Шапка-сосна
![Шапка-сосна](/uploads/covers/2023-10-06/shapka-sosna-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Валериан Баталов
- Жанр: Советская проза
- Дата выхода: 1983
Читать книгу "Шапка-сосна"
— Евдокимовна! Ой, беда, Евдокимовна! — запричитала она, хлопая себя по бедрам.
— Что случилось, Паладь? — Старуха хотела повернуться на бок, но не могла. — Обожглась, что ли?
— Ох, грех-то какой! Пресвятая мать-богородица, прости дуру окаянную! — Она стала креститься.
— Да что такое? — тревожно спрашивала Даньчиха.
— Икону я твою погубила, Евдокимовна! Не разглядела сослепу, думала, так просто дощечка темная, да и накрыла горшок. А мне, вишь, богородица, оказывается, под руку попалась. Распарилась и от дощечки отклеилась. Что же теперь будет, Евдокимовна?
— Ох, нажила ты греха, да и я с тобой! Надо было глядеть ладом. Лучшая икона у меня была. Давным-давно у попа Савватия, царство ему небесное, за три рубля выпросила.
— Вот беда-то, не узнала богородицу, — сокрушалась Олешиха. — Темновато у тебя, Евдокимовна, а я, грешница, второпях…
— Я на нее день и ночь молилась, — вторила ей Даньчиха.
Даньчиха хотела приподняться на локте, но обессиленно упала на подушки. Олешиха приладила ей изголовье повыше и стала, сдувая с кружки пар, поить старуху из своих рук. Та пила осторожно, маленькими глотками, приговаривая шепотом:
— Вот теперь полегчает… Хворь вышибет…
Целый день просидела Олешиха у соседки. Вечером забежала на минутку домой, сказала мужу, что заночует у Даньчихи, и тут же вернулась, принеся для больной творог со сметаной и мед.
— Не надо, душа не принимает, — отказалась Даньчиха. — Вот выпила заварку, а нисколько не полегчало. Не к добру, знать, икону-то испортили. Прогневалась мать-богородица.
Назавтра она все реже отзывалась, словно злилась на Олешиху, все чаще стонала. Олешиха подошла к ней, наклонилась:
— Ты что, Евдокимовна?
Она вглядывалась в восковое, морщинистое лицо и думала:
«Вон как нос вытянулся. Помрет, наверно. Мне и хоронить придется, родных-то у нее никого нет…»
— Кваску бы кисленького, — чуть слышно прошептала больная. — Во рту все пересохло… Помру, так одень на меня синий дубас. В горнице в коробе под низом лежит…
Олешиха сходила домой, принесла квасу в бурачке. Торопясь, налила в кружку, подала Даньчихе, но та только покачала головой и пошевелила беззвучно посиневшими губами. Олешиха испугалась, хотела поставить кружку на лавку, но кружка задела за край лавки, выскользнула у нее из рук и упала. Квас разлился по полу, потек в щели между половицами.
Даньчиха широко раскрыла рот, тяжело и шумно вздохнула, и ее рука, соскользнув с живота, безжизненно повисла.
Олешиха бросилась было к Даньчихе, но поняла, что та умерла, повернулась к иконам и перекрестилась.
— Царство небесное новопреставленной рабе божией…
Утром Алексей Филиппович спустил с перекладин из-под крыши хлева несколько старых досок, остругал и сколотил гроб. Из двух толстых еловых жердей сбил крест.
В это время Олешиха обрядила покойницу в новый синий дубас, как та завещала.
После обеда гроб поставили на телегу и повезли на кладбище. Провожали ее только Олешиха и Алексей Филиппович.
Вернувшись с кладбища, Алексей Филиппович забил досками дверь и окна Даньчихиной покосившейся избенки.