Богоборцы 5

Глава 26

— Ты серьёзно? — я толкнул ногой свзязку брёвен, — Мы поплывём через Стикс на плоту?! Я бы сказал что это безумная идея, но… блин, это самая безумная идея которую я слышал в своей жизни!!!

— Не хочешь плот — можешь отправиться своим ходом, — проигнорировал меня Астерион, продолжавший связывать брёвна между собой. — Или попроситься к Харону, он обожает выкидывать живых на половине пути.

— Это у него развлечение такое? — я припомнил всё что знал о перевозчике мира мёртвых и смогу ли я его одолеть. — Думаешь вдвоём не осилим?

— Его лодка просаживается под живыми. — оторвавшись от работы тяжело вздохнул Минотавр. — Думаешь, если бы была другая возможность, я бы тут извращался? Да ты хоть представляешь, сколько времени я потратил чтобы найти в Эребре и на Асфоделиевых полях подходящие деревья, срубить их и притащить в одно место?! Так может заткнёшься и поможешь наконец?!

— Да понял я, понял, — я хоть и не испытывал стыда, но всё равно тон сбавил. — Давай, говори что делать. Вяжем брёвна между собой?

— Нет, — Астерион указал мне на ветви. — Если верёвки попадут в воду — тут же растают. Нужно продолбить поперёк брёвен две канавки, в них уложим тонкие палки, сверху и снизу. А уже их будем крепить между собой. Да, конструкция так себе, но и выхода другого нет.

— А что это реально опасно? — я принялся за дело, обернув Смешер топором но стараясь особо сильно не бить. — Ахиллеса же в нём купали.

— И не только его, — кивнул Минотавр, не прекращая работы. — но заметь, за несколько тысяч лет известно всего трое или четверо тех кто выжил после этого. Так что статистика явно не в пользу рискнувшего.

— Знаешь, как говорят? — меня вдруг пробрало неуместное веселье и дух авантюризма. — Есть ложь, есть большая ложь, а есть статистика.

— Слышал, но это не тот случай, — хохотнул Астерион и вдруг замер. — Только не говори что ты хочешь…

— Ну не то чтобы хочу, — я тоже остановился. — Но думаю, а почему бы нет. Неуязвимость мне не помешает. И раз уж я здесь…

— Не, — Минотавр замотал головой. — Нет, нет, нет, нет! Скажи что ты шутишь!

— Да какие тут шутки, — я подошёл к берегу, глянул на серые волны, несущиеся к Тартару и принялся раздеваться. — Я серьёзен как никогда. У Ахиллеса же получилось? Чем я хуже?

— Может тем что у тебя нет матери-нимфы и прадеда Зевса? — скептически скривился Астерион, что на его морде смотрелось особенно выразительно. — Или ты реально мнишь себя Героем из мифов?

— Конечно нет, — я уверенно помотал головой, продолжая раздеваться. — Я — лучше! Так что мне точно ничего не грозит.

— Я впервые вижу такого самоуверенного психа, — бык уставился на меня как на блуждающего духа, которого гражданские зовут привидением. — Ты самоубийца! И зачем я только согласился на эту авантюру?!

— У нас в стране таких называют отморозками, — просветил я иностранца. — Да не ссы ты, всё будет чики пуки!

— Этого то я и боюсь, — вздохнул Минотавр, но не сделал попытки меня остановить. — Ты точно решил?

— А по твоему я разделся потому что люблю на людях хозяйством потрясти? — я снял носки, а затем поверх всех вещей осторожно положил свой артефакт из клыков зверобога и перстень Смешера, а затем снова подошёл к самому краю берега. — Знаешь, как у нас говорил один поэт? Уж если я чего решил, так выпью обязательно! Вот и я если решил… Джеронимо!

