Чикита

Антонио Родригес
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Роман Антонио Орландо Родригеса — вымышленная биография кубинской лилипутки Эспиридионы Сенды (1869–1945), более известной как Чикита (Малышка). В конце XIX века она приехала в Нью-Йорк, чтобы завоевать славу танцовщицы и певицы. И ей действительно удалось стать одной из самых высокооплачиваемых знаменитостей своего времени. Изящный, полный остроумных поворотов сюжета роман представляет и подробную картину эпохи, щедрой на общественные волнения и технологические чудеса; эпохи, когда так называемые «ошибки природы» вызывали живейший интерес.

Книга добавлена:
20-05-2023, 16:44
0
145
96
Чикита

Читать книгу "Чикита"



Глава VIII

Манхуари в водах Сены. На борту «Провиденса». Нью-Йорк! Филиал ада. Первый автомобиль в их жизни. Новая встреча с Сарой. Буддистская драма и ужин в «Дельмонико». Завтрак с пользой. Бартерный обмен. Решение Рустики. Судьба Буки.

Бука подплыл к поверхности Сены и высунул голову на звук аккордеона на Пон-дю-Карусель. Потом прибился к берегу и послушал перебранку сутенера с проституткой. Лунная дорожка серебрилась на воде. Заскучав, манхуари нырнул, развернулся и поплыл к острову Сите. Черно-зеленый камень, у которого он обычно устраивался на ночь под мостом Сен-Мишель, заняли угорь и рак, но при виде Буки последний тут же бежал. Если у угря и были намерения побороться за место, он, очевидно, передумал, как только вновь прибывший оскалил зубы.

Как же Бука стал первым и единственным парижским манхуари? История эта тесно связана с прибытием Эспиридионы Сенды в Нью-Йорк и будет рассказана в свое время.

К удивлению сопровождающих, во время плавания Чикита не жаловалась на тесноту в каюте, пресную кормежку и немилосердную качку. Напротив, она лучилась жизнерадостностью и оптимизмом, так что Рустика, знавшая ее лучше всех, даже разволновалась. То ли она вправду счастлива начать новую жизнь, то ли тщательно играет роль? Так или иначе, часы вынужденного заточения прошли за декламацией стихов с Мундо, созерцанием пенных волн и линии горизонта, восторженными рассказами Румальдо о манхэттенских театрах и кабаках и занятиями английским с Рустикой.

Когда ржавый нос судна устремился к порту Нью-Йорка, Чикита отважилась выйти из каюты и ненадолго поднялась на мостик в сопровождении брата и кузена, чтобы издали взглянуть на город, который намеревалась завоевать. Мундо легко поднял ее — его никогда не переставало восхищать, как же мало она весит, — и Чикита вцепилась ручками в край борта, забыв про остальных пассажиров. По левую сторону она увидела колоссальную статую Свободы с факелом и в причудливой шипастой шляпе, по правую — не менее грандиозный подвесной Бруклинский мост, а посредине между двумя чудесами инженерии бороздили воды торговые суда под флагами всех мастей, роскошные трансатлантические лайнеры, прогулочные яхты, паромы, баржи, буксиры, почтовые пароходики и рыбачьи лодки. За пирсами Чикита разглядела множество зданий, а еще дальше — фабричные трубы, испускавшие темный густой дым, и задалась вопросом: а выдержит ли ее сердце, не знавшее ничего, кроме пейзажей Матансаса и окрестных усадеб, такую новь и величину?

Корабль подвалил к пирсу, настала пора подумать о высадке, и Румальдо принялся отдавать приказы, которым никто не стал перечить. Чикита, хочет она того или нет, должна с головы до ног закутаться в шаль. В таком виде, спеленатую, словно little mummy[21], Рустика вынесет ее с парохода и будет носить везде. Это придаст всей их процессии скорости, не позволит торопливой толпе толкать и топтать Чикиту и убережет от скопищ зевак. Мундо, в свою очередь, займется аквариумом с манхуари, жуткой тварью, которую он, Румальдо, в минуту слабости разрешил сестре взять с собой. Сам же он собирается отыскать сундуки и ящики с мебелью Чикиты, помеченные буквой «С» (от фамилии Сенда), в длинных рядах багажа, выложенного в алфавитном порядке, нанять носильщика и пройти таможенный досмотр.

