Дворянство

* * *

— Да что за день-то сегодня такой? — едва слышно пробубнил себе под нос.

Я никак не мог отвести глаз с подруги Вадима в буфете. Девушка стояла в очереди примерно в её центре. Но не сам факт её присутствия без рыжего привлекал внимание, а то, что она нервно теребила в руках телефон и то и дело, дёргала головой то вправо, то влево.

А повадки были такими же, как и у Вадима… и тут её словно кипятком ошпарило. Она резко дёрнулась и замерла, будто о чём-то задумалась.

Видя такое, я не стал стоять в стороне. Слова о том, что мир не должен знать, а уж тем более «воспоминания» о том, что могут сделать дикие… заставили меня действовать.

Подбежал к блондинке, ухватил её за руку и потащил за собой подальше от чужих глаз, чтобы потом было меньше вопросов. Она первые пару шагов даже не сопротивлялась, но вот дальше… Для её телосложения, в ней была какая-то чудовищная сила.

Дотащил её до «угла» в столовой, где обычно стояли резервные столы да стулья для них. Ухватил за плечи и постарался посмотреть в зрачки. Пройти, так скажем, первый этап своих догадок. Но она буквально рыкнула, резко сбросила руки со своих плеч и раздражённо посмотрела на меня.

— Ты кто? Ты себе что позволяешь⁈ — у неё злобно сверкнули глаза. — Совсем обалдел⁈

Я наконец-то увидел её зрачки. Я почувствовал силу и понял. Всё… понял. Она схватила моё запястье, которое я поднёс к её лицу, чтобы убрать чёлку с глаз, и оно хрустнуло. Пусть и с трудом от неожиданности, но виду, что мне больно, не подал. Отошёл в сторону почти сразу же. А вот эта девушка…

Только теперь я в полной мере понимал, что она была голодной. Ей было больно. Она держалась, но это было то же самое, что было со мной.

Неужели она тоже дикая? Но… как же так.

От раздумий отвлёк телефонный звонок. Смартфон противно играл установленную по умолчанию мелодию в кармане, я же пообещал себе в тысячный раз сменить рингтон. С некоторым трепетом ожидал увидеть Вадима в вызове, но это была мама.

Не совсем то время для разговоров… Да и эта девица увидев, что я отвлёкся, тут же сбежала, но не отправляться же за ней теперь в погоню.

— Да, мам? — приветливо заговорил в микрофон.

Последнее время наши звонки стали особой роскошью. Мы общались крайне мало, созванивались, ну… если не соврать, раза два в неделю, не больше. Возможно, мне не хватало её голоса. Как и не хватало отца, брата и маленькой сестрёнки. Но я очень, повторюсь, очень хотел жить самостоятельно, и всё для этого сделал.

А наш последний конфликт как раз был на этой почве. Моя самостоятельность беспокоила маму. И она, несмотря на все запреты мне не помогать, дать самостоятельно двигаться, пришла к моей квартире с тремя тяжёлыми пакетами.

На все вопросы, мол, зачем? У меня есть деньги! Мам, я справляюсь! Она лишь пожимала плечами. Говорила, что волнуется за меня, и у неё кровью сердце обливается. Пожалуй, про неё можно было сказать, что у неё синдром излишней опеки. Однако…

В общем, мы сильно поругались. Нет, криков не было, был лишь неприятный осадок в груди. Как у неё, так и у меня. И последние три недели мы лишь пару раз обменялись сообщениями, не больше. Тем более я всегда мог сослаться на занятость по учёбе.

Даже отец не звонил. А тут…

— Катя болеет… — в её голосе чувствовались нотки зарождающегося плача. — Мы не знаем, что делать…

На все вопросы, что, в общем-то, случилось, она поведала странную историю.

Катю укусил одноклассник. Причём сделал это с особой жестокостью.

Учитывая, что я знал почти весь её класс, так как водил её в школу раньше… просто не мог себе представить, кто из этих божьих одуванчиков так обозлился на неё. Но дело было в ином.

В её школу перевели нового ученика. Откуда-то с востока. Вроде бы даже первые дни вел себя спокойно: отличник, умник, и вообще молодец, но затем его, как подменили.

Когда мама произносила слова: дёрганный, нервный, постоянно твердил, что за ним следят, я хотел грязно выругаться, но сдержался.

Что за день-то сегодня такой? Два случая за один день, и ещё один — неделю назад? Что-то я сомневался, что четырнадцатилетний юнец будет баловаться с чем-то подобным.

— Он укусил её. Очень глубоко. И с тех пор никто не видел ни его, ни его семью. Странно всё это… — мама резко замолчала и начала всхлипывать.

— Мам, — я хотел попросить её не плакать, но увы. В такие моменты её было сложно остановить. — А врачи что говорят?

— Говорят, что обычный грипп. Ярослав, но ей больно, ты понимаешь? Больно. Ей снятся страшные сны, она словно усыхает… я… я…

Дальше она не смогла уже. Ревела в трубку, отчего у меня кошки на душе когтями скребли. Уж что-что, а семья для меня была той самой ахиллесовой пятой.

— Мам, какое лекарство ей нужно?

— Никто не говорит. А обычные средства не помогают. Я не знаю, что делать… не знаю…