пытаешься командовать, Виви. — усмехнулся я, наклонив голову на бок.

— Ты не в себе! Открой двери, иначе я буду кричать!

— Кричи. — пожал я плечами. — Тебя никто не услышит.

— Кириан…

— И он тоже! — прорычал я, озверевший лишь от одного упоминания о нем.

По венам растеклась лава. Каждый шаг стал похож на препятствие. Меня шатало, но не из-за выпитого, а скорее по вине ведьмы: из-за потрясающего аромата ее магии.

Я понятия не имел, что творю. Дракон мной не управлял — власть над телом принадлежала мне, но я не мог остановиться. Не мог насытиться, делая глубокие вдохи носом, пока приближался к своему наваждению. А когда я оказался вплотную к девчонке, разум вообще отчалил. Лишь на короткий миг, я вспомнил об Оливии и тут же забыл о ней.

— Не подходи! — упираясь в мою грудь холодными ладошками, прошипела Эвирисса, прижимаясь спиной к стене. — Или я…

— Или ты что? — усмехнулся я, вытянув руку и приподняв лицо ведьмы двумя пальцами за подбородок.

— Заморожу тебя! — выплюнула девчонка, зло раздувая ноздри.

В ее глазах клубилась магия: сильная и необузданная, подтверждая то, что Эви могла в легкую меня убить, но я знал, что до этого не дойдет. Она не решится.

— Ты так уверена в своих силах, маленькая ведьма? — убрав ее руки со своей груди и придвинувшись вплотную к девчонке, почти вдавливая ее в стену, севшим голосом промолвил я.

— Я немаленькая! — дернулась Эвирисса, пытаясь оттолкнуть меня.

— Маленькая. — прошептал я и наклонился чуть вперед, проводя носом по белесым волосам и вдыхая их запах. — Хрупкая. Нежная. Беззащитная. — будто в бреду продолжил шептать, сжимая тонкую талию руками и делая глубокие вдохи носом, не в силах насытиться вкусной ведьмой.

«Моя! Моя! Моя!». — рычал дракон, доводя меня своими словами еще до большего безумия.

— Я мечтал о тебе, девочка. — прогрохотала моя внутренняя махина моим голосом.

— Прекрати!

— Знаешь, как долго я ждал тебя, Виви?

— Ты лжешь! Не ждал! Убери от меня свои грязные лапы!

— А у него они чистые!? Знаешь, сколько девок он перепробовал, пока ты была дома?! Десятки!

— Я не верю тебе! — прекратив брыкаться и вздернув подбородок, прошипела Эви. — Кириан не такой!

— Так сильно любишь его, что готова слепо верить?! — прорычал я.

— Да, люблю!

Все — занавес!

Резко подавшись вперед, я с жадностью впился в пухлые губы ведьмы поцелуем. Не лаская их, а терзая, с голодом и остервенением воровал воздух. Я как наркоман дурел от дозы, становясь все более неуправляемым и чокнутым.

— М-м-м-м! — ведьма пыталась оттолкнуть меня, но я шел на таран, теснее прижимая ее к себе и более жадно сминая пухлые губы. Кусал. Терзал. Посысывал.

— М-м-м-м! — я в жизни никогда не стонал! И не дурел от одного лишь поцелуя!

Я хотел ее! До безумия! До ломки в теле! До скрежета зубов! Хотел!

Тормоза свистели. Последние отголоски разума терялись в диком желании обладать. Иметь.

Ведьма не сдавалась: отталкивала, царапала мои плечи, кусала за губы. Ее холодное тело, казалось, плавится под моим. Огонь и лед уничтожали друг друга. Я остывал — она воспламенялась.

— М-м-м… Оли…вия! — промычала Эви, пытаясь оттолкнуть меня.

— К черту Оливию! — прорычал я, пахом вжимаясь в девчонку, и вновь впился в истерзанные мною сладкие как спелая вишня губы.

ТУК! ТУК! ТУК!

Три удара по двери сотрясли кабинет!

Магия рушилась под давлением энергии Кириана, полог тишины вот-вот был готов пасть, так же как и замок на двери.

— Я сейч… выбь… дверь! — кричал юнец.

— Агррхх! — зарычав, я еще раз впился в губы ведьмы быстрым поцелуем, дабы хоть на краткий миг насладиться тем ураганом, что творился при этом действе.

Получить звонкую пощечину не ожидал. Она стала тем отрезвляющем фактором, что вернул мне рассудок.

Резко отпрянув, я широко распахнутыми глазами взглянул на помятую, взлохмаченную от моей дикости ведьму, смотрящую на меня горящим яростью взглядом. Оттолкнув меня, девчонка юркнула к двери. Около нее, взявшись за ручку, она обернулась ко мне и, вытерев тыльной стороной ладони свои губы, едко выплюнула:

— Самый гадкий поцелуй, какой когда-либо у меня был!

Во мне будто водородная бомба разорвалась. Сердце, израненное прошлым, снова закровоточило. Во рту стало так погано и горько, будто я выпил отвар Тары из полыни и тысячелистника, чтобы суметь уснуть.

Бросив последний взгляд в мою сторону, ведьма выбежала за дверь, как раз в тот момент, когда щелкнула магия, снимая с нее замок. Я остался один. Снова один. Со своими чувствами и тем убийственным ураганом, что спал во мне долгие годы.

«Противный! Противный! Противный!».

Ее слова набатом звучали в моей голове, доводя меня все больше. С силой сжав кулаки, я резко кинулся к барной стойке и почти залпом осушил половину бутылки, жидкость которой была способна за несколько минут положить целый взвод на лопатки.

Горький вкус и жжение, которые вызывал алкоголь были ничем, по сравнению с тем, как горько было от слов ведьмы. От ее отвращения, когда она вытирала губы. От ее взгляда.

Кольцо на пальце накалилось и завибрировало, сигнализируя о входящем голографическом вызове от Оливии. Скривившись, я провернул его в сторону, дабы заблокировать, и принялся за дальнейшее осушение запасов.

После двух стаканов я потерял связь с реальностью.