Сквозь ткань шали Чикита углядела в профиль краснощекого офицера иммиграционной службы, который сердечно приветствовал их, полагая, что Рустика прижимает к груди младенца. Но, когда с формальностями было покончено и кубинцы собрались было двигаться дальше, он вдруг хрипло выкрикнул: «Стоп!» — поднял шаль, укрывавшую аквариум, и принялся хмуро рассматривать Буку. «What is this?»[22] — потрясенно вопросил он. Румальдо, струхнув, как бы их не погрузили на паром и не отправили на Эллис-Айленд, словно пассажиров третьего класса, прибывших из Европы, поспешил разъяснить, что это манхуари, экзотическая рыба, совершенно безобидная — хоть и very ugly[23],— поскольку питается исключительно водными растениями.

В этот миг Бука, словно желая опровергнуть свое мнимое вегетарианство, счел за лучшее зевнуть, и офицер совсем помрачнел при виде его острых зубов. Что за чудище они вознамерились протащить в страну? Мучимый духотой и гамом десятков пассажиров, томившихся в длинной очереди и жаждавших воссоединиться с друзьями и родственниками по ту сторону перил, Румальдо призвал весь свой ум, чтобы успокоить янки. Он заверил, что зверюга при всей своей отвратности представляет огромный научный интерес и сегодня же они отдадут ее в дар общественному аквариуму, где ею смогут бесплатно любоваться все ньюйоркцы[24].

Чикита уже совсем изнурилась, начала задыхаться и приготовилась высунуть голову, чтобы вступить в перепалку с офицером, но тот внезапно разрешил им пройти. Дальше дело пошло быстрее: они проложили себе путь сквозь толпу, раздобыли экипаж, и Мундо, Рустика и маленькая мумия расселись внутри. Румальдо проверил, на месте ли весь багаж, велел кучеру везти их в «Хоффман-хаус» и присоединился к остальным. «Трогай!» — прокричал он и в сотый раз пояснил, что выбрал «Хоффман-хаус», не такой шикарный отель, как «Астор» или «Метрополитен», за то, что он нынче в моде у многих творческих личностей.

Неизвестно, то ли кучер плохо расслышал указания, то ли был новичком на Манхэттене, то ли сбился из-за сутолоки в порту, то ли попросту решил нажиться на пассажирах. Так или иначе, вместо того чтобы направить экипаж на Уолл-стрит и въехать в Железный Вавилон, так сказать, парадными воротами, дорогой банков, денег и процветания, он решил вопреки здравому смыслу избрать заднюю дверь, то бишь углубиться в еврейско-итальянский квартал, способный навести ужас на всякого.

Чикиту ошеломили грязные запруженные улицы. Это преддверие ада — и есть хваленый современный Нью-Йорк? Широко распахнув глаза, она смотрела на линялые безвкусные здания, стены, прорезанные пролетами железных лестниц, лавки с вывесками на идише, лотки с фруктами, овощами, рыбой и птицей, как попало раскиданные вдоль тротуаров, горластых бродячих торговцев, толкавших тележки с товаром, женщин, которые тащили тяжелые корзины с хлебом, развешивали на балконах белье или болтали с соседками, мальчишек-газетчиков и мальчишек, пинавших чиненые мячи, рабочих, нищих, проституток и пьяниц, полицейских, которые расхаживали по двое в шлемах, похожих на перевернутые ночные горшки, осматривались в поисках возможных воришек и угрожающе покачивали дубинками, фургоны, запряженные тощими одрами и едва пробивавшие путь сквозь рои прохожих, а также шумные поезда, несшиеся по уродливому железному желобу на уровне крыш.

Чикита зажала нос платочком, чтобы не задохнуться от запаха гнили, грязи, застарелого пота, мочи и экскрементов, доносившегося отовсюду: от помойных ведер, гниющих на жаре товаров, ветхих обносков, сточных вод и лошадиных куч. Крики, смех, чумазые и осунувшиеся лица, столпотворение, нищета, жужжание мух, колыбельки в дверях домов и выбоины на дороге, которые ни один кучер не старался объехать. Куда их завез ее брат? Представшая картинка совсем не похожа на цивилизованный город из его восторженных рассказов.

