Баб Мороз

— А Снегурочка? — спросил он, затаив дыхание. Она всегда такая красивая — почти как мама. С белой косой, в блестящей голубой шубке… Неужели и она выглядит так… обычно?

— Э-э, Снегурочка… — Мороз укоризненно посмотрела на маму. — Вы что, не показываете ему старые мультики?

— Если вы про Снегурочку и Леля, где она растаяла, то мне он не очень нравится… — виновато ответила мама.

— Жизнь жестока, — отрезала Мороз, и Ярославу почудилось, что на него дунуло ледяным ветром. Мама неверяще покачала головой и, кажется, пробормотала "не может быть". — Метелица тогда так и не оправилась, — продолжила Мороз. — Так что остались мы вдвоём с Дедом… зимовать.

В комнате стало слишком тихо. Не взрывались петарды. Не тикали часы. Взрослые, обычные и сказочные, молчали. Ярослав хлюпнул носом. Мороз встрепенулась, заулыбалась…

— Да что это я… Сейчас же Новый год! А в Новый год, малыш, всегда происходят чудеса! — наставительно сказала она. Обвела глазами комнатку. — Для всех, кто верит. — Мама и бабушка переглянулись и одновременно вздохнули. — А раз молодой человек чуть было не поймал Мороз, — Ярослав затаил дыхание, — то каждому из вас полагается по желанию. Только не томите, мне ещё к стольким людям нужно попасть… Хотя с каждым годом тех, кто истинно верит, всё меньше… — Ярославу опять стало неуютно, словно от чего-то, что он не мог ни съесть, ни выплюнуть. И продрало горло, как от слишком большого глотка газировки.

— Желание? — робко переспросила мама.

— Желание, желание, — проворчала Мороз. — Но что-то общеполитическое я не сумею, сразу говорю.

Мысли о вертолёте на радиоуправлении вспыхнули в голове Ярослава с новой силой — как бенгальский огонь. Он так давно мечтал!..

— Я… я хочу… — задыхаясь от восторга, начал он.

— Я хочу, чтобы Ярослав и мама всегда были здоровы, — чётко и уверенно проговорила мама. Выучила она это что ли… Или повторяла постоянно?..

Мороз пристально посмотрела на неё, синие глаза мерцали, как огоньки на гирлянде.

— Всегда не могу я… Никто не может, — мягко сказала она.

Мама нерешительно развела руками, словно у неё не было другого желания.

— Пусть Анечка найдёт себе хорошего мужа, — дрожащим голосом попросила бабушка и хлюпнула носом, совсем как Ярослав.

— Мама, — с укоризной повернулась к ней мама.

Мороз заинтересованно хмыкнула и склонилась к Ярославу. Мягкие волны синего света струились из её колдовских глаз.

— Ну а ты, малыш? — ласково шепнула она.

— Я хочу… Я… — Мама ободряюще положила руки ему на плечи.

Она пожелала для него… Бабушка пожелала для мамы. А он? Он должен пожелать для бабушки? Нет, для бабушки мама тоже пожелала. Это обязательно — желать для других, а не для себя?.. Ярослав совсем запутался. А кто пожелает за Бабушку Мороз, если она одна в Новый год?

И, боясь передумать, он звенящим голоском выпалил:

— Желаю, чтобы ты встретила Новый год со своей семьёй!

И слёзы брызнули из глаз — лицо Мороз куда-то поплыло, только вспыхнули ярче неба в прорези туч синие глаза. Ярослав зажмурился и потряс головой. А когда открыл глаза, светильник погас. Сияли и качались серебристые дождинки на ёлке. Но рядом никого не было — только тепло маминых рук на плечах и шумное дыхание бабушки.

— Она улетела?! — поразился Ярослав.

— Ты же сам пожелал для неё, — ответила мама и обняла. — Ты такой молодец… — Голос мамы дрогнул, и Ярослав прижался лбом к её тёплому животу. Значит, он молодец.

— Смотри! — воскликнула вдруг мама и показала пальцем на ёлку. — Может, и наши желания сбудутся?..

Ярослав обернулся и разглядел под мерцающими дождинками большую коробку — самый настоящий вертолёт на радиоуправлении! Больше, чем у Сашки.

* * *

Анфиса Анатольевна, старший воспитатель в детском саду номер шесть, поправила выбившуюся дождинку на высокой ёлке в актовом зале. Вот так. Если бы поправить собственные растрёпанные чувства было так же легко… Столько лет педагогического опыта, но гневно-разочарованный крик этого мальчишки запал в душу. "Обманщица!" А говорят, выгорание…

Анфиса Анатольевна постаралась выдохнуть из груди горький комок. В следующем году надо найти чьего-нибудь ответственного папу на эту роль. Где они, эти ответственные папы…

Она упёрлась взглядом в красивую, украшенную и неживую ёлку. И увидела в шарике размытое отражение — кто-то неслышно проскользнул в зал. Анфиса Анатольевна сделала педагогически правильное лицо, обернулась… На ковре, виновато понурив голову, стоял давешний буян.

— Здравствуй, Ярослав, — выжидающе поздоровалась она. Наверное, накрутили мальчонку дома и послали извиняться. Она даже ощутила укол вины.

— Анфиса Анатольевна… — не поднимая головы, пробормотал он. — Я больше так не буду. — Типичное детское извинение и обещание, которое никогда не выполняется.

— Хорошо, Ярослав, — понимающе улыбнулась Анфиса Анатольевна. Подождала. Обычно после этого дети радостно убегали играть с чувством выполненного долга. — Что-то ещё?

Ярослав вскинул голову и серьёзно посмотрел ей в глаза.

— Я знаю, что настоящий Дед Мороз просто не смог! Я теперь точно знаю! — затараторил он. — А вы… вы его помощница! Вышло очень даже похоже! И борода… И особенно шуба! Они точно вам бы сказали спасибо! Если бы вы могли их увидеть…

— Они? — удивлённо переспросила Анфиса Анатольевна.

А Ярослав уже бросился к ней, порывисто стиснул ручонками, поднял личико кверху... И отскочил, как мячик. Он никогда не замечал раньше, какие у неё синие глаза. И прошептал сдавленным шёпотом:

— Поставите нам мультик про Снегурочку и Леля?