Волк в зеркале

Глава 4. Вокзальный. 22 июня, пятница, утро

Плюс в предложении Юрки несомненно есть, подумал я, лёжа утром на скрипучей кровати в общаге. Подработка — это средства, а значит — можно перебраться из общежития в пусть скромную, но квартирку. Тут, конечно, тихо, комната на меня одного, народ по соседству большей частью спокойный, но вот сортир и кухня общие…

Несмотря на то, что восемь утра, в комнате было душно — и это при том, что окно, затянутое марлей от мух и комаров, нараспашку всю ночь. В «присутственных местах» есть вентиляторы, но в личное пользование заполучить такой проблематично — и электричество особо тратить не будешь, и в продаже не найдёшь. Разве что на рынке ловить — но сколько попросят за вентилятор нынешним жарким летом, страшно даже представить. Интересно, почему Колледж до сих пор не взялся за этот вопрос? Плитки для готовки они ж обслуживают, и берут недорого.

Я нехотя встал, натянул брюки, сунул ноги в шлёпанцы, взял чайник и пошёл на кухню. Дверь не закрывал — ничего особо ценного у меня всё равно нет, да и тихо — кто не спит после смены, уже на работу ушли. Налил воды, поставил кипятиться на общую плиту — вдоль стены стояла консоль с восемью конфорками. Производство Колледжа, конечно — обслуживание включено в стоимость проживания.

Сходил в туалет, умылся. Задумчиво посмотрел в зеркало над раковиной, поскрёб щетину — нет, бриться не буду. Вот опять же: не люблю зеркала, а это неприятия не вызывает. Интересно, почему? Может — потому, что маленькое, узкое, три ладони максимум? Возможно.

Показалось, что край глаза уловил в зеркале движение позади меня. Резко обернулся — никого. Тьфу ты…

Зло плюнув в раковину, я вернулся на кухню, подхватил закипевший чайник, вернулся в комнату. Налил в чашку позавчерашней заварки, вытащил из тумбочки кулёк с печеньем из местного «гастронома». Не шедевр, но для утра выходного дня нормально.

Вот, а в своей квартире можно бы завести холодильник… Надо соглашаться на подработку, надо.

Я встал, с кружкой в руках подошёл к окну. С третьего этажа вбок открывался отличный вид на тыльную часть серого здания Управы — тут до неё рукой подать. Прямо напротив окна, в окружении пышных деревьев, еле виднелось двухэтажное здание, которое делили милиция и Охотники — судя по архитектуре, скорее всего бывший детский сад. Да, точно — вон, хорошо видны остатки веранд для прогулки детишек…

Ну, какой у меня сегодня план?

Управа, оружейный отдел — это обязательно. Раз уж появился пистолет, ещё и даром — надо пользоваться. В принципе, у них уже открыто, день-то рабочий.

В Управу я пришёл часам к девяти. Тут, за массивными стенами, было прохладно — можно хоть выдохнуть чуток. Дома в такую погоду не посидишь — у меня окна на запад, то есть всю вторую половину дня солнечная сторона, изжариться можно, никакие шторы не спасут.

Дежурный, выслушав, указал на коридор первого этажа направо, хотя я и так знал, куда идти, благо трёхлинейку регистрировал уже — и, пройдя «вертушку», без труда нашёл нужный кабинет.

Дежурный колдун быстро снял «пломбу», его напарница, женщина за сорок, минут пятнадцать шерстила картотеку, потом выписала новый бланк, загнав в ствол ТТ казённый патрон, быстренько отстрелила его в соседней комнате и вернулась с пулей и гильзой. Отстреливают явно в какую-то колдовскую «ловушку» — пуля не повреждена, а нарезы хорошо видны. Пулегильзотека тут своя, подходят к ней серьёзно. Потому и прав у владельца зарегистрированного оружия достаточно — к примеру, если кто в твою квартиру влезет, можешь спокойно разбираться с ним из зарегистрированного ствола. И, говорят, почти не залезают — кому охота на пулю нарваться.

