Миллениум

Наму не знал, как утешить своего сына. Он предлагал попробовать в других Орденах, даже спрашивал, но вердикт оставался неизменным. У мальчишки просто не было таланта чтобы стать полноценным рыцарем Звёздной стали. Ритуал инициации его убьёт. Возможно, если бы они были сильно богаче, если бы могли позволить себе ещё больше чудесных снадобий с острова гигантов… тогда… может быть.

Наконец Нану удалось узнать, что иной раз оруженосцы тоже становятся рыцарями. Если они проявят особенный героизм, орден самостоятельно оплатит чудесные травы и дарует им рыцарскую сталь. Он рассказал об этом Меру. Последний тотчас загорелся призрачной надеждой. В отчаянии даже самый тусклый свет напоминает солнце. Ребёнок, скрепя сердце, принял приглашение ордена и стал… нет, ещё не оруженосцем. Сперва — пажом. Три года предстояло ему провести в особенной школе, в классе, в котором учаться оруженосцы. Учиться, охотиться, прибираться и завидовать тем, кто тренируется, чтобы стать настоящим рыцарем.

В этот промежуток каждые полгода его навещал отец. Сперва он ждал этих визитов с трепетом, но затем у него нашлись друзья среди других учеников. Одного из них звали Ирун, — весёлый мальчик, большой шутник, другого — Нар, очень рассудительный мальчишка, который, странное дело, не хотел быть рыцарем, но стремился стать счетоводом ордена.

Однажды троица проникла в башню, в которой проживали девушки-служанки.

Несколько раз они воровали еду со столовой и дружили с тамошними поварятами.

Однажды другой мальчишка, из класса настоящих рыцарей, сильно побил Ируна; троица решила отомстить. Нар придумал дьявольский план, после чего Меру стал опасаться своего друга.

Однажды на охоте они убили гоблина.

Все вместе эти события составляли большую мозаику детства.

Однако рано или поздно всем приходится взрослеть, и троицу друзей взрослая жизнь встретила чередой великих потрясений…

Вернувшись однажды с охоты на гоблинов, которая продолжалась две недели, Меру заметил, что в крепостных коридорах царила напряжённая атмосфера. Все шептались и повторяли одни и те же слова: провинция Мариму… Церковь Белого Знамения… Рыцарь Му… провинция Мариму…

Меру чувствовал себя предельно растерянным; наконец он заметил своего друга, Нара. Последний был облачён в длинную серую мантию ученика счетовода. Меру хотел хлопнуть его по плечу, но молодой человек остановил его руку, посмотрел по сторонам, а затем быстро провёл в комнату и закрыл за собой тяжёлую деревянную дверь.

— Что случилось? — спросил Меру.

— Беда, — мрачно проговорил Нар.

И рассказал историю от начала до конца.

Дело было неделю назад. Рыцарь Му — знаменитый рыцарь из ордена Небесной Длани, — спас нескольких монахов от нападения лешых. Поскольку те были служителями храма Великого Белого Духа, он, разумеется, не стал требовать награды, но только попросил немного вина после продолжительной дороги. Они согласились, проводили его в свою церковь — Церковь Белого Знамения — а затем… отравили.

Монахи намеревались спрятать его тело, а затем убить оруженосца, но последний сбежал и всё поведал.

И начался скандал.

Глава 17
Начало

Оруженосец убежал. Несколько дней и ночей он провёл в бегах и наконец добрался до тихой гавани в лице одной из крепостей ордена Небесной длани. Там он сразу рассказал обо всём местному командиру. Последний немедленно отправил письмо в главную крепость, и всего через пару дней, когда птица доставила судьбоносное послание, разгорелся великий скандал.

Разумеется, сами монахи говорили, что были ни при чём. Напротив, в их версии истории рыцарь Му никого не спасал, нет, однажды он просто заявился возле их обители, очевидно пьяный, и потребовал, чтобы они немедленно накормили его и напоили. Добрые монахи стерпели, как и полагается, такую дерзость и пригласили благородного рыцаря в свою обитель. Там они закатили для него пир, где последний ел и пил без всякого стеснения, а затем вдруг взял и свалился замертво.

Видимо, сам Великий Белый Дух не захотел терпеть такую дерзость и такое нахальство в своей обители, говорили монахи. И всё же они отнеслись с великим почтением к телу почившего рыцаря. Они не стали закапывать его в землю, как это часто делали с богохульниками, но развели костёр и вручили почившего и его душу, омытую святым пламенем, в объятие белых крыльев.

Проверить тело на наличие яда при таких условиях было довольно проблематично.

После этого рыцари встали на защиту своего собрата и потребовали правосудия; Храм Великого Белого Духа всё отрицал.

Здесь надо заметить, что в данный промежуток Белая Жрица была ещё совсем молодой и не имела политической власти. Последняя находилась в руках совета кардиналов, консервативных стариков, многие из которых застали дни до явления благородных рыцарей и смотрели на последних с предельным подозрением, иной раз намеренно распаляя пламя вражды.

Напряжение нарастало. Некоторые рыцари намеренно отказывались приходить на защиту монахам. Монахи решили перестать благословлять рыцарские земли, а это было чревато плохими урожаями.

Вот что Меру пропустил за время своего отсутствия. Положение дел было чрезвычайно серьёзным. Говорили, что Орден Небесной длани отправил посланников в другие большие и малые ордена в поисках поддержки. Намечалось нечто монументальное…

— Нельзя с этим мириться, — мрачно проговорил Меру, когда выслушал рассказ.

Его сердце, как и сердца многих рыцарей сразу вспыхнуло праведным гневом за брата Му.

