Милость Монтуна

Глава 22

Все три птицы ударили в борт одновременно, грузовоз дрогнул, его снова повело к скале. Быстрый взмах лезвия и одна из птиц лишилась головы, на стальной борт брызнула кровь. Разрубленный фарг упал на дорогу, двое других тут же поднялись в небо с криками и недовольным гортанным клокотом. Стая шумела, клокотала да так громко, что у Кенрона заложило уши. Пусть они все еще не видели своего обидчика, но наверняка сообразили — грузовоз куда опаснее, чем кажется.

«Вот и отлично, если поняли намек, проваливайте», — злорадствовал Кенрон, на мгновение он решил, что стая не заметит гибели собрата или же им будет все равно. Но нет, гвалт стоял такой, что уши закладывало.

Погорланив с полминуты, птицы принялись подниматься выше в небо, а затем все они скрылись за верхушкой скалы. И тут уже радости Кенрона не было предела. Все прошло не просто удачно, он разрешил проблему даже не дракой, а всего лишь предупреждением, пусть и весьма строгим. Всего один погибший фарг, его тушу можно было подобрать на обратном пути и продать в городе. Нет, он не любил этих птиц и не собирался о них заботиться, особенно после того, как они чуть не убили его, его отца и всех кобольдов в придачу. Его волновало лишь собственное правило не убивать без крайней необходимости. А, если убил, изволь продать, съесть, или еще как-то использовать. Правило было его личным, он не собирался его кому-то навязывать, но сам до сих пор исполнял неукоснительно. Это позволяло ему спокойно спать по ночам, сколько бы крови он ни пролил в лесу.

Кенрон уселся на крышу, скрестив ноги, и позволил себе взглянуть не в небо, а на лес в долине, что сейчас простиралась под его ногами. Дорога шла по краю обрыва, что тревожило Кенрона первые пару часов их путешествия, но вскоре бояться ему попросту надоело. Теперь он принял как должное, что наблюдает верхушки сосен и елей в оранжевом свете вечернего солнца, и мог спокойно насладиться их видом и едва ощутимым хвойным запахом.

Первый камень угодил ему в плечо и чуть не выбил руку из сустава. Кенрон вскочил на ноги, потирая болезненный ушиб. Он было решил, что по глупости развеял камуфляж и его заметили, но нет, огромный опыт охоты в дайгонском лесу не позволил ему совершить такой ошибки. Он все еще был скрыт от глаз любого наблюдателя, а значит, камень попал в него совершенно случайно.

Тут же его догадка подтвердилась — камни и толстые палки градом посыпались с неба, выбивая гулкую дробь. Фарги вернулись и в этот раз не с пустыми лапами. Часть внимания Кенрона уходила на поддержание камуфляжа, оттого ему было сложно уследить за каждым снарядом. Крупная ветвь отскочила от металла крыши и угодила ему по ноге чуть ниже колена. Боль до зубного скрежета прошила все тело. Кенрон готов был выругаться во весь голос, но некому было слышать его возмущения.

Думать о том, почему птицы сменили тактику и чего пытались добиться, было некогда. Кенрону пришло в голову всего два варианта — птицы решили таким образом проучить грузовоз, который отнял жизни уже двоих их сородичей. Или же — это было совершенно невероятно — они поняли, что на крыше стоял дайгонец в камуфляже и собирались нанести урон именно ему.

Кенрон закрыл голову рукой как раз вовремя, чтобы защититься от крупной палки. Удар пришелся на предплечье, но боли он не почувствовал. В костюме охотника почти всегда были вшиты стальные элементы для дополнительной защиты. Каждый сам выбирал, как именно укрепить костюм. Кенрон останавливался на стальных наручах и пластине на уровне груди, все остальное он считал не слишком практичным. Вот сейчас стальной наруч и пригодился, правда, как долго выйдет уклоняться от града каменей и палок, он не знал.

В любом случае его переиграли. От камуфляжа не было проку, пока противник закидывал снарядами наугад небольшую площадку крыши. Кенрон думал уже вернуться в кузов и пусть бросают камни сколько пожелают, как вдруг заметил трех птиц, пикирующих к борту грузовоза. От старой тактики прижать грузовоз к скале птицы не отказались, лишь усилили ее еще одной тактикой, не менее раздражающей.

Кенрон вышел из камуфляжа, мир вокруг него словно стал немного светлее, теперь даже в вечернем полумраке он без труда различал летящие к нему с воздуха булыжники. Он с легкостью увернулся от нескольких из них и приготовился отрубить голову птице, которой вздумалось ударить грузовоз в борт.

Клокочущий возглас раздался высоко в небе. Фарги, летящие к борту грузовика, взяли чуть выше и устремились к самому Кенрону. Стальные клювы и когти сверкнули на солнце, так же сверкнуло и лезвие меча. Кенрон пинком отправил один из запущенных в него камней в птицу, что была посредине, забыв про нее, сосредоточился на двух оставшихся, он шагнул в сторону и встал боком, пропуская один стальной клюв перед собой, а другой позади. Махнул мечем всего раз, но так, чтобы ударить и перед собой и позади. Две разрубленные надвое птицы рухнули на крышу грузовоза, заливая все кровью. Та, которой достался камень, рухнула в пропасть и скрылась там навсегда.

В небе снова раздалось клокотание, вожак готовил следующую атаку.

— Проваливайте, пока целы! — крикнул Кенрон, в этот раз его и видели, и слышали.

Он не рассчитывал, что его поймут, однако, такие возгласы, полные негодования срабатывали на диких зверей гораздо чаще, чем можно было представить.

