Волк в зеркале

Глава 20. Колчино. 27 июня, среда, утро

Ночь, как ни странно, прошла спокойно. Забрав из «камеры хранения» длинноствол, мы поднялись к себе в номер. Не знаю, как у ребят, а у меня настроение было мерзким — аж трое, трое, способные пролить свет на похищение Любы, соскользнули с крючка тупо и бестолково! Хотя, Колчинским в любом случае плюс — изгойские шпионы ликвидированы. Как же вы не понимаете, мужики, что была возможность накрыть всю банду…

А может, всё проще. Колчино — не Вокзальный и не Гидрострой. Силёнки не те — нет ни боевой группы с «бардаком» и «шишигами», ни сил самообороны с БТРом. Так что каков шанс, что поход на изгоев не выльется в такие потери, что чертям тошно станет? С такой точки зрения майора Бондаренко и его орлов вполне можно понять.

Молодого колдуна я решил не расспрашивать, хотя как раз вечером собирался это сделать. После такого бешеного дня — не надо.

Первым у окна дежурил Колтырин, за ним Юрка, потом я, под утро меня опять сменил колдун — но напрасно, у машины так никто подозрительный и не появился. В принципе, это тоже своего рода плюс — значит, явных недоброжелателей у нас нет. Будь в группе изгойских шпионов ещё кто-то — наверняка бы попытался сделать нам пакость, новости в глубинке быстро расходятся.

Пришлось дождаться восьми часов — времени открытия архива, но нас никто не порадовал: ни по имени-фамилии, ни по подробному описанию Любы в документах не было. Правда, это тоже своего рода ответ на вопрос — значит, Люба врала, она ведь прямым текстом сказала, что она из Колчино, я это отлично помню. И вот вопрос: почему она это сделала? Конечно, Колчино не близко, но, как видим, добраться сюда и проверить её слова оказалось не так уж сложно. А если бы мы вернулись и, что называется, «предъявили» ей?

Ой, не смеши, Найдёнов. Если она смогла откровенно соврать при Стукове и исчезнуть из Управы — поверь, ты мало что более серьёзное сможешь ей предъявить…

А может, она ХОТЕЛА, чтобы мы приехали в поисках её следов в Колчино?

Может быть. Но вопрос — зачем? Такое ощущение, что, ответив на этот вопрос, я пойму, что вообще вокруг меня происходит… и где то недостающее звено в моей схеме, о котором я думал ночью на Базе. Может, это та женщина из Гидростроя, о которой упоминал Тихонов? Или это всё же была Люба?

Из Колчино выехали без проблем. Я бы, конечно, с большим удовольствием встретился бы напоследок с Бондаренко и высказал бы ему своё «фи», но что толку нарываться, ещё и вдали от дома… Опять пересекли мост — вчерашняя квитанция ещё работает. На перекрёстке Дьяченко притормозил, видимо, вспоминая указания, как доехать, но тут я взял дело в свои руки:

— Направо и дальше прямо. Я знаю эти места, и в этой церкви был.

— Вот, Найдёнов, с тобой приятно иметь дело, — расплылся в улыбке Юрка. — Я ж говорю — полезный ты человек… Ты понимаешь, каким отличным подспорьем может быть знание этих мест?

Свернули. Дорога тут, конечно, убитая, явно видно, что люди вокруг давно не живут — сельская застройка, вроде той, что мы видели в сторону Лаврово. Дома, скорее всего, давным-давно брошены и размародёрены, да и заросли так, что местами и крыши скрывает. На дороге — только худо-бедно накатанная колея, кое-где встречаются лужи после вчерашнего ливня.

Пересекли два давно заброшенных железнодорожных переезда с вросшими в землю рельсами, справа уходящими на мосты через реку — старые, с ржавыми фермами. Тот случай, когда под боком навалом ненужного металла, но нет сил его приспособить к делу… Пешком через такой, наверное, ещё можно перейти, а вот ехать — увольте-с.

За переездами на дорогу деловито вышла лиса с лисятами. Посмотрела на притормозившую машину, подождала, пока молодняк покинет дорогу, и тоже скрылась в высокой траве. Да, зверьё вообще ничего не боится — впрочем, на них тут толком и не охотятся. А жильё близко — кто-то посерьёзнее, вроде «медведей» или другой чуждой живности, так близко не подходят.