Но, опять же, это в квартире. Да что тут думать — соглашаться надо на Юркино предложение, благо и время есть, и здоровье позволяет.

И лишь выйдя ещё через четверть часа, уже законным владельцем потёртого ТТ (пистолет, кстати, оказался на удивление ухоженным) с полным магазином, я понял, почему Юрка отдал его тогда мне. Да он же элементарно сделал мне подарок, чтобы склонить чашу весов в свою сторону! И полезность моя при пистолете намного выше.

Я уже подходил к проходной, когда меня окликнул дежурный по Управе:

— Найдёнов? Вас просили зайти в отдел безопасности. Шестнадцатый кабинет.

Вот те раз. Кому это я понадобился?

Поднявшись на третий этаж, я нашёл нужную дверь, на которой не было таблички — только номер, и, постучав и войдя, оказался чуть не нос к носу с… самим собой. Не сразу сообразил, что вижу своё отражение в зеркале на стене напротив двери. Сердце гулко застучало — ну да, на большие зеркала оно именно так и реагирует.

— Проходите, Игорь, — послышалось сбоку.

Каращук собственной персоной. Кабинет небольшой — похоже, его личный. В своё время допрашивали меня не здесь.

— Добрый день, Олег Богданович, — надо сказать, не люблю подобные «секретные службы», воротит меня от них. Весь жизненный опыт — на уровне рефлексов, конечно же — подсказывает, что добра от них не жди. А с другой стороны — мужики делают свою работу…

— Вашего отчества не знаю, — улыбнулся собеседник. — Вроде у вас его и нет? Тогда и меня называйте просто Олегом.

Вот как. На равных, значит… Демократ.

Я смотрел на безопасника так, словно видел его впервые. Крепкий, темноволосый, седина в чуть курчавых волосах, резкие складки на лице. Скорее всего, мой ровесник, плюс-минус пара лет. И доведись нам драться в рукопашной — неизвестно, кто одержит верх, хоть я и не хиляк. Несмотря на жару, одет в рубаху с длинным рукавом, на поясе, как и у меня, кобура с пистолетом. Ну, и что ж ты мне приготовил, мил человек?

— Вы извините, что я вас дёрнул в выходной, — примирительно сказал Каращук. — Просто узнал, что вы здесь, решил воспользоваться… Надолго не задержу, хочу спросить.

Решив, что слова излишни, я вопросительно смотрел на него, и безопасник продолжил:

— Вы проходите… Можете сесть, если хотите, а я по-простому… — он отошёл к окну и облокотился на подоконник, побарабанил по нему пальцами.

Кабинет был невелик — письменный стол с принадлежностями и телефоном, но на нём — никаких бумаг. Несколько шкафов — скорее всего, с документами, оружейный сейф. Интересно — а зеркало висит именно в полутёмном закутке напротив входа, а не там, где им можно нормально воспользоваться. В чём смысл? Лучше бы его повесить вот сюда, к свету. Вон и дырки в стене есть, и краска невыгоревшая на стене — точно, оно здесь и висело долгое время. А почему сейчас висит там?

Я прошёл и, подумав, облокотился на стол, оказавшись метрах в трёх от безопасника, лицом к лицу.

Каращук не стал играть в гляделки:

— Ваша группа вчера доставила женщину. Что вы думаете по этому поводу? Чисто ваше, личное мнение?

— Попалась изгоям, решили принести её в жертву. Причин не знаю, сложно сказать, что у них в голове, — честно сказал я то, о чём думал ещё вчера.

— Да, я читал доклад, — кивнул безопасник. — Знаете, что интересно? Это на моей памяти первый случай, лет за двадцать, когда изгои пытались кого-то принести в жертву. Не ограбить, не убить, не выпотрошить, наконец — а именно совершить ритуальное убийство. Вы тут человек новый, а я на них насмотрелся, поверьте.

Да верю я… От меня-то ты что хочешь?

Видя, что я молчу, Каращук продолжил:

— Именно потому мне важно личное мнение, неофициальное. Впечатление, если хотите. С вашими коллегами мы тоже побеседуем, обязательно, — он помолчал. — У вас это первые, кого вы упокоили… здесь?