Не знаю, что толкнуло меня на это безумство. Я прекрасно понимал, насколько бредово это даже звучит — искупаться в Стиксе. Сто человек из ста скажут что это самоубийство. Но меня что-то звало это сделать, что-то прям подталкивало. Мол, тебе же это раз плюнуть. Пусть эти людишки боятся, но ты же лучше их всех. Сильнее быстрее, выносливее. Самое смешное что я понимал, что это бред, да и не сравнивал себя ни с кем, даже с тем потомком Геракла, просто потому что я и так хорош. Мне не надо никому ничего доказывать. Сам факт того, что я ещё жив, уже доказательство моей невероятной крутости. Но при этом я шёл к реке, может быть, чтобы доказать самому себе, что это не предел. И с кличем американских парашютистов, прыгнул прямо в серые, безжизненные воды реки мёртвых.

Волны сомкнулись над моей головой, а я буквально ослеп и оглох из-за навалившихся ощущений. Меня жгло адским пламенем и одновременно замораживало жуткой стужей абсолютного нуля. В каждую клетку, в каждый миллиметр кожи будто вонзилась острая стальная игла. Меня крутило, сжимало, растягивало и сплющивало. Я потерял ощущение где верх, где низ, и даже когда открыл глаза, вокруг была лишь глубокая тьма. И шёпот.

В первые мгновенья я его не услышал, но потом он начал становиться всё громче и громче. Я не мог разобрать слов и даже звуков, но понимал, это шёпот мёртвых. Они зовут меня, зовут стать одним из них, присоединиться к вечному хору, плыть по этим тёмным водам до бесконечности, пока само время не умрёт и разрушится само мироздание. Шёпот нарастал, давил, сбивал с мыслей, я уже не понимал, кто я и что тут делаю, только чувствовал, как холодные руки тянут меня на глубину… и тут в груди вспыхнуло пламя ярости. Медведь встал на дыбы и взревел и я заорал вместе с ним.

Я рванулся вперёд и вверх, сбрасывая с себя лапы мёртвых. Они пытались меня удержать, но ярость давала мне сил. Я грёб, грёб, и грёб до тех пор, пока не выскочил из воды, словно поплавок, но даже тогда не успокоился, а продолжал рваться. И лишь когда меня за загривок, словно щенка схватила громадная рука и буквально вышвырнула на сушу я немного успокоился. Немного, потому что меня била жуткая дрожь, я не мог сказать и слова, руки ходили ходуном, зуб на зуб не попадал, а глаза слезились и не видели ничего.

— Ты самый долбанутый человек которого я видел за всю свою жизнь, — слова Астериона доносились до меня словно через толстое одеяло и я не сразу понял, что такое ткнулось мне в губы. — Да пей ты!

Горлышок фляги, а это оказалось оно, наклонилось, и в меня хлынул жидкий огонь. Прокатился по пищеводу и взорвался в желудке, принеся блаженное тепло. Я вцепился в ёмкость, выдрав её из рук Минотавра и принялся глотать поило, давясь от жадности, пока флягу снова не забрали.

— Хватит тебе. — я с сожалением проводил вожделенную ёмкость но смирился, а Астерион сам припал к ней, сделав несколько больших глотков. — Ты отморозок. Лучше не скажешь.

— А я-я г-говорил-л т-тебе ч-что вы-выжи-ву. — у меня всё ещё стучали зубы, но уже холод уже отпускал, сменяясь ровным теплом из желудка. — Д-дай ещё х-хлебнуть. Ч-чего это т-такое? В-водка?

— Чистый спирт настоянный на травах, — Минотавр дал мне флягу и после нескольких глотков снова забрал. — Водка меня не берёт, а это в самый раз.

— В-вкусно, — я вытер рот и попытался подняться. С первого раза не получилось, но меня подхватила крепкая рука быка и удержала на ногах. — Благодарю. Фух! Вот это да! Повторим?!

— Ты конченный придурок! — таки взорвался Астерион. — Хочешь снова туда залезть? Давай! Я больше тебя вытаскивать не буду.

— Не кипятись, мой большой друг, — я добрёл до своих вещей и плюхнулся на ближайшее бревно, трясущимися руками надевая Смешер и ожерелье. — Я пошутил. Поверь, желания хоть когда нибудь ещё раз оказаться там у меня нет никакого. Скорее наоборот, выработалась стойкая антипатия. Может, кстати, поэтому те кто искупался в Стиксе и неуязвимы. Не хотят возвращаться.

