Светлый мир

Глава 3

Ледяной предел. Горы, подпирающие небо и дающие опору самому Тьме, отделяющие наполненные жизнью предгорья от жидкого льда океана. Снег, заметающий местность теплым, смертельным покрывалом, способным укрыть Всадника верхом на ашароге. Холод, пронизывающий хрупкие тела смертных, обжигающий своим прикосновением, дарящий смерть любому, кто пытается ему противостоять. Ночи без проблеска света, дни длинной в жизнь, когда очнувшиеся ото сна, выбравшиеся из мрака Предвечного Тьмы растения и животные, торопятся завершить свои земные дела до его возвращения.

Но даже в этом проклятом Светом месте встречалась жизнь. Не только встречалась, но и процветала, а так же страдала, сталкиваясь с проблемами, и требовала защиты от своего Императора.

— Ашту, смотри, — Анвар ткнул кулаком другу под ребра, указывая пальцем на целый табор разномастной ребятни.

Похоже, в ватаге было все население деревни младше пятнадцати, и сейчас они таращились на приехавших, перешептываясь, а иногда и зло пихаясь локтями, видимо не сойдясь во мнении.

— Изучают будущих героев, — со смешком шепнул Ашту.

Он в отличие от Анвара исследовал окружающих постарше. Ашту знал, как не стоит делать в этих землях, а не стоит здесь отвлекаться.

— Анвар, — предупреждающе одернул друга Ашту, когда из дома показался Несущий смерть с их отрядным.

Вечером, после того как разобрались с бар-барами, нкаран усадили их за длинный стол, поставленный прямо на широкой центральной улице. На нем, привлекая к трапезе всех обитателей деревни, стояли нехитрые, но одуряюще пахнущие блюда… от вида которых тянуло за ближайший угол. Непривычные и диковинные для жителей более полуденных земель: жаренные на открытом огне черви ткануа, от одного вида на которых Анвара перекосило; красные, прозрачные от маринада луковицы цнаки; маленькие кругляшки нарезанных корней считающегося ядовитым морза. Было и тонко нашинкованное, каменное мясо бар-бара, пускай они и считались полуразумными, северные народы обращали на это мало внимания. Более привычные баранина и козлятина вызвали у Анвара, по наивности решившего, что останется голодным, благоговейный стон.

Из отряда в живых остались четверо: Гнур — отрядный, старый и опытный минотавр Шуу и они, мальчишки. За которых, впрочем, Гнур сильно избил Траака, желавшего причислить их к своему отряду. Так что, сидели они по левую руку от Несущего смерть, а Гнур ревел на одной ноте:

— Я же говорил, ашт, лучше этих мелких подонков нет. Они еще покажут чрево тьмы, когда вырастут. Попомните мое слово, они еще с вами за милость Темного сражаться будут.

— Да? — ашт Стагар, полукровка, Несущий смерть, перевел взгляд на расхваливаемых и долго пристально их изучал, заглядывая своими черными глазами с алой искрой, казалось, в самую душу. — Что ж, пусть Тьма вам поможет.

— Тогда я выйду за него замуж!

За столом повисло молчание. Несущий смерть с нескрываемым изумлением уставился на произнесшую это девчушку. Маленькая, бледная, с огромными карими глазами она очень серьезно глядела на Ашту, ничуть не смущаясь повисшей тишины и обративших на нее взоры взрослых.

В следующий миг грянул гром. Дикий, несдерживаемый смех десятка глоток. Люди стучали кружками о стол, утирал слезы старый орк, ревел минотавр, хлопая красного Ашту по плечу. Даже Анвар готов был пару раз стукнуть друга, если бы не боялся, что минотавр сломает ему руку.

Несущий смерть лишь улыбнулся, глядя на слишком серьезную девчушку, обводившую презрительным взглядом беснующихся мужчин.

— Тебе лет-то сколько, невеста? — тихо уточнил ашт Стагар, и собравшиеся замолчали прислушиваясь.

— Пять, — гордо вскинула подбородок девочка, прямо глядя в глаза Всаднику.

— Но ведь ему уже восемнадцать. Он тебя не дождется, а если вдруг — зачем тебе старик?