Фарги же ответили тем, что разом выбросили все оставшиеся у них камни и палки, пытаясь зацепить неприятеля массированной атакой. Кенрон пустил в ход клинок, он отбил несколько снарядов уклонился от особо крупного камня, который оставил выбоину в крыше, на этом обстрел закончился.

Птицы разделились на несколько четверок, они уже не летали хаотично, как раньше. Кенрон представил, какой будет следующая атака — четыре птицы нападут на него с разных сторон, затем снова четыре и не давая ему опомниться, следующая четверка. Ему предстояло зарубить половину стаи в следующие две минуты, снести голов двадцать, если он собирается выжить.

Единственная надежда избежать сражения была в том, чтобы все же напугать птиц и заставить их ретироваться. Кенрон схватил палку, что лежала у его ног, и запустил в верх, не метя ни в кого конкретного. Задача была лишь припугнуть. Пока что.

— Нам не нужны ни ваша еда, ни ваши гнезда, убирайтесь! — крикнул он как можно более грозно.

Он не рассчитывал, что его поймут, тон голоса порой пугал даже весьма крупных лесных тварей, которые не могли понять, что за угрожающие звуки издает двуногое существо и предпочитали вернуться к знакомой добыче.

Первая четверка фаргов спикировала в низ. Кенрон недавно справился с двумя, он понимал, что теперь будет сложнее.

Неожиданно Кенрон понял, на что походило это сражение — на его злоключения в оружейном доме четыре года назад, когда Лисидия подсылала к нему своих монстров, но сама в сражение вступать не спешила. С того момента он считал такую тактику низкой и отвратительной. Если имеешь что-то против меня, приходи сам, не посылай тех, кто тут совершенно ни при чем, считал он. Поняв это, он уже себя не контролировал. Вожак был где-то там сверху, без его науськиваний стая сейчас сидела бы на дороге далеко позади и поедала предложенную ей еду.

— Хватит подсылать других, — крикнул Кенрон, выискивая взглядом вожака, — дерись сам, трусливая курица!

В этот момент крупный черный фарг с криком отлетел в сторону от своих сородичей и ринулся вниз. Совпадением это было или нет, Кенрон уже давно ждал этого случая и упускать его не собирался. Стоило птицам остаться без лидера, они наверняка оставили бы грузовоз в покое.

Вожак стаи мгновенно оказался рядом — крылья размахом метра в три казались почти незаметной черной линией, но силы в них было немерено. Длину острого клюва спереди было не определить, казалось, он был еще далеко и вот уже острие очутилось у лица Кенрона.

Лезвие меча сверкнуло в воздухе, Кенрон метил в крыло, одновременно отходя в бок. Вожак резко прижал крыло к телу и тут же улетел прочь. И меч, и клюв не коснулись плоти и не пролили крови.

У Кенрона было лишь мгновение, чтобы сообразить, как он умудрился промазать. Вожак резко развернулся в воздухе и ринулся на второй заход, в его черных глазах-бусинах не было и намека на страх или сомнение. Кенрон вновь ударил мечом и лишь со свистом рассек воздух, казалось бы огромное и хрупкое тело вожака сжималось в самый последний момент. Самому Кенрону повезло куда меньше, клюв врезался в его грудь, раздался звон металла о металл, удар пришелся в стальную пластину и был таким сильным, что чуть не сбил с его ног.

Вожак снова поднялся в небо, на мгновение скрылся в ватаге своей стаи и тут же снова ринулся вниз.

Почему же он мажет, лихорадочно размышлял Кенрон. Раньше попасть по фаргам труда не составляло. Его удары были точны, вот только вожак отклонялся в бок или на мгновение прижимал крылья к телу. Неужели у него настолько хорошая реакция?

Дело не в реакции, предположил Кенрон, вожак словно бы читал его стойку, как будто инстинктивно понимал, по какой линии ударит меч и уклонялся заранее. Обычно против зверей не применяли финты и Кенрон не тренировал эту технику, но общий принцип знал. Нужно было сделать ложный выпад, притвориться что бьет, к примеру, слева направо, а ударить сверху вниз. Он задержал дыхание, напряг все мышцы тела, нужно было сделать два удара за то же время, за которое он делал один.

Вожак подлетел так же неожиданно, как и раньше. Кенрон махнул мечем и тут же развернул лезвие, в этот раз черный фарг не пытался, ни атаковать, ни уклониться, он подставил под удар шею, как будто бы нарочно. И Кенрон не стал сдерживаться, рубанул со всей силы, стараясь отсечь голову от тела. Меч со звоном врезался во что-то твердое и переломился надвое. Кусок лезвия отскочил к лицу Кенрона и оцарапал щеку.

Кенрон стоял ошарашенный, сжимая рукоять сломанного меча. Он не совсем понимал, что произошло, похоже, вожак на мгновение сделал не только клюв и когти стальными, но и шею. Такой трюк птицы раньше не показывали, шея и крылья до этого были их уязвимыми местами.

Вожак заметно сбавил скорость, он словно бы лениво описал крюк, спикировал вниз, затем уселся на крышу недалеко от Кенрона. Он походил не на обычную птицу, пусть и крупную, а скорее, на черного, очень старого и измученного болезнями кобольда, который по какой-то причуде нацепил маску в виде длинного стального конуса. Клюв раскрылся и в этот момент Кенрона постигло еще одно удивление. Гортанным клокочущим голосом птица заговорила.

— Неплохое угощение ты предложил нам, Кенрон, сын Дарлида, — сказал вожак. — Вот только, если не сдашься, сам станешь закуской для моей стаи.