— Вроде готово, — подёргав ещё раз конструкцию Астерион убедился в её надёжности и отступил. — Прошлый раз было хуже.

— Но и нас теперь двое, — я всё же с сомнением смотрел на получившийся результат, купаться ещё раз меня не тянуло от слова совсем. — Ладно, будем надеяться что этого хватит, а в крайнем случае попробуем уйти прыжком. Я должен тебя потянуть. Главное чтобы берег был в пределах досягаемости.

Минотавр скептически хмыкнул, что в его исполнении выглядело как всхрап, но промолчал. Понимал, что в крайнем случае другого варианта просто не будет. Тут уж или в Стикс или ко мне на ручки… тьху, тьху, тьху, от таких мыслей. Чтобы отвлечься я взялся за край плота, Астерион тут же пристроился с другой стороны и мы вместе стащили брёвна в воду. Надо сказать, даже у нас это получилось с трудом, я ещё когда рубил дерево заметил, что оно плотное и тяжёлое, словно металл. Полное ощущение что по рельсе колотишь. Если бы не чудесное оружие, мы бы не справились и пришлось бы выдумывать какой-нибудь суррогат, а это всегда чревато проблемами.

Первым на плот спустился Минотавр, потому что он тяжелее. Я готовился подстраховать товарища, если что-то пойдёт не так, но на удивление наша поделка прекрасно держалась на унылых серых водах и не собиралась переворачиваться. Так что захватив поклажу я легко спрыгнул на брёвна, немного качнувшиеся подо мной, но не более.

— Ну что, как сказал один великий человек — поехали! — я Смешером оттолкнулся от берега, запуская судно в плаванье и только потом спохватился. — Погоди! А… чем мы будем грести?!

— Сам как думаешь? — Астерион презрительно покосился на меня и отступив к краю опустил секиру в воду, сделав сильный гребок. — Или есть другие предложения?

— Да как то нет, — я вздохнул, обернул копьё топором и принялся грести, пытаясь попасть в такт с быком, чтобы плот меньше мотало по воде. — Извини дружок, я сам в шоке.

Смешер отозвался вибрацией, мол да ладно, бывает, и дальше мы работали в полном молчании. Не то чтобы нам нечего было сказать, но сама обстановка не располагала к общению. Мутные серые воды, густой полумрак, мрачные своды над головой, теряющиеся во тьме, тут даже самый тупой поймёт, что мы вошли в царство мёртвых. Даже когда мы шарились по катакомбам, ища путь сюда и то было легче. Да, там давили сотни тонн камня над головой и ощущение, что всё это может рухнуть и погрести тебя под собой, но всё равно это был человеческий страх перед неумолимой силой. А тут даже в воздухе витала безысходность. Мрак и тлен.

Грести нам пришлось несколько часов. Мы даже сделали небольшую остановку перекусить морскими сухарями или точнее “Рационом пищевым аварийным”. Довольно мерзкие на вкус брикеты, но может потому что я никогда халву не любил, а они очень её напоминали. Такие же сладкие, с крошащейся фактурой, но голод утоляли неплохо. И весили мало, поэтому мы ими и втарились. Точнее Астерион подготовил несколько вариантов суточных рационов в том числе и полноценные пайки но мы не сговариваясь остановились на этом варианте.

В остальном плаванье проходило очень спокойно. Я ожидал, что в водах Стикса будут жить монстры, но побывав там сам понял, что никакая тварь, будь она чудовищем, духом или даже демоном там не выживает. Даже богу придётся не сладко, что уж там говорить. Так что ничуть не удивился когда впереди показался берег. Другой вопрос что он был залит тьмой, гораздо глубже чем полумрак над рекой. Но и это меня не напрягало. Я заметил, что после купания, стал гораздо лучше видеть, так что даже сквозь смоляную черноту угадывал очертания скал и редких кустарников.

— Поля наказаний, владения Эреба, — махнул рукой на берег Астерион. — Будь готов ко всему. Здесь во тьме водятся самые жуткие чудовища.

— Это сюда попадают грешники? — я с интересом уставился во тьму, но никого не заметил. — А Тартар где?