Две стороны. Том 2

Глава 11. Ночная встреча

— Маркус, добрый вечер, не думал, что ты забредёшь в мою обитель, — сказал Кохорн, когда я вошел в лабораторию.

Старый профессор занял огромную кладовую на первом этаже и переоборудовал ее под свое рабочее место. Все помещение было забито всевозможными инструментами, измерительными приборами, бумагами и, конечно же, артефактами.

— Здравствуйте, профессор, думал найду здесь Владислава, но вижу, что ошибся.

— Ищи его в кабинете своего наставника, — лицо Кохорна исказила странная усмешка. — Но раз ты пришел, поможешь мне с одним делом?

— Выбора у меня небогатый, — хмыкнул я, взглядом указывая на медальон, накрытый толстым стеклянным колпаком.

— Пятьсот единиц эфира, тройной защитный контур! Ничто не вырвется отсюда! — с гордостью сказал профессор, а потом тихо добавил: — Но я так и не понял как эта дрянь работает.

— На самом деле все просто. Медальон анализирует окружающую обстановку, определяет тему, которая вызывает горячий отклик у носителя. Брешь в его разуме. После этого идет поток и заражение. Когда носитель готов, начинается прямое вторжение.

Заметив недоуменный взгляд Кохорна, я пояснил:

— Поток — это отвлекающий манёвр, он скрывает влияние на разум. Пока ты отвлекаешься на дискомфорт или боль, он вкладывает определенные мысли тебе в голову. В отличие от обычных менталистов, он может действовать медленно, неторопливо. Поэтому влияние не так заметно. Когда разум жертвы слабеет, поддается чужом влиянию, он вкладывает мысль, тлетворную идею — заражение. И только после этого наносит прямой ментальный удар, ломающий личность.

— Вот с этого места поподробнее, я записываю.

Я поморщился, как от зубной боли, но стал объяснять:

— В медальоне находится магический конструкт, созданный на базе разума лича. Именно он должен проникнуть в голову мага, перекроить его под нужды некромантии.

— Интересно-интересно. Я правильно понимаю, что это сравнительно новая идея, а наследие древних лишь заготовка под инструмент?

Последнюю фразу профессор произнес с нескрываемым презрением.

— Не любите их? — удивился я.

— Мы превзошли древних во всем… Кроме тех областей, где необходимо приносить массовые жертвоприношения и ставить беспринципные опыты. В этой отрасли мы от них до сих пор отстаем. Причины здесь скорее практические, чем гуманистические. Уверен, для создания этого медальона свели с ума и убили не один десяток магов.

Мне на это ответить было нечего. Кохорн продолжил:

— Но это не значит, что мы должны игнорировать подобную разработку! Наоборот, будет еще хуже, если мы просто от нее отмахнемся. Значит все жертвы будут принесены зря!

«Благодаря мерзким подлым и бесчеловечным предкам, мы сохраним чистые руки для науки», — подумал я и спросил:

— Думаете, вы сможете создать что-то подобное?

— Полноценная коррекция личности — несбыточная мечта всех магов. Я мог бы потратить годы, обучая тебя своему ремеслу, но это бессмысленно. У тебя просто не лежит к нему душа. Ты считаешь мои творения жалкими игрушками, которые подведут в самый ответственный момент.

Я смутился и опустил взгляд.

— Это нормально. Все имеют право на заблуждения, — снисходительно сказала Кохорн. — Я много раз начинал изучать лечебную магию, но не смог продвинуться дальше минимума, необходимого для создания артефактов. Кости, кровь, кишки и гной — все это не для меня. Но если бы я мог изменить свое мнение… Не полностью, частично. Да, это был бы прорыв.

— Думаю, начинать следует с чего-то попроще, например, со стихийной магии. Если удастся изменить или расширить набор стихий… — начал я, но меня перебили.

— Верно. Маг сможет освоить все первичные силы или несколько производных. В его руках будет колоссальная мощь! Вот только риски слишком велики.