Рустика с Мундо, похоже, были разочарованы не меньше, но Румальдо со снисходительной улыбкой всех успокоил: таков уж Нижний Ист-Сайд, гнусный и безобразный загон, в котором ютятся и выживают как могут самые бедные и недавние иммигранты. Ночью, когда люди прячутся по своим каморкам и гул замолкает, словно по волшебству, все еще хуже: пустынные улицы, уже без патрульных на углах, превращаются в филиал ада, где попрошайки и злоумышленники запросто грабят и насилуют, не боясь ни Бога, ни закона. Но к чему заострять внимание на этом уголке Ист-Сайда, если истинный Нью-Йорк, с широкими улицами и тенистыми площадями, украшенными статуями, с элегантными магазинами и модными театрами, с особняками миллионеров и огромными конторскими зданиями, еще впереди? Чуточку терпения, вскоре они и сами в этом убедятся. Высунувшись до пояса из окна, Румальдо велел кучеру как можно скорее вывезти их из этого квартала и умудрился увернуться от гнилых помидоров, которыми швырялись в экипаж малолетние оборванцы.

Наконец они вывернули на Юнион-сквер и влились в поток транспорта на Бродвее. Румальдо вздохнул с облегчением, а остальные повеселели при виде омнибусов на конной тяге, цветастых реклам микстур и мыла и задорно позвякивающих новеньких трамваев. Как будто они одним махом перескочили из мира в мир. Чистый просторный проспект, запруженный толпами элегантных горожан, полный ресторанов и магазинов, примирил их с Железным Вавилоном.

Вдруг Рустика вскрикнула, увидав странный аппарат на колесах, двигавшийся наобум. Водитель плохо управлялся с махиной, грозившей въехать прямо в их экипаж. К счастью, в последнюю минуту столкновения удалось избежать.

— Вы только что наблюдали первый автомобиль в вашей жизни, — взволнованно и торжественно объявил Румальдо. — Эти кофейники на колесах пока еще редко встречаются, но вскоре заполонят все улицы, — предрек он и издевательски заклеймил Рустику паникершей и деревенщиной. Некоторые считают, что эти машины, топящиеся нефтью, — дьявольское изобретение, но лично его влечет все новое, и, если удача им улыбнется, он не исключает возможности обзавестись авто и стать chauffeur[25].

— Ну а меня только через мой труп затащат в эту лоханку, — фыркнула Рустика.

Добравшись до треугольника, образованного слиянием Бродвея, Пятой авеню и 25-й улицы, экипаж обогнул обелиск над могилой генерала Уорта, героя войн с Мексикой, и остановился у «Хоффман-хауса», элегантного гранитного здания, занимавшего целый квартал, где Сенда зарезервировали двухкомнатный номер.

Минуту спустя Чикита уже прямо и гордо вышагивала по алому ковру в холле. За исключением двух-трех любопытных, никто из постояльцев, которыми кишело помещение, не заинтересовался ее ростом. Служащие же, видимо, привыкли иметь дело с еще более странными гостями и просто сопроводили их до номера с преувеличенной учтивостью.

Когда золоченые дверцы лифта распахнулись на шестом, последнем этаже, в коридоре показалась высокая худая дама, одетая во что-то атласное и зеленое и увенчанная кокетливой шляпкой в пармских фиалках. Неудивительно, что лилипутка с первого взгляда узнала ее, ведь, увидев однажды Сару Бернар, никто не мог забыть ее огненных кудрей, точеного носика и выразительных глаз. Куда сильнее они — и в первую очередь сама Чикита — удивились тому, что актриса, окинув малышку взглядом, наклонилась, заключила ее в объятия и слегка наигранно воскликнула: «Oh, топ Dieu! Ma petite!»[26]

Прошло девять лет со встречи в гримерной театра «Эстебан», но мадам Бернар помнила Чикиту и была счастлива видеть ее вновь. Она обернулась к своему секретарю и сообщила, что Чикита — ее кубинская подруга и très intelligente[27]. Польщенная petite склонилась в реверансе и представила Румальдо, поцеловавшего актрисе руку, и Сехисмундо. У последнего руки были по-прежнему заняты аквариумом, и он ограничился вежливым поклоном.

— Какие приятные воспоминания храню я о вашем острове… — промурлыкала Сара, многозначительно глядя на кубинцев, в особенности на пианиста. — Что это вы так осторожно держите? — полюбопытствовала она и подошла поближе.


Скачать книгу "Чикита" - Антонио Родригес бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Внимание