Книга иллюзий

За последние три года такое с ним уже случалось, и всякий раз он исчезал, прежде чем ему успевали задать ненужные вопросы. Он и сейчас собирался