Мертвец Его Величества

Глава 37

Мне пояснили мотивацию Дугласа. Прежде чем свалить в форт к эльфам, Юр зашёл по каким-то вопросам, но, увидев меня в задумчивости, решил проявить вежливость. Я выложил ему свои подозрения, и маг объяснил, что и куда.

Сам Дуглас — дворянин по рождению. Но без своего земельного надела у него нет титула, а раз нет титула, то и потомкам передавать нечего. С сёстрами ситуация несколько тоньше. Они тоже рождены дворянками и, породнившийся с дворянином, свой статус сохраняют. Более того, этот статус не теряет Дуглас, становясь сквайром, в нашем случае моим сквайром. И это уже титул, который Дуглас может передать сыну. Я прямо спросил, а на черта такие сложности и как вообще появились такие законы? Юр пояснил, что когда-то давно было проще, имеешь надел — дворянин, не имеешь — в лучшем случае безземельный рыцарь или межевой рыцарь. По сути, наёмник, у которого есть только меч, конь и честь. Но с магами, постепенно просачивавшимися в дворянство, появились дополнительные тонкости и законы. Маги жили дольше, и переход титулов затруднился. Не могу не согласиться, плохо, когда ты первый сын у родителей дворян, а твой отец не получил свой надел, потому что прадедушка ещё жив и не торопится умирать.

Я решил пока не вникать во все тонкости, попросив вернуться к Дугласу. Юр предположил, что дело не только в сохранении личного дворянства Дугласа, скорее даже на это аристократ и не рассчитывает. Важнее другое. Во-первых, после брака одной из сестёр, две оставшиеся тоже станут вполне пригодными партиями для баронов и графов. Во-вторых, я — Лич, существо долгоживущее. Вполне может получиться, что я буду заботиться не только о своей жене и её сёстрах, а ещё и об их детях, внуках и так далее. В этом моменте я несколько опешил.

— А с чего такая щедрость с моей стороны?

Юр пожал плечами.

— А вы не будете, барон?

Я о таком не задумывался и ответа сразу дать не смог. Вполне возможно, буду, если не забуду, что у меня вообще есть такие родственники.

— И последним фактором выступает Его Величество. Вы его прямой вассал, а Его Величество — некромант.

Этот момент я предположил и сам.

Не скажу, что расставил для себя все точки над ё, но понимаю ситуацию несколько лучше. И потому сейчас, в обеденное время, когда сёстры ввалились в мой кабинет, я уже не считаю их дурочками, которым неразумный брат втемяшил глупую затею. Подойдём к вопросу прагматично.

И первый вопрос, зачем это всё мне? Что я теряю и какие обязанности получаю? Ответ — почти никаких. Я обеспечу жизнь девушек на своей земле, но и всё, то же самое я делаю для всех своих людей. Выдавать двух оставшихся сестёр замуж? Да без проблем, может, даже приданого отсыплю, я не дракон, чтобы на золотой куче сидеть. Присматривать за тем, как живут потомки сестричек? Если потомки будут под моей рукой и занимать какие-нибудь управленческие должности — да нет проблем, какая разница, платить нанятому управляющему или родственнику? Местничество, но сейчас только так дела и ведут. А если детишки разбегутся в неведомые дали, то их судьбы меня уже не касаются. По итогу польза в краткосрочной перспективе почти никакая, но в долгосрочной всё несколько интереснее. В этом времени союзы заключают только династическими браками, всё остальное — подвешенные в воздухе договора, не стоящие бумаги, на которой написаны. И у меня будет два потенциальных союза. Вряд ли с кем-то серьёзным, но тем не менее.

Итак. Есть три сестры. Разбег по возрасту небольшой. Старшей где-то двадцать пять — двадцать семь, у младших разница всего в год, им двадцать один и двадцать два, насколько я понял. Нормально мне ответить про возраст Дуглас не мог, какие-то там заморочки с церемониалом. Все три — брюнетки. Все три в меру симпатичные, но мне это по барабану. Чисто прагматично надо брать старшую, Калину. Она и какие-нибудь обязанности сможет на себя взять, и за сёстрами присмотрит, и шанс на успешный брак у неё ниже, чем у сестёр.

Однако здесь вылезают нюансы. Дуглас, когда рассказывал о Калине, как будто между делом упомянул, что у неё есть влиятельный ухажёр, и если я правильно понял, там даже настоящие чувства и любовь, и вообще хорошо иметь такого человека в родственниках. Допустим.

Тогда получается средняя сестра, Ребекка. Не такая взрослая, как Калина, инстинкта заботиться о младших почти наверняка нет, но не всё ли равно? И Ребекка объективно самая красивая из сестёр. Ага, и потому именно её стоит оставить, чтобы выдать за кого-нибудь, потому что третья сестричка — гадкий утёнок, если сравнивать со старшими.

Алиса низкого роста и полненькая девушка. Крупные зубы, маленькие глаза, торчащие уши. Ей больше двадцати, это не подросток, так что меняться уже не будет. Да, они очень похожи со средненькой некоторыми чертами. Но там, где небольшие глаза Ребекки смотрятся хорошо на небольшом лице, на лице младшей кажутся поросячьими глазками. И так со всеми деталями.

Я бы даже не думал, взял младшую. Ведь мне на эстетическую сторону вопроса плевать, вообще не все стороны супружества плевать. Жена для меня — административная единица, всё. Единственный тонкий момент — мнение окружающих. В том плане, что такая жёнушка может понизить мой авторитет. Но... Да, смешно, авторитет Лича.

— Вы согласны, что одна из вас выйдет за меня? Брат вас не принуждает?

