Мертвец Его Величества

Глава 7

— Значит, вот эти ребята и есть дикари? — спросил я у Башбаха.

Несколько фигур в примитивных одеждах осматривали оставленную мной угольную кучу. В смысле угля там уже не было, а куча осталась.

— Ага, они самые. Сукхуру, или сакхару...

— Дикари и дикари, — прервал я попытки урошу вспомнить правильное название. — Чем опасны?

Опасными эти сухари не выглядели. Поджарые, жилистые — да, но они уступали человеку в габаритах. Одежда — грубо выделанные шкуры, юбка и накидка на плечи. Оружие каменное, топоры и ножи. На головах немытые волосы. Расстояние большое, подробно я их рассмотреть не мог.

— Эти — ерунда. Они вроде рабов у троска. Думаю, разведка это. Смотрят, что у нас здесь как, — продолжил Башбах.

— Значит, и первые гости не за горами, — сделал я вывод.

Урошу фразеологизм не понял, но мысль поддержал:

— Не знаю насчёт гор, но лагерь троска максимум в нескольких дневных переходах.

Обрадовал, чтоб его.

Развернул активную подготовку к штурму. Осада в наших условиях бесполезна, так как окружить стены дикари не могут. Натаскал камней на стены — буду скидывать на головы штурмующим. Орки идею одобрили, сели делать дротики. Обычные палки с остриём. В чистом поле такие далеко не метнёшь, но со стены — отличное оружие.

Кузнецы закончили укрепление руки скелета скобами. Сразу же вытащил Башбаха для тестирования. Урошу мрачно посмотрел на скелета, вздохнул и начал резать правду-матку.

— Барон, ты кое-чего не понимаешь.

— Чего? — действительно не понял я.

Орк разбежался и набросился на моего скелета. Точнее, использовал приём из американского футбола, наклонился, зацепился рукой за ноги, и подкинул скелет над собой. Кадавр молча подлетел и рухнул на землю. Заклинание не рассыпалось, но нога и обе руки лишились контроля.

А ведь и правда. Сколько весит скелет? Десяток килограмм? Ну, может, пятнадцать. Здоровяку, вроде Башбаха, что тряпичная кукла. Что толку в созданной магией физической силе кадавра, если его могут щитом в сторону отбросить, вне зависимости от попыток сопротивления. Быстро нашёл камень, как раз килограмм под сорок и заставил скелета поднять. Сразу убедился в снижении подвижности до ноля. Обвешу латами до получения массы хотя бы в полцентнера — не сможет двигаться. А так, как есть, они только камни кидать со стены и пригодны. Ну или толпой на одного, тоже вариант.

— Vot tebe, babka, i Yur’yev den’, — расстроенно пробормотал я.

Бил предложил себя и остальных мужиков в ополчение.

— Не, — остудил я крестьянина. — Во-первых, вы мне здесь не на убой нужны. Во-вторых, доспехов на вас всё равно нет. А кидать камни со стен и кадавры горазды, и их не жалко.

Кажется, заработал очков уважения у людей.

Сам же, пусть и запоздало, озаботился примитивными щитами и дубинами из дерева покрепче. Удар хорошей дубиной — это всё равно удар. А скелетов я могу поднять достаточно много. Не то чтобы прям орду, но почти три сотни уже держу постоянно, а перед боем подниму ещё, сколько сил хватит.

Через три дня увидел первого троска. Вот эти уже были громилами, высокие, мускулистые, с кожей коричневого оттенка. В одежде такие же дикари, как и сухари, разве что с костяными шлемами на головах. Эти даже не пытались скрываться, вышли из леса прямо напротив ворот и стояли, глазели. Затем ушли.

— Горные тропы проверять будут, — понял урошу. — Я с парнями проверю.

Оставаться без главной, как я думал, ударной силы в лице серокожих было, чего уж там, страшно, но получить отряд дикарей с тыла было ещё хуже. Стена самого замка-то цела, но на стену, перекрывающую перевал, можно подняться с нашей стороны. И защитных зубьев нет, так что камни кидать уже не так сподручно.

В общем, благословил Башбаха на поход, а сам принялся ждать. Ничего толкового сделать за пару дней уже не успеем, приходится держать все силы на стенах или за стенами.

Впрочем, уже на следующий день пустое ожидание мне надоело. Душа жаждала творить.

Некоторое время ломал голову над способами поднять обороноспособность крепости. Жаровни поставить на стены? Смысл? Да и не успею. Пращей наделать? Вряд ли скелеты с ними справятся. Соорудить на крыше донжона рогатку? Не из чего сделать аналог резинки. Да и чем пулять? Камнями? Подумал о баллисте, но её я буду собирать... не знаю, несколько месяцев.

Забросил это занятие и начал фантазировать на обобщённые темы и пытаться воскресить в голове любые знания, что могли мне здесь пригодиться.

Сухари в количестве нескольких десятков из леса вышли раньше предполагаемого дня, а за ними под сотню троска, все прямо перед воротами. Я даже немного удивился, начал всматриваться в лес. Искренне думал, что их должно быть значительно больше.

А дикари взяли, да и всей развязной толпой заорали, после чего бросились к стене. Скелеты со щитами встали живой преградой в разрушенных ещё до меня воротах. Разрушенных настолько, что я их своими силами восстановить не мог. Потому, наверное, и решились дикари на атаку, хотя моих кадавров на стене видели хорошо.

Сам запоздало бросился поднимать ещё нежить. И всех на стены, чтобы камни кидали. Не боялся. Страха смерти не было вообще. Не хотелось терять такую интересную жизнь, но никакого страха я в себе не заметил.

