Алукард и Первый Метаморф

— Могу ли я надеяться, что слова, сказанные мной, не пропадут в пустоте и будут восприняты вами серьёзно, без излишней в вашей бедственной с духовной точки зрения ситуации спеси и с привлечением в процессу логического анализа и здравого смысла? Кивните один раз, если вы меня услышали, и два раза, если поняли.

Миша от окончания моего спича впал в лёгкий ступор, а потом закивал как китайский болванчик… Мда…

— Что ж! Прошу принять на поруки сего буйного субъекта, — обращаюсь я к подошедшим мажорам. После чего отпускаю противника и легким толчком направляю в сторону дружков.

Парень делает пару шагов, спотыкается, пытается упасть, но его тут же подхватывают под руки и уводят…

А от удаляющейся группы отделяется один из ребят постарше.

— Приносим свои искренние извинения за действия нашего друга, — очень вежливо обратился он ко мне. — Мы были не правы. Больше такого не повторится.

И развернувшись, отступил к остальным.

Я же стоял и старался не показывать, что у меня от перенапряжения трясутся руки — парень оказался ГОРАЗДО сильнее меня, да ещё и техники в новой жизни я не отрабатывал, так что подобное удержание потребовало от меня максимального напряжения мышц… Фух… Похоже, я себе что-то потянул…

После окончания конфликта все как-то очень быстро по домам засобирались. Мажоры, возбужденно галдя, позапрыгивали в свои машины и укатили, оставив солдатиков собирать вещи.

Блатные после произошедшего стали как-то странно на меня посматривать и тоже поспешили отчалить. Только их предводитель, Серега, перед отбытием крепко пожал мне руку и сказал, что если что нужно будет, то его можно найти в портовом районе…

— Спроси Серого с Инжирной, и тебе подскажут. Бывай!

Что же. И такие контакты полезны. Это я, как предприниматель девяностых годов, говорю…

А дальше и мы собираться стали. Правда, Шкода порывался продолжить посиделки — нам оставили недобитую бутылку самогона и мясо, что как раз дожаривалось на металлическом листе.

— Не, пора собираться! — безапелляционно решил я, глядя на хмельные рожи своих друзей. — Сейчас только немного в себя приду и движем. Но больше никакого алкоголя. Вон — бери пример с Малыша — ешь мясо…

В итоге с пляжа мы тронулись только через час. Эххх… А мне, как самому трезвому, парней ещё и по домам разводить…

Всё хорошо, что хорошо кончается, и особенно хорошо, что без последствий. По крайней мере я на это надеюсь…

А с высоты тропы, петляющей вдоль береговой линии, то появляясь, то скрываясь за деревьями, за происходящим на пляже внимательно наблюдали четыре пары глаз.

Мужчина, женщина и два здоровых волка — стандартный парный патруль клана Канисов. Они как обычно патрулировали побережье, высматривая и вынюхивая любые угрозы городу и его жителям.

— Вуф? — вопросительно повернул голову один из хвостатых напарников.

— Да, ты прав, это действительно странно. — ответила своему четвероногому товарищу девушка. — А как тебе это нравится? — обратилась она уже к своему напарнику-человеку, кивая на то как, широкоплечий двухметровый Михаил Петровский сейчас танцует на цыпочках вокруг противника меньше его на голову…

— Думаю, что это было весело, — широко улыбнулся мужчина, уши его изменили форму, чтобы лучше слышать, о чем идет разговор внизу, — Ух! Как его! Нужно будет всё запомнить и внимательно записать в рапорт, когда будем описывать попытку пьяного дебоша со стороны сына командующего нашим военным округом. Мне уже хочется взглянуть на лицо Петровского старшего, когда тот будет читать сей опус…

— О да! — усмехнулась девушка, — если сын не внемлет столь красочному внушению, то вот его отец точно задумается о мерах «немедленного воспитательного воздействия».

— А вот что ты думаешь о пареньке, который так легко заломал городского чемпиона по боксу? Неплохо было бы узнать побольше.

— Согласна. Что-то в нём настораживает. Не удивительно, что «сыночки» разбежались. Благоразумно и соответствует ситуации.

Девушка опустила руку и ласково почесала за ухом своего четвероногого компаньона.

— Рурр?

— Да, да! Ты же сам знаешь, это последний участок маршрута. Так что ещё минут десять, и мы двинемся домой.

[1] «Крутится, вертится шар голубой» — классический русский романс середины XIX века. Полный текст романса больше, чем представленные в этой книге строки. Звучит в кинофильме «Юность Максима», откуда герой и перенял манеру исполнения.

Отрывки из фильма "Юность Максима" (https://www.youtube.com/watch?v=KD-HG9WHZ8M )