Алукард и Первый Метаморф

А я, оттолкнувшись от черепа гиганта и судорожно размахивая руками, спикировал на соседнего монстра, воткнув тому в глазницу копье…

Только вот эффекта — чуть! — оружие застряло в кости. А в следующий момент меня словно невесомую пушинку снес удар массивного гибкого хвоста.

Бах! Бах! — наганы привычно прыгнули в руки из наплечных креплений, и пока я описывал дугу метров на пятнадцать в воздухе, успел несколько раз выстрелить по проносящимся мимо теросам. И четко спикировал спиной в сталеразливочный ковш.

А в следующий миг мне пришлось укорачиваться от ящера, что на огромной скорости попытался нанизать меня на свои рога.

Баммммм! — содрогнулся пробитый ковш, зверь недовольно замотал застрявшей головой, а я со злостью прижал ладонь к распоротому боку. Счастье, что удар прошелся по касательной, да и подкожная броня помогла. С некоторым изумлением я взирал на лоскут рубахи и клок прилипшей к нему кожи. Моей кожи, кстати. Отняв руку, я подсознательно ожидал увидеть обнажившиеся ребра, но на месте раны тускло мерцал сероватый хитин. Да, не ко всему можно быстро привыкнуть…

Ну, хорошо, а дальше то что? Копье моё в настоящий момент служит пирсингом одному из теросов. Чем драться буду? И тут моя пятая точка посылает мне недвусмысленный сигнал, что на дне ковша, в котором я так удобно расположился, имеется ещё что-то.

Моя левая рука потянулась вниз, ухватилась за рукоять и вынула из-под меня наш цеховой молот. Мужики его используют для сбивания остатков металла с ковшей и иных поверхностей.

Сам я сей агрегат раньше в руках никогда не держал. Но прекрасно с ним знаком — инструмент этот уникальный, даже легендарный. Ровесник нашего цеха. Каждый новый мастер и инженер, владеющий профильной магией, считал своим долгом его усилить, улучшить или доработать. Хобби-соревнование у господ такое было — добавить что-то от себя, не угробив при этом инструмент в процессе.

И вот теперь молот, при вливании него маны, кратно увеличивает силу удара и создает вибрирующие волны, что буквально отшелушивают застывший металл с любых поверхностей.

«Раз с металлом справится, то и содержимое черепной коробки взболтать должно хорошенько» — решил я и, схватив инструмент и направив в него ману, со всей дури шандарахнул по застрявшему теросу. А потом ещё и ещё.

Бух, бух… разнесся звук гулких ударов, монстр обмяк, так и не высвободив застрявшие в ковше рога…

— «Всё, всё! Ты его вырубил!» — остановил меня Алукард, после того как зверь перестал реагировать на мои удары.

Я же, воодушевлённый успехом, перехватил своё новое оружие поудобней, поднял голову из ковша и огляделся.

Кроме Вожака, который ещё не до конца оправился от нанесенного по его мозгам удара, в цеху буйствовало ещё теросов пять. Их с трудом брали пули, но люди, уклоняясь и лавируя между станками, умудрялись их постепенно теснить.

С главарем же этой «банды» всё обстояло сложнее. Монстр, хоть и не мог пока нормально атаковать, но и на попытки людей ему навредить практически не реагировал. Огненные штормы, что сосредотачивал на нем Юхтин, просто стекали с его бронированной туши… Вокруг от жара всё уже начинало дымиться, а зверь не выказывал ни капли недовольства. Не реагировал он и на попытки Петровского завалить его вырванными из пола земляными и каменными валунами, которые под действием огня мага-прироманта раскалялись докрасна и просто прилипали к броне тероса словно мягкий воск…

А между тем с каждой секундой монстр всё больше приходил в себя, на что наглядно указывали взлетающие то тут, то там инструменты и мелкая металлическая утварь.