Я вздрогнул и недоуменно посмотрел на профессора.

— Ментальная магия — очень опасный инструмент, которым могут овладеть немногие, Маркус. И единицы из них получают соответствующее образование.

— Соддерн говорил об этом. Уникальные специалисты для уникальных случаев, которые не нужны королю.

— Королю они нужны, но есть нюанс… Ментальная магия — родной брат некромантии. Ты сам об этом сказал, Маркус. Всегда есть риск вырастить нового Кадавера. Этого никто не хочет.

— Но возможности…

— Только для избранных, которым доступны знания и учителя, — Кохорн взмахнул своими протезами. — И риск сойти с ума всегда есть. Поэтому ментальных магов мало. А рода, которые ее активно используют, можно пересчитать по пальцам одной руки. Когда ты изучишь свою прекрасную книжку, станешь уникальным специалистом. Другое дело, что это ничего не гарантирует в жизни. Поверь, моему опыту.

На несколько минут в лаборатории повисла неуютная тишина.

— Ладно, что-то я разворчался. Когда я разберусь с принципом работы этой дряни, надеюсь на твою консультацию по магии разума.

— Если не будете использовать меня в качестве подопытного — всегда пожалуйста.

— Хорошо. Ты хотел что-то еще, Маркус?

Я собрался с силами и спросил:

— Кто занимался защитой это крепости?

— Внешний контур — я. И еще несколько магов твоего дяди. Внутренний — он сам. Тебе интересует «клетка» наших гостей?

Я кивнул. Естественно, Сайрус рассказал Кохорну о моем приключении.

— Я тщательно изучил защиту. Она непроницаема. Можешь спать спокойно, они не смогут выбраться.

— Ее возможно разрушить изнутри? За продолжительный срок. Например, за десять лет?

Профессор Кохорн закусил губу, в его глазах мелькнуло беспокойство.

— Нет, защита непроницаема. Хотя… Да, необходимы новые тесты. Я проведу их завтра.

На этой «приятной ноте» мы распрощались.

Владислава я действительно нашел в кабинете Сайруса.

— Добрый вечер. Вижу, ты наконец-то прочитал письмо, — сказал он, вставая из-за стола.

Выглядел будущий понтифик отвратительно — красные глаза с лопнувшими капиллярами, заторможенные движения, медленная речь. Судя по количеству бумаг, на него спихнули всю переписку нашей шайки.

— Все не так страшно, просто сегодня сложный день. Да и тренировки никто не отменял, — поймав мой взгляд, сказал он. — Ты здесь только из-за послания?

Я вздохнул, потом закатал рукав и продемонстрировал другу шрамы.

— Умерь свое любопытство, и тебе воздастся. Так учил святой Себастьян Март, — сказал Владислав. — Это твой случай?

Я очень хотел ответить утвердительно, но сокрытие информации мне сейчас не поможет, только навредит. Кроме того, мой друг не слепой и не глухой, наверняка, уже знает большую часть истории.

Начать я решил издалека:

— Существует особый ритуал. После смерти некромант поднимает сам себя. Высший лич — и всемогущий хозяин, и безвольный раб. Все тело не нужно. Хватит и нескольких костей. Подозреваю, силы такого мага возрастают, но я точно знаю, что он медленно сходит с ума.

— Интересно, — Владислав посмотрел мне в глаза, потом перевел взгляд на руку. — Я так понимаю, клятва на крови напрямую связана с этими знаниями?

— Верно. В подвале этого милого домика сидят три высших лича: одержимая некромантией герцогиня, кровожадный генерал-герцог, их несчастный сын и бессовестный манипулятор по совместительству. Когда из-за медальона мои мозги сварились вкрутую, я попал к ним на аудиенцию. Они предложили: либо я становлюсь таким же монстром, либо помогаю им найти бастардов и устроить их в жизни. Сам догадаешься, что случилось бы, если бы я отказался?