Раздались странные чавкающие звуки. Не сразу сообразил, что это камни падают на головы нападавших. В воротах начала давка, из-за стены доносились удары камня о дерево, и глухие удары дубин о плоть. Мои кадаврики были уже не такими тупенькими, как те, что я вызывал вначале, команды выполняли более ли менее осознанно. И потому общий смысл команды, что я отдал защищавшим ворота скелетам, сводился к: «никого не впускать, всех бить дубинами, защищаться щитами». Последнее, подозреваю, было уже за пределами способностей кадавров, но я всё же надеялся.

Стройные ряды вновь поднятых костяных солдат... Кого я обманываю? Кривая, как бык поссал, колонна увальней потянулась к воротам, занимать места павших в неравном бою. Подумал, да и поднял очередного скелетона с топором вместо одной руки и наростом-щитом на другой, после чего начал поднимать только таких. Это занимало чуть больше времени и тратило больше сил, но в моей ситуации — мелочь, не стоящая внимания. А сам слушал, как идёт бой, да «прислушивался» к ощущениям от отключающихся скелетов. Обратная связь была куцой, кадавр мог послать сигнал... Просто сигнал. Я на этот сигнал настроил сторожей, следивших за лесом. Да, и когда скелет разрушался, мне приходило... ощущение. Будто где-то на краю обзора мигала лампочка.

И через десяток минут боя сигналы о потерях приходить перестали. Я даже остановил конвейер воскрешения. Взлетел и со стены крепости взглянул на ворота. Налётчики внутрь не попали, не смогли пробиться, зато скелетов у ворот скопилась толпа. Перебрался на внешнюю стену и глянул на разбегающихся дикарей. Всего-то десятка два осталось, молодцы, до последнего дрались.

Но, простите...

— И это всё? — удивлённо вопросил я у пустоты.

Вылезли из донжона крестьяне, подошли к полю боя. Сотня трупов — не шутка. Большинство погибло под камнями, что кидали со стены, да и в узком проходе ворот тоже крови хватало. Бил восхищённо цокал, а я был удивлён. Удивлён, насколько просто всё прошло.

Вскоре вернулся и Башбах. Взглянул на трупы, крякнул задумчиво.

— Ну что, Барон. Могу поздравить тебя в боевым крещением?

— Я начинаю думать, что ты специально смысля из крепости, чтобы я здесь сам справлялся, — покосился я на урошу.

Тот и не подумал отпираться.

— Не смог бы ты отбиться сам — я бы вернулся к повелителю с докладом, что ты не справился. Да и если бы мы на стенах торчали, дикари бы не пошли. Они же так, чисто разведку провели. Всегда так. Как выбивают их за стену, так через какое-то время первый отряд появляется. Пощупать, посмотреть, как чего, — урошу с довольством улыбнулся. — Посмотрели. Молодец, Барон. Не сплоховал.

Весело.

— А если бы я не справился?

— Так отряд под городом стоит. И там маги. Наверняка они Рогана и попридержали. Ждут, пока я весть пришлю.

Так-то оно, конечно, логично. Но я на ус мотаю. Хаарту никакого доверия. Что-то внутри меня протестует против этой мысли. Хозяин, повелитель. Но для этого хозяина я... Даже не знаю, с чем таким сравнить. Ну пусть не козявка, но вряд ли ценный актив. Буду внимательно осматривать свою филактерию. Якорь, держащий меня на одном месте. И думать, как этот якорь, случись что, вырвать. Или унести с собой.

— С горными тропами что? — чтобы сменить тему спросил я.

— Всё там нормально, — отмахнулся Башбах. — Не сунулись даже. Все здесь были. Чего им на тропах делать при открытых-то воротах. Вот следующие попробуют обязательно.

— И когда они будут? Следующие?

Похоже, от меня утаивают куда больше информации, чем я подозреваю.

— А я почём знаю? — пожал плечами урошу. — Когда придут, тогда и придут. Найдётся дурной да дерзкий, так сразу, как эти вернутся, выступит.

Замечательное известие. Впрочем, сотня тросков меня не впечатлила. Скелетов я, судя по количеству костяшек у ворот и собственным ощущениям, я менял по три на одного противника, но кого это волнует? Поднимаю я кадавров так же быстро, как они падают, а остальное неважно.

— Давай, засылай посыльного за Роганом.

Башбах кивнул и, подумав, спросил:

— Барон. А звать-то тебя как?

Вот тебе и приехали. Никого не интересовало, а здесь вдруг спросили. Что? Перешёл из разряда возможных смертников на ступень повыше? Вот только своего имени я называть не хотел. А потому...

— Арантир. Меня зовут Арантир.

Скелеты начала разгребать трупы и стаскивать их в братскую могилу. Очень скоро они восстанут под моим контролем вновь.

Вылетел за стену и рассмотрел несколько трупов троска поближе. Те, что лежали в воротах, были очень уж не аппетитны.

Морды от человеческих отличаются не то чтобы прям категорически, но не спутаешь. Верхняя часть черепа шире, глаза поставлены дальше друг от друга, скулы и виски будто срослись и создали костный нарост под кожей. Широкий рот, но зубы обычные. В остальном крупные, мускулистые, но гуманоиды. Топоры каменные, довольно грубые. Неужели вообще металлов не знают? Обыскал тела, но не нашёл железа. Ни украшений, ни вообще каких-либо вещей. Кость, дерево, шкуры и камень.

Нашёл одного живого троска. Раненый, оглушённый ударом по голове, не живой. Не отходя от кассы, поднял в виде нежити пару его собратьев и потащил пленного в цитадель, к себе. Буду эксперименты ставить. Женевской конвенции здесь нет и не предвидится, могу себе позволить. К сожалению, выживший был всего один.