Нар кивнул, опустил голову и задумался:

— Может быть, но… Меру, ты ведь знаешь, — его голос превратился в шёпот. — Что с недавних пор, как я стал учеником счетовода, мне позволяется смотреть на бумаги. Между делом я ради интереса решил проверить старые отчёты.

Меру прыснул.

Только такой эльф как Нар мог «ради интереса» читать старые свитки.

— Я обнаружил, — наклонившись говорил юноша. — Что месяц назад велением казначея шестой башни из провинции Зелёного Рассвета было доставлено несколько сотен тонн хорошей южной древесины; примерно в это же время мы заключили контракт с восточной гильдией плотников и пригласили больше пятисот мастеров на работу в крепость. Особенное предпочтения отдавали тем, кто раньше служил всевозможным лордам. Понимаешь, что это значит? Раньше они работали над осадными орудиями!

— И? — спросил Меру.

Иной раз он чувствовал себя не совсем далеким в компании своего друга.

— Меру, — глубоким голосом сказал Нар. — Монстры не строят замки. Против них не нужны осадные орудия.

Монстры не строят замки… Меру запомнил эту фразу. Он повторял её весь день и всю ночь, лёжа в кровати и смотря на звёзды.

Не только у него ночь выдалась бессонной. Все ожидали развязки напряжённой истории. И последняя приближалась. Неминуемо. Великий магистр ордена Небесной Длани, Сиятельный Нириам лично выехал в злополучное аббатство, чтобы потребовать ответа.

Когда об этом стало известно, все рыцари немедленно выдохнули с облегчением.

Ведь это была живая легенда! Ему было всего сорок лет — предельно молодой возраст для эльфа — и тем не менее Нириам считался одним из сильнейших эльфов на всём континенте. Он представлял собой живой идеал рыцарства. Сильный, красивый, благородный… Меру видел его мельком и всего несколько раз, и всегда ему казалось, что перед ним не живой эльф, но гравюра, та самая, на которую он смотрел в далёком детстве.

Иной раз это было болезненно.

Ведь именно таким рыцарем, даже немного менее идеальным, Меру и сам хотел стать в детские годы…

И всё же он не испытывал зависти. Только глубочайшее почтение перед тем, кого он и многие тысячи других считали своим идеалом.

Меру был уверен, что Нириам обязательно всё уладит.

Так и случилось. Правда несколько иначе, нежели многие предполагали. В том самом аббатстве Нириама встретил кардинал, член верховного церковного совета. По словам очевидцев, он был чрезвычайно высокомерен перед лицом смиренного рыцаря. Последний же оставался невозмутимым и как будто не обращал внимания на издёвки и препирательства, и потому было сложно понять, почему в итоге, по завершению обеда, он приказал… повесить всех священников. Вернее, повесить тех, кто был причастен к смерти рыцаря Му. Кардинала он связал и поволок за собой на верёвке — в качестве почётного пленника.

Забавная история.

Именно с неё началась великая война, которая в итоге до самого основания потрясла южный материк, и в которой Меру принял самое прямое участие…

Глава 18
Война

Стоял солнечный день, когда Меру, а вместе с ним несколько тысяч других оруженосцев, слуг и настоящих рыцарей выстроились на великой площади в пределах крепости Небесной Длани. Перед ними, на высоком каменном помосте стоял сам Нириам. Облачённый в свои прекрасные серебристые латы, сверкая золотыми волосами, мелодичным голосом он перечислял все злодеяния, которые творил так называемый Храм Великого Белого Духа.

Он говорил, что последний давно сбился с верного пути; что монахи сидят в своих монастырях, на огромных винных погребах, собирают непомерную дань с простых крестьян и лордов, и ничего не дают взамен; что благие чары, которые они используют, исходят от Великого духа; что они — дар всему эльфийскому народу, а не кучке избранных; что лорды тоже не имеют права на свою власть, ибо давно потеряна благая царственная ветвь, которая исходила от Наместника Нара — нет, что теперь каждый эльф является его наследником, ибо с каждым годом всё больше простолюдинов обретают Дар Великого Белого Духа… Наконец, что именно рыцари должны править миром.

Что пророчество завещало им не только меч, но трон. Что они должны использовать свою великую силу чтобы построить новое королевство, новый орден, который распространится на весь мир. Что Великая жрица будет на их стороне, и он, Нириам, возьмет её в жёны, как это сделал древний царь Таран; ибо он, Нириам, есть новый Наместник. Что они, его великая армия рыцарей, вместе устремятся к неизмеримой и слепительной славе…

Слова этого эльфа, сказанные удивительно спокойным голосом, — ибо Нириам всегда казался спокойным и великолепным, — вызвали бурю эмоций. Меру и сам не заметил, как влился в общий крик и овации. Под конец речи душа его пылала; он питал ненависть к священникам, которые причинили им столько обид; он верил, что он, Нириам, действительно был новым Наместником, наподобие первого, Нара. Он знал, что они стоят на пороге новой эпохи, на пороге лучшего мира, где не будет ни монахов, ни королей, но только рыцари, служители великого ордена…

Несколько лет спустя он снова будет стоять на этом же месте, тоже в окружении великой толпы, только закованный в кандалы, и Нириам, которого они теперь благословляли, в котором видели мессию… впрочем, всё это будет потом. А сперва была война.

Нириам пытался собрать под свои знамёна всех рыцарей; тех, кто отказывался, он называл еретиками. У него действительно нашлось великое множество сторонников. Некоторые хотели великих богатств, которыми располагали императоры и короли, и особенно Храм Великого Белого Духа, о несметных сокровищах которого ходили легенды; другие желали власти; третьи же просто поверили в Нириама и в то, что последний был новым Наместником, и что ему была дарована великая миссия.