— Да, — не стал отпираться я. Зачем, если это он легко может проверить? — Не считая тварей, которых убил ещё тогда, пока шёл до города.

— Да ну, кому это интересно, — отмахнулся собеседник. — Тварей тут пачками убивают, спросите у тех парней из Патруля, кто по Болоту ездил… В поведении изгоев ничего необычного не заметили? На ваш взгляд?

— Нет, — сказал я чистую правду. — Я изгоев и не встречал раньше, только по инструктажам знаю. Показалось, что они очень нервничают. И неизвестно, чего больше боятся — происходящего или того, что кто-то может вмешаться.

— Все трое?

— Охранники точно. За того, что был с ножом, не скажу.

— Ваш колдун, из группы, ничего не сказал о том, что среди изгоев тоже есть колдун?

— Нет. Да они и по возрасту не похожи, все старше.

— Угу, угу… А есть соображения, почему они выбрали такое неудобное место? Близко к Стене?

— Никаких. Мы сами удивились.

К чему он ведёт?

— Я вам скажу, — неожиданно улыбнулся Каращук, но улыбнулся холодно. — В Колледже утверждают, что это единственное доступное место в округе, где сходятся некие «силовые линии». Это чисто колдовской термин, означает концентрацию определённых полей. Есть ещё два, одно в Виковщине, но там место специфическое, вряд ли туда кто полезет… Второе на Болоте, но там твари. Ну и то место, где стоит Колледж — но оно, как вы понимаете, уже внутри Стен.

Вот те раз. Выходит…

— То есть выходит, что колдун там всё же был — или был человек, который отлично знает колдовскую теорию, — продолжал безопасник. — Был ли шанс взять одного из них живьём? — резко сменил он тему, не меняя при этом тона.

Так это он что, под меня копает? Я же грохнул «ритуалиста», хотя мы изначально собирались брать его живым.

— Нет, — твёрдо сказал я. — Я выстрелил, когда он уже замахнулся ножом. Иначе женщина была бы мертва.

Каращук кивнул с видом доброго дядюшки, и именно это мне не понравилось.

— Да, разумеется, — гораздо мягче сказал он. — Ни минуты не сомневался… Интересно и то, что знаки, нанесённые на тело женщины, никому не известны.

Зачем он мне это рассказывает? Разве подобная информация не должна быть строго секретной? Или… или у него есть на меня какие-то виды? Этого только не хватало.

— Спасибо, Игорь, — вдруг подвёл черту Каращук. — Не скажу, что вы сильно помогли, но кое-что подтвердили. Идите. Кстати, вы пистолет зарегистрировали?

— Да, — удивиться я не успел, потому что безопасник продолжил:

— Обязательно купите хотя бы один магазин с серебряными пулями. Пусть будет. Иногда жизнь спасает…

Вышел я от Каращука слегка ошарашенным. Разговор был, мягко говоря, странным. Такое ощущение, что безопасник меня к чему-то мягко подталкивает… но к чему?

Впрочем, в одном он прав — патронов с серебряными пулями надо бы прикупить, а заодно и магазин запасной для ТТ — именно что пусть будет. Сходить, что ли, сразу?

Магазинчик оружейников располагался в здании крытого рынка, за Колледжем — идти недалеко, как, впрочем, почти до любой точки города. Я тут ещё не был — повода не представлялось, толком не стрелял, да и на работе чуток боезапаса для трёхлинейки выдали. Но где можно, если что, прикупить оружейную мелочь, да и не только мелочь — рассказали, конечно.

Рынок обычно активизировался на выходных, когда приезжали люди из деревень и выкладывали свои товары окрестные артели, но оружейники работали ежедневно. Вот и сейчас за распахнутой настежь дверью магазинчика скучал, читая какую-то книгу, крепкий мужик лет сорока в тельняшке-безрукавке. В стойке справа стояли две трёхлинейки, охотничья двустволка и два СКСа, на стене за спиной продавца на гвоздях висел ППС и несколько пистолетов и револьверов — набор неудивительный, ТТ, наганы и «макары».