— Догадаюсь, — севшим голосом сказал Алькасар. — И чтобы ты выполнила свое обещание, они…

— Взяли тупой обсидиановый нож и вскрыли мне вены, потом начали творить запретную магию. Если за десять лет не найду их кровиночку и не устрою на родных землях, сдохну, — сказав это, я попытался улыбнуться.

Влад вздрогнул и с ужасом на меня посмотрел.

Интересно, его напугала моя реакция или краткое описание ритуала?

— Если я все правильно понимаю, Кадаверы жили на границе с землями Лация? — спросил я, когда пауза затянулась.

— Верно. Они даже заключили тайный союз со святым престолом. Были щитом между нами и Шветерлендом, — не смотря на меня, ответил Влад.

— Светлый и Чужой, ты серьезно? Церковники братались с некромантами?!

— Все не так плохо. Мы просто сотрудничали по определенным вопросам. И это продолжалось недолго. Как только Кадаверы присягнули королю Мехелена, наши отношения прекратились.

— Хорошие «романы» крутили твои предки. Вы точно служили Светлому, а не Чужому?

Владислав возмущенно посмотрел на меня. Дескать, не племяннику некроманта осуждать его родню.

— Ты можешь связаться с отцом?

— К сожалению, нет. У нас здесь полная изоляция и осадное положение, если ты не знал, — не заметить сарказм в голосе Владислава было невозможно.

— Если будет шанс, попроси его аккуратно собрать информацию о Кадаверах. За это любопытство я буду должен и тебе, и твоему отцу. В первую очередь меня интересуют артефакты этого рода. Если найдешь что-то про Жемчужину Талака, я буду обязан вам вдвойне. Мы договорились?

— Конечно, — легко согласился Влад и тут же сменил тему: — Что тебе написала Дагерад?

— Предложила провести тренировку. Вечером и без свидетелей. Ответ просила передать через тебя. Я так понимаю, она хочет сделать следующий ход.

— Прошел месяц, и она зашевелилась, — неодобрительно сказал Владислав. — Понадобилось лишь еще одно чрезвычайное происшествие, чтобы она робко начала действовать.

— Я собирался на эту игру гораздо дольше.

— Ты первокурсник, который ничего не знал о настоящем мире и почти ничего не умел. И ты близко к сердцу воспринял смерть дяди. У Дагерад такого списка оправданий нет. Пока ее не ударит молния, она не зашевелится.

Я не стал напоминать, что у нас был ни к чему не обязывающий разговор. Очевидно, для Владислава этого мало.

— Как думаешь, чего она от меня хочет?

Владислав на секунду задумался, а потом сказал:

— Она против переговоров с Нилеями. Соответственно, она попытается убедить тебя сорвать или затянуть их. Во время этой паузы она обратится к Белозеровым с конкретными предложениями.

— Поздно спохватилась.

— Верно. Но переговоры еще не начались, шансы есть.

«Поэтому я и вспомнил про письмо», — подумал я, но не сказал этого вслух.

— Есть смысл идти на встречу?

— Естественно! Уверен, рубиновой есть что тебе предложить. Она понимает, что не сможет с помощью пары сказок решить все проблемы.

Я пожал плечами. Сейчас я ничему не удивлюсь.

— Даже если не нравится идея, лучше сходить. Не оскорбляй колдунью невниманием, — улыбнулся Влад.

— Понял. Ты сам как?

— Не знаю плакать или смеяться, — неожиданно покраснев, признался друг.

— Юлий?

— В точку. Он начал оказывать знаки внимания Вильгельмине Тасман-Харт. И очень долго объяснял мне, что испытывает к ней искренние чувства, ему интересна только ее душа.

Смех я не сдержал. Влад неодобрительно посмотрел на меня, потом махнул рукой.

— Я тоже так отреагировал. Но похоже интерес взаимный. И я не знаю, что с этим делать.

Если подумать, ситуация действительно сложная. Портить сейчас отношения с товарищем по команде — дурная затея. Портить отношения с дочкой второго или третьего человека на Вильгельмине — дурная вдвойне.