Вопрос был формальностью, ещё бы они признались, что принуждает. Я смотрел на эмоции. Все три девушки выглядели решительными, но не обречёнными. А когда заверяли меня, что всё понимают и решение это было совместным, какого прямо отвращения и неприязни ко мне тоже не было заметно. К тому же Калина сразу добавила, что они не будут сидеть без дела и приложат все силы, принося пользу моему графству. Младшие сёстры её поддержали.

— Я приму решение, — пообещал, давая себе отсрочку.

Леди не посмели возражать.

Что-то беспокоило меня в этой ситуации. Чтобы отвлечься поднялся на одну из башен, оттуда окидывая взглядом огромное открытое пространство, едва застроенное новыми домами. Недостроенную стену отсюда тоже было видно, там оживлённо работали скелеты.

На башню поднялась Ежелин. Единственная остроухая, оставшаяся в цитадели, и единственная же волшебница. Даже Май отправилась на подвиги. Эльфийка показала мне шахматную доску.

— Сыграем?

— А давай.

Девушка стала достойной соперницей, так что, сосредоточившись на игре, я выбросил все размышления из головы.

— Я поспрашивала у кого смогла, — будто между делом заговорила Ежелин. — по поводу этой вашей свадьбы.

— М? О чём спрашивала? — не понял я.

— Да о том, что ты унниолу, мертвец. В наших глазах это... Не знаю, как подобрать слова, — она перешла с человеческой речи на свой диалект, зная, что я более или менее могу её понимать. — Нечто невозможное, что не приснится даже в самом бредовом сне. Это нарушение писаных и неписаных законов. Бракосочетание — священный ритуал. Сочетаться узами с мертвецом — извращение священного события. Безумие, немыслимое и неприемлемое.

Я шумно выдохнул, что было аналогом хмыка.

— Не видел что-то, чтобы твои собраться возмущались.

Ежелин вернулась к человеческому диалекту.

— А это потому что сюда отправляют самых непробиваемых. Одно то, что ты барон, и люди это как-то принимают, уже для нас шок. Был. Сейчас привыкли. Особенно если учесть, что у вас некромант взошёл на престол. Поверь, у нас о тебе даже не рассказывают никому, в такую небылицу просто не поверят, сочтут глупой шуткой.

Кивнул, передвигая коня.

— Понятно. И что ты услышала? У людей?

— Услышала, что у вас тоже не принято обручаться с мертвецами. Это противоестественно и странно. Хотя люди больше задаются вопросами — зачем это нужно, ведь потомства от тебя быть не может.

Ежелин перемещением одной пешки сломала всю мою атаку. Молодец, совершенствуется.

— К тому же, — продолжила она, — хотя Дуглас с сёстрами и принимает такое решение под влиянием обстоятельств, люди сходятся во мнении, что это твой единственный шанс законно жениться.

— Да, это очевидно. Даже если Повелитель достаточно долго просидит на троне, чтобы начались какие-то перемены во взглядах общества, мне ничего не светит.

Сейчас даже у нормальных живых магов были некоторые сложности с бракосочетанием. Если маг родился в дворянской семье — ещё ничего, но такого пытаются вывести из линии наследования. Если же маг безродный — можно сразу забыть про нормальный брак. Об этом в книгах я кое-что успел прочитать. Могущественные безродные маги делали карьеру в академиях и гильдиях, каковых на территории королевства было с десяток. Менее могущественные становились придворными заклинателями и в лучшем случае развлекались со служанками. Магия не передаётся детям гарантированно, поэтому никакого смысла в селекции нет, или пока нет.

— Я так понимаю, народ обсуждает, насколько сильно я на этот раз надругался над законами и традициями?

Ежелин улыбнулась:

— Удивишься, но нет. К этому как раз привыкли. Ты чужак, это очевидно любому, кто достаточно долго с тобой общается.

— Почему я не удивлён. Шах.

Я всё же перехватил инициативу и сумел довести атаку до конца. Теперь вопрос, сможет ли Ежелин защитить своего короля. Девушка, однако, выглядела довольной. Передвинув коня, она закрыла короля от угрозы, одновременно атакуя две моих фигуры. Я предполагал, что такой ход возможен. Будет размен, инициативу я отдавать не собирался, и жертва нескольких фигур — приемлемая цена.

— Тогда почему спрашивал про разговоры, если не удивлён?

— То, что меня считают чужаком, не отменяет надругательства над законами.

Остроухая подняла на меня взгляд.

— Тебя боятся и уважают, Арантир. Крестьяне больше боятся, остальные больше уважают. Но шептаться не решаются. Или считают неуместным. Осознаёшь ты это или нет, но ты очень много сделал для всех этих людей. Да даже для нас. Для меня. Куда больше, чем мог бы.

— Я всё ещё не сделал главного, Ежелин. Всё, что ты видишь вокруг, держится на моём самоуправстве. Не станет меня — всё развалиться, исчезнет без следа.

Эльфийка покачала головой.

— Вы, унниолу, совершенно не умеете ценить настоящее.

Она передвинула фигуру, окончательно перехватывая инициативу и побуждая меня уходить в оборону.

— Я не смог оставить заметный вклад в истории, пока был жив. Так почему бы не сделать этого сейчас, в посмертии?

Заношу руку, готовый сделать следующий ход, уже понимая, что проиграю. Но замираю, получая сигнал от признаков-наблюдателей. Сосредотачиваюсь, уносясь взглядом к своим бестелесным духам, и вижу потоки дикарей, бегущих не разбирая дороги. Их толкает вперёд то ли страх, то ли ярость, но это не важно.

— Битва начинается, — сообщаю остроухой, переношу руку к королю и роняю его на доску. — Ты победила.