— Дождется, — припечатала девочка с полной уверенностью, — больше за него никто не пойдет, он страшный.

После этих слов взрыв хохота повторился. Только успокоить на этот раз смеющихся так просто не удалось. Ашту, злой и едва держащий себя в руках, сидел лишь оттого, что Несущий смерть не сводил с него взгляда — немного насмешливого, но вполне серьезного.

— А если он не станет Всадником?

— Станет! Иначе я за него не пойду!

Детская логика окончательно уничтожила сопротивление мужчин. Даже Несущий смерть, не сдержавшись, позволил себе на мгновение прикрыть лицо руками.

— Иди, малышка, твой жених пока не готов, — велел Всадник, подзывая застывшую в нескольких шагах от них женщину, с тревогой поглядывающую на непослушное чадо.

— Мое имя Шиес, запомни его, — грозно велела девочка Ашту, а тот, к удивлению сидящих, улыбнулся и согласно кивнул. Шиес развернулась так, что косичка со свистом разрезала воздух, и удалилась к матери.

— Знаешь, паря, я бы на твоем месте избегал этой деревни ближайшие лет тридцать, — доверительно сообщил Ашту отрядный под тихий смех услышавших.

Утром Анвар нашел друга в необычной компании. Он сидел за домом старшего и чинил детскую игрушку, небольшого костяного человечка с подвижными руками-ногами, а Шиес стояла рядом на коленках, опустив подбородок мальчишке на ногу и наблюдала.

— Ашту, выезжаем, — полюбовавшись мирной картиной, позвал Анвар.

— Вот, держи, как новый, — даже не обернувшись на голос, продолжал тот прерванное занятие и протянул поднявшейся девочке починенную игрушку.

— Спасибо. Тебе пора, — забрав свою вещ, махнула она подбородком в сторону Анвара. — Помни, я буду ждать! — и не оглядываясь убежала в дом.

— И что это было? — хохотнув уточнил Анвар.

— Вклад в будущее, — ухмыльнулся Ашту, проходя мимо.

***

Деревенька выглядела пустой, заброшенной. Темные вооруженные тени, притаившиеся у каменных заборов, смотрелись скорее своеобразным пугающим украшением дворов, чем его населением.

У северных народов многие женщины умели держать оружие наравне с мужчинами, иначе не выживешь, но их все же берегли, стараясь оградить от такой необходимости. Оттого ни одной из них на улице не было, но Ашту не сомневался — они стоят у закрытых слюдой окон и пристально прислушиваются к творящемуся снаружи, а в руках у них точно не поварешки.

Мужчины стояли молча, сжимая тяжелые пики, короткие луки и кирки. На въехавший отряд они смотрели подозрительно, не опуская оружие.

Но Ашту видел — его узнали. Кое-кто перешептывался и бурно жестикулировал, указывая на него рукой. Оттого останавливаться и уточнять чем люди недовольны Всадник не стал. Лишь беззвучно хмыкнул, улыбнувшись.

В Ледяном пределе тяжело было отличить одного человека от другого. Так же практически невозможно было непосвященному узнать, кто из этих мрачных и неразговорчивых людей глава племени. Но Ашту, рожденный в этих местах, гадать не стал. Проехав к середине деревни, он нашел взглядом самый длинный дом, рядом с которым стояло большего всего разновозрастных мужчин.

У ворот Всадник спешился и перебросил поводья ближайшему воину. Тот торопливо их подхватил.

— Темная ночь, — широко улыбаясь, поздоровался Ашту и прошел во двор.

Всадник казался расслабленным, но взгляд его блуждал по окрестностям, обыскивая все подозрительные места и ощупывая людей.

— Темная ночь, ашт, — поклонился ему старший, крепкий мужчина лишь ненамного перешагнувший середину жизненного пути.

— Смотрю, вы не сильно рады меня видеть? Или не узнали? — шутливо удивился Ашту.

— Вас нельзя не узнать, ашт. Вот только, мы ожидали Несущего смерть, — осторожно подбирая слова, густым басом проговорил старший и указал Всаднику на низкую дверь жилища, приглашая войти.