— Долбаный Магнетто, — процедил я и устремился к ближайшему теросу с молотом наперевес…

— С дороги! Зашибу! — орал я, прокладывая дорогу между рабочими и военными, вооруженными щитами и рогатинами.

— Куда, идиот?! — один из мужиков попытался ухватить меня за шиворот, но я уже проскочил дальше, вплотную к развернувшемуся в мою сторону теросу.

Подать ману в рукоять, замах и удар точно в темечко.

Череп первобытного ящера с влажным хрустом вминается вовнутрь, глаза выдавливает наружу из-за возросшего давления…

— «Похоже, у этого молота есть разные режимы. Он может распределять удар по площади, концертировать его в одном месте, или посылать его волнами через препятствие», — с интересом отметил Алукард, пока я под удивленными взглядами несся к следующему теросу…

Успел убить ещё двух и вырубить третьего, стараясь немного по-разному подавать энергию в рукоять в поисках самого мощного для пробития брони режима. Как оказалось, молот прекрасно проводит ману Молнии, к которой у этих теросов обнаружилась небольшая слабость. Пока я осваивал новое оружие, с остальными «трицератопсами» успели разобраться, остался только Вожак.

И тут ситуация изменилась. Если до этого в воздухе летали лишь маленькие металлические предметы, сейчас из своих опор начали с корнем вырываться здоровенные станки. Они начинали всё быстрее и быстрее наматывать круги вокруг монстра, грозя в скором времени превратить весь цех в гигантскую мясорубку…

Люди же, почувствовав, что дело пахнет жареным, кинулись к выходу. Почти всё оружие порывало у них из рук, одоспешеные — так и вовсе с истошными криками кружились в воздухе, судорожно стараясь выкарабкаться из лат, ставших внезапно смертельной ловушкой.

И молот дернулся было из рук, но значительная порция маны позволила нивелировать внешнее воздействие. С револьверами же пришлось распрощаться, как и с пряжкой ремня, патронами и прочей металлической мелочевкой, вылетевшей из карманов.

В помещении цеха остались Петровский и Юхтин под прикрытием троицы неизвестных мне красноармейцев, орудующих телекинезом.

Я замер в нерешительности и взвесил в руках молот.

— «Что думаешь? Сможем вырубить этого монстра?»

— «Если выжмем себя досуха, ударим молнией и как следует зачерпнем энергии из Врат Бахуса — можем и вырубить его ненадолго. Всё-таки, не смотря на внешнюю целостность, огненный маг капитально прожарил этого тероса. И должен отметить, что его мастерство поражает — при том, что враг буквально тонет в раскаленном камне, союзники остаются защищены от высоких температур!»

Слушать Алукарда я закончил уже подлетая к нашим.

— Прикройте меня! Я могу его вырубить! — заорал я, перекрывая рев бушующего пламени и скрежет сминаемого металла, после чего, не слушая возражений, устремился вперед.

— Уххх! — меня за шиворот схватила массивная каменная рука, а перед самым носом пронёсся валун из покореженного метала.

— Осторожней! — послышался крик Петровского, а между мной и вожаком вырос каменный туннель, закрывающий меня от осколков.

— Спасибо! — я благодарно кивнул и с максимально возможной скоростью ринулся на врага, попутно вливая в молот всю доступную энергию…

Пара последних шагов. Терос явно не воспринял меня за серьёзную угрозу, посему лишь разок швырнул в меня чем-то, тут же перехваченным выросшей из тоннеля раскаленной каменной ладонью.

Я замахнулся и лишь перед самым ударом заметил, что молот не просто искрился от молний, а буквально пылал яростным огнем, как и мои руки, что внезапно стали в несколько раз сильнее… Мышцы рвутся от натуги, в глазах темнеет, и все, что я вижу — лобешник твари, расстояние между рогами…

Удар. Через мои руки потоком хлынула подготовленная Алукардом энергия. Я почувствовал, как лопаются энергетические каналы. Перед глазами вспыхнули тысячи ярчайших солнц…и дальше — тьма, непроглядная тьма…