Добрый дракон

* * *

Был прекрасный летний день. Ласково светило солнце. В голубом небе медленно плыли облака, иногда цепляясь за вершины строгих и безмолвных скал. Такие же белые и кудрявые, как облака, овечки паслись на лугу у ручья, который бежал с гор в Изумрудную долину. В ней располагалась деревня под названием Луговицы. Именно оттуда и пригнал отару маленький пастух Никос.

В свои десять лет он умел быстро сгонять овец вместе, пересчитать их, не дать им разбрестись. И даже мог перенести ягненка через ручей. Отец, деревенский староста Коста Софиади, по праву гордился будущим и, к сожалению, единственным наследником. Сын постепенно превращался в ладного крепкого подростка, с темно-русыми кудрями и зелеными омутами глаз, точно такими, как у матери — рыжей Хельги, внучки северного скальда и ведуньи.

Мальчик сидел на теплом валуне у ручья, вдыхал чистый горный воздух и щурился, подставив лицо слепящему солнцу. Внезапно какая-то тень на долю секунды закрыла солнце. От приятной неги не осталось и следа. Стряхнув дремоту, мальчик внимательно осмотрел небо. Он отлично знал, что горный орел может без особого труда унести ягненка. Правда, случалось это не часто и только у невнимательных пастухов. Никос таким не был и уже убедился, что сможет прогнать орла с помощью посоха и звонкого голоса.

За спиной послышался шум крыльев. Никос обернулся и застыл от изумления. Прямо на него летела крупная птица. Даже не крупная, а просто огромная. Таких Никос никогда раньше не видел. Это был точно не орел.

Птица приближалась стремительно. Мальчик крепче сжал посох, смутно предчувствуя, что против столь крупного хищника палка мало поможет. Но на помощь звать было не кого, а за спиной испуганно блеяли овцы. Поэтому он немного согнул ноги в коленях, чтобы крепче стоять на земле и выставил посох вперед, приготовившись к бою… Однако, гигантская птица не бросилась на овец и не стала атаковать юного пастуха. Она спланировала к протекавшему перед Никосом ручью и стала жадно пить.

«Вот так чудище! — настороженно разглядывал нежданного визитера мальчик. — Какие мощные когти на лапах! Да и крылья должно быть очень сильные, раз способны поднять в воздух этакую тушу… А зубы-то, зубы!!!… Да полно, птица ли это? Вон какой длинный хвост, прям, как у ящерицы, и перьев что-то не видно. Больше на чешую похоже».

Чудо-птица внезапно оторвала голову от воды и прервала размышления Никоса:

— Жаркий денек!

От неожиданности пастушок просто лишился дара речи.

— Жаркий денек, говорю, — повторило чудовище хриплым голосом. — Ты сам-то не уморился весь день сидеть на солнце?

Никос изумленно смотрел на внезапного собеседника и молчал, разинув рот.

— Вижу, что уморился, осоловел аж, — по-своему трактовала мальчишеское удивление чудо-птица. — Иди умойся. Холодная вода быстро приведет в чувство.

Никос не тронулся с места, продолжая во все глаза смотреть на гостя.

— Да не бойся ты! Не съем, — вновь заговорила птица.

Напоминание об опасности вернуло Никоса к жизни:

— А я и не боюсь! — гордо ответил он и подошел к ручью. Холодная вода обжигала лицо и проясняла мысли.

— Ты кто? — наконец смог вымолвить Никос.

— Я — дракон.

— Дракон?!! — изумился мальчик.

— Ну да, дракон. Неужели никогда не слышал?

— Почему же не слышал? Слышал. Еще в детстве…

— «В детстве» говоришь? — усмехнулся дракон.

— Ну да, — смутился Никос и решил уточнить: — Давно еще. Отец рассказывал сказку про пещеру Дракона. Так что слышать-то слышал, но не видел.

— Ну, посмотри… Что, страшный?

— Ага-а… То есть я не боюсь, я не трус!

— Да я это уже понял. Что же ты такой смелый здесь делаешь?

— Овец пасу.

— Овец пасешь и перед опасностью не пасуешь, — пошутил дракон. — А зовут тебя как?

— Никос.

— Никос! Какое короткое, простое и прекрасное имя! Позволь и мне в свою очередь представиться: Добруж, дракон Добруж.

— Добруж, — повторил мальчик, смакуя новое словечко: — какое интересное имя… Слушай, Добруж, — с любопытством спросил пастушок: — а как же ты такой большой и тяжелый летаешь?

— Но у меня же есть крылья! — гордо сказал дракон и, выпятив грудь, расправил свои огромные кожистые крылья. Овцы взволнованно заблеяли.

— Да, но они же без перьев. Разве не пух и перья дают птицам легкость для полета?

— Нет, Никос, тут все дело в площади крыльев и силе… Хочешь проверить и покататься?

— А как же овцы?

— Да никуда твои овцы не денутся! Подумай сам, когда еще ты сможешь полетать на драконе? Ну, давай, мы всего кружочек — и обратно.

— Ну, если один кружочек… Уговорил! — и Никос начал карабкаться на спину дракона.

— Как ты, уселся?

— Уселся!

— Держишься?

— Держусь!

— Тогда полетели! Но держись крепче… — предупредил Добруж.

Овцы вновь испуганно заблеяли, однако с каждым новым взмахом могучих крыльев шум, поднятый отарой, все удалялся и удалялся — вместе с землей. Никос крепко вцепился в одну из пластин мощного костного гребня на спине дракона. Дыхание перехватило то ли от страха, то ли от встречного ветра. Глаза слезились. Мальчик даже зажмурился и пригнул голову.

— Не страшно? — спросил Добруж.

Никос молчал, стиснув зубы. Казалось, что если он откроет рот, сердце выпрыгнет из груди. Дракон как будто почувствовал: он прекратил набирать высоту, расправил крылья и начал парить в воздухе. Полет стал плавным, порывы ветра утихли.

Никос постепенно приходил в себя. Для начала он открыл глаза, убедился, что еще жив и по-прежнему сидит у дракона на спине.

— А ты смелый малый! — ободряюще сказал его новый знакомый.

Никос улыбнулся. Страх опять уступил место любопытству. Продолжая крепко держаться, «смелый малый» решил оглядеться.

Под ними были горы. Изумрудная долина осталась позади, а впереди неприступной стеной возвышалась Драконья гряда. Снег белел на ее склонах, а зубастые вершины вгрызались в небо, прячась за облаками. Повеяло холодом. Почему-то только сейчас вспомнились бабушкины рассказы о том, как злые драконы уносили непослушных детей в мрачные ущелья Драконьей гряды. Сразу стало не по себе. Никос силился понять, трясет его все еще от страха или уже от холода.

— Это мой дом, — с гордостью произнес дракон.

— Что? — не расслышал Никос.

— Это мой дом!..

— Х-хорошо-о!.. Но давай вернемся назад! Я з-замерз!.. — прокричал мальчик в ответ и решил пойти на маленькую хитрость: — Давай теперь посмотрим на мой дом!!!

— Что же ты молчал? Повернули бы раньше, — проворчал Добруж, заходя в вираж. — Я думал, ты замер от восторга.

— З-замерз я, а не замер, — простучал зубами Никос. Он немного успокоился. — Дракон не собирался его похищать. «Все-таки это были сказки. Придумают же взрослые!.. А в следующий раз надо одеться теплее… И под попу что-то подложить. Так сидеть очень жестко».

Он почему-то был уверен, что будет и следующий раз.

Они возвращались в Изумрудную долину мимо Скалы одиночества, Овечьего обрыва, Выступа гордецов. Вновь облетели пасущуюся на лугу отару. Затем последовали за весело скачущей по склону речушкой. Миновали дом мельника. После него впереди показалась деревня.

— Вон мой дом!!! — закричал мальчик дракону. — Ух ты, как здорово! Точно, мой дом!!!.. Какое все маленькое…

— …Знаешь что, Никос, — сказал Добруж. — Полетели-ка обратно. А то вдруг нас кто-нибудь заметит. Я не хочу встречаться со взрослыми людьми.

— Почему? — удивился пастушок.

— Они не искренние, — ответил дракон.

Он сделал круг над деревней и развернулся.

— Нет, ты не прав, — не согласился мальчик. — Взрослые не все такие, среди них есть много хороших, добрых. Например, мои родители.

— Значит, мне на людей не везло… — проворчал дракон.

— Да, да… — растерянно согласился Никос, оглядываясь на деревню. — …Ну, на самом деле мне тоже пора возвращаться! Хорошего понемножку. Верни меня, пожалуйста, к ручью. Только очень близко не подлетай, а то овцы опять испугаются.

Дракон молча кивнул, и через пять минут разрумянившийся от ветра и новых впечатлений парнишка уже слезал с его спины.

— Ну, слава богу, по-моему, все на месте, — пробормотал юный пастушок, быстро пересчитав овец.

— Какие вкусные овечки, — заметил Добруж, на секунду оторвавшись от студеной воды ручья.

— Так ты их ешь?! — удивился Никос.

— А разве вы, люди, не едите мясо? — ответил вопросом дракон.

— Едим, конечно. Но все-таки это не то… Не так… Мы за ними ухаживаем, любим их, кормим, укрываем от дождя и снега, бережем от волков, от орлов… — мальчик покосился на дракона и смущенно добавил: — От хищников, в общем…

— Ну да, и все это для того, чтобы, когда барашек вырастет, съесть его, — заметил Добруж. — Странная какая-то любовь, не находишь? Не путай заботу о пропитании и любовь.

— Не знаю… Мне всегда жалко, когда режут барана или овцу. Но так все делают, — оправдывался юный пастушок, — такова жизнь.

— Вот и я про то же. Такова жизнь. И чтобы не умереть с голода и вырасти сильным и здоровым необходимо есть мясо. И вам людям, и нам драконам.

— Да, — согласился Никос. — Папа всегда говорит: «Ешь мясо, от него мышцы растут».

— Вот видишь, какой у тебя умный папа… Да ты не волнуйся. Ваших овечек я не ел и есть не буду. Прибегут люди, поднимут шум. В горах и так полно живности… Ну, что ж, я полетел. Надо бы себе еще что-нибудь на ужин найти.

— Да, конечно… Слушай, а давай увидимся завтра, — предложил Никос.

— Хорошо, — ответил Добруж. Затем, отступив назад, гордо выпятил грудь и важно произнес: — Мой юный друг! Позвольте завтра мне пригласить Вас ко мне в гости. В мою пещеру…

— В пещеру? — Никос затаил дыхание. Опять ему вспомнились рассказы о драконах.

— Да, да! В пещеру! — подтвердил дракон торжественно. — Это довольно сумрачное и угрюмое место, — Добруж тяжко вздохнул, — но это мой дом! — с пафосом закончил он фразу. — Впрочем… если ты… если тебе страшно, ты можешь отказаться…

— Если страшно интересно, то не страшно, — заверил дракона Никос. — Я еще ни разу не был в пещере. И потом, я не боюсь. Ведь ты сегодня уже сто раз мог меня съесть!

— Я сразу понял, что ты не из пугливых, — улыбнулся Добруж. — А теперь вижу, что ты и умен не по годам! Я буду рад иметь такого друга, — с гордостью закончил он.

— Я тоже, — обрадовался мальчик.