Колдун утверждал, что ничего крупного поблизости нет. Ну, это уже хорошо. Надо, кстати, не забыть и всё же убедить его попробовать определить мой возраст — особенно сейчас, когда я сам уже знаю правильный ответ. Но это, пожалуй, уже на обратном пути — дело, как говорится, важнее.

Церковь, к которой мы едем, я, как оказалось, знал довольно неплохо — бывал тут не раз. Уверен, что имеется в виду именно она — другой в этих краях попросту нет, не считая руин на кладбище неподалёку. А мы с друзьями не раз выбирались сюда на фотосессии. Даже сказал бы, что это одна из самых впечатляющих заброшенных церквей в округе. Даже не потому, что красиво или антуражно — хотя и этого не отнять: несмотря на то, что от церкви остались разве что стены и остатки обвалившейся крипты, да полустёршиеся фрески кое-где, не покидало ощущение «намоленного места» — такое и не во всех действующих церквях бывает. Это иногда называют «местом Силы» — кажется, словно через тело идёт некий поток энергии. Может, это признак как раз того узла, какой, по словам Каращука, был на месте несостоявшейся экзекуции? Но нет, там я подобного не чувствовал. Посмотрим, будет ли здесь ощущение того, что я пережил там, в своём мире, несколько лет назад…

Ехать оказалось не так близко — километра три отмахали, наверное, так что не сильно и ближе, чем до вчерашнего Лаврово. Ладно хоть, без приключений. Церковь открылась из-за домов внезапно — кажется, она и не изменилась с тех пор, как я видел её в последний раз, разве что заросла гораздо сильнее. Она стояла чуть выше окружающих её домов — этакий великан среди пигмеев, старое краснокирпичное здание с взмывающей ввысь колокольней и четырьмя башенками вокруг центрального купола. Стрельчатые окна, в которых и в помине нет стёкол, проломы на месте дверей, молодая берёзка, растущая откуда-то из остатков крыши…

Мы остановились шагах в пятидесяти. Легонько колыхалась под ветерком густая трава.

— Здесь? — на всякий случай уточнил я у Юрки. А то кто знает — может, речь как раз о соседних руинах.

— Здесь, — кивнул Дьяченко. — Судя по описанию — она… Колтырин, что скажешь?

— Тихо, — отчитался колдун. — Движения не вижу, посторонних аур нет.

— Хорошо. Оставайся у машины, будь начеку. Найдёнов, бери ствол, — Юрка, подавая пример, подхватил свой СКС. — Пойдём, глянем, что там к чему…

Несмотря на сравнительно ранний час, было уже душновато. Взяв винтовку, я поворотом рукояти взвёл затвор — патрон предпочитаю держать в патроннике — и спрыгнул в траву. Блин, после общения с Колтыриным теперь постоянно лезут в голову змеи… Тем более, место тут приподнятое, после дождя трава уже просохла. Ну, на то и сапоги — хотя по такой жарище, конечно, лучше бы кроссовки — теперь вот помню, что есть такое чудо обувной мысли. Правда, не здесь.

Мы преодолели примерно половину расстояния до церкви — шли к пролому в правой стене — когда я почувствовал, что что-то не так. В глазах начало темнеть, в ушах звенело, появилась тяжесть в ногах — чем дальше, тем труднее давался каждый шаг. Да что ж такое-то… Траванулся вчера, что ли? Да ну, мы ж все трое ели одно и то же, в столовой особого разнообразия не было. Пиво? Поздновато, да и напарник его пил.

— Юр, погоди, — я остановился. Язык во рту шевелился с трудом. — Что-то мне хреново…

— Опять? — обернулся Дьяченко. — Найдёнов, с тобой что-то за Стену выезжать стрёмно… То от зеркала в обморок падаешь, то теперь здесь… Может, напекло?

Да ну, какое напекло — не полдень же. Даже не соображаю, светит ли солнце — мне словно на голову полупрозрачное покрывало накинули.

— Давай дальше, там тенёчек как раз, — резюмировал напарник, продолжая движение. Я через силу сделал ещё пару шагов… и повалился в траву.

Прежде чем потерять сознание, я меркнущим взглядом увидел, как ко мне с той стороны, где был Юрка, метнулась неясная тень, и то ли услышал, то ли ощутил где-то на краю сознания:

— В яблочко, сука…