— Он решил меня развлечь, — хищно улыбнулся Ашту, следуя за старшим.

Слова о его внешности Всадник уже давно стал считать комплиментами и лишь улыбался в ответ.

Ашту и старший племени, Гир, сидели за столом, обсуждая проблемы. Отряд его мялся под окнами, желая чем-нибудь себя занять и страшась навлечь гнев Всадника одновременно.

Семьи Ледяного предела держались вместе. Жили под одной крышей начиная с прадедов и заканчивая братьями да сестрами невест, если те остались сиротами. Оттого в большом, но все же не настолько, доме невозможно было услышать тишину и остаться наедине с проблемой. Бегали друг за другом дети разных возрастов, перешептывались женщины, создавая неприятный, ввинчивающийся в мозг фон. Так же тихо, но совсем другим тоном переговаривались мужчины. С огромной печи — боками прогревавшей большую общую комнату и детские — на два голоса сыпались вопросы: кто это, чего это и зачем это.

Давящий на уши шум, словно подчеркивал и дополнял спертый, душный воздух дома. В нем сплелись воедино и оставшаяся с холодов вонь немытых тел, и смрад пропитавшихся потом шкур, и едкий запах поставлявшихся сюда в тяжелые зимы походных брикетов.

Ашту старательно делал вид, что все это его не интересует, но сосредоточиться на разговоре удавалось с трудом.

— Ашт Ашту, я знаю наши племена не ладят…

— Не говори глупостей, я здесь не как адруг, а как Всадник, — дернув щекой, перебил Ашту, одной рукой осторожно поддерживая девочку трех лет, старательно карабкавшуюся ему на колени.

Ее уже трижды оттягивали от Всадника, но малявка проявляла твердость характера и упорство, каждый раз возвращаясь. В конце концов, Ашту запретил трогать ребенка, в награду за упорство позволив ей делать с собой что будет угодно.

— Ашт Ашту, мы слегка приврали, что выживших не осталось, — наблюдая за ребенком, осторожно сказал старший, но заметив, как сузились глаза Всадника поспешил добавить: — точнее, когда мы писали письмо, выживших не было. Нашли его после, почти под вечер. Дети обнаружили за околицей.

— Живым? — искренне удивился Ашту, а получив утвердительный кивок уточнил, — и где он?

— В доме Агаты, знахарки нашей.

— Маг у вас есть?

— Есть ашт, она там же. Только не обученная она, слабая.

— Демон, что ж вы сразу-то не говорите, — досадливо протянул Ашту, поднимаясь и пересаживая девочку на свое место. — Веди, я хочу знать все.

— Это завсегда пожалуйста, только он сказать-то ничего не сможет, потому как без сознания, — встал следом и старший.

— Демон, — Ашту выругался, но поглядев на неустанного ребенка, уже дергавшего его за ремень, в попытке отцепить ножны, решился, — все равно пойдем. Как минимум, там гораздо тише должно быть.

— И то верно, — согласно кивнул старший, так же проследив взглядом за правнучкой.

— Здесь, ашт, — Гир подвел Всадника к низкому, как и прочие в селении, и довольно небольшому, но при этом очень опрятному домику.

Знахарка — единственная помощь на которую могут рассчитывать эти люди, когда придет беда, оттого, за хаткой ее следили всем селением: чинили, белили, убирали. Только чтобы женщина, проживающая в ней, ни о чем кроме самих людей не заботилась.

— Темная ночь, напи, — первым вошел и поздоровался Гир. — Покажи Всаднику выжившего и расскажи, что смогла узнать.

— Темная, Гир. С выжившим ты поспешил… — горько посетовала старуха, шаркая неподъемными кожаными башмаками-драками.

Ашту по привычке огляделся, но ничего нового в низеньком помещении не нашел. Все, как и у них в племени: белая печь, заложенная кучами тряпья; лавки снизу, для заболевших; развешенные вдоль темных стен веники трав и связки сушеных органов, да штора-ширма, отделяющая небольшой закуток в дальнем углу. Там обычно хранились магические вещи. Помимо всего этого еще и запах, знакомый тщедушному Всаднику с детства: пыль, трава, еловая смола и боль…