Бегство со Светлого берега

Так или иначе, прощание А.Л. с Россией произошло. Последняя фраза последнего рассказа «русской» части сборника «Прощание с дачей» произнесена по-русски, и в ней звучит подлинное имя автора: «До свиданья, Айви Вальтеровна».

Третья часть сборника вновь «английская» и соответствует возвращению А.Л. на закате жизни (в семидесятые годы) в родную Британию. Пунктир, начатый в Лондоне, описав круг или более замысловатую кривую, вернулся к исходной точке. Но, вернувшись на родину, А.Л. не отрясла, как прах с ног своих, Россию и русский опыт. Воспоминания о России присутствуют в рассказе «Да, это Даниил» и, еще поразительней, в рассказе «Асфодели в саду», где о России нет ни слова. В этом рассказе, описывающем один день из жизни женщины на склоне лет, в которой нельзя не узнать автора, легко узнаваемы и другие члены семьи Литвиновых (для тех, кто их знал, конечно), вплоть до собачки Тяпы, выступающей в рассказе под кличкой Вогс (под своим истинным именем она появляется в рассказе «Прощание с дачей»). Это узнавание можно уподобить наводке на резкость в старых пленочных фотоаппаратах «лейка», которыми все снимали во времена, описываемые в рассказах А.Л., а сейчас кто снимает? Вращение объектива в таких аппаратах совмещает два изображения и создает одно, резкое. Но в рассказе, о котором идет речь, изображение остается слегка расфокусированным и после описанной процедуры. Амабель, героиня рассказа, вспоминая о поездках в Женеву во времена своей молодости, говорит, что не хотела в очередной раз пускаться в путь в этот город. Тем вызывая удивление окружающих: «как?.. не хотеть поехать в Женеву?..» Подобное удивление, даже изумление, было бы вполне характерно для обитателей советской России, заключенных на своем светлом берегу, но вряд ли типично для британца, да, к счастью, и для гражданина современной России.

Итак, пунктир, начатый в Лондоне, там же и окончился. А пунктирный путь, начатый в первом, «детском», рассказе сборника, заканчивается в последнем его рассказе — смертью одинокой, почти никому не нужной старухи. Но этот конец отсылает вновь к началу, ибо особенно сильно звучит здесь тема (она присутствует и в ряде других рассказов) неприятия смерти ребенком. «Почему она умерла? — яростно вопрошает маленькая девочка, подружившаяся с ушедшей из жизни старухой. — Я не хочу, чтобы она умирала». В этих последних словах последнего рассказа сборника, быть может, и сконцентрирована его главная тема — неприятие смерти, отдельного ли человека, духовной ли гибели целой страны, общества, неприятие смерти и ее преодоление — чем? может быть, творчеством?

Остается лишь сухо добавить, что Айви Лоу-Литвинова писала свои рассказы в шестидесятые и семидесятые годы прошлого века. По мере их написания они публиковались американским литературным журналом New Yorker. Впоследствии они составили сборник, неоднократно переиздававшийся различными издательствами Великобритании и США. В 1989 году издательство Suhrkamp в Германии издало сборник в переводе на немецкий (под названием Ein Fall von Liebe). И только на второй родине А.Л. ее творчество остается по сей день неизвестным, почему и хочется вернуться к началу нашего предисловия и еще раз пожелать, чтобы издание этой книги было первым шагом на пути издание русского писателя в русскую литературу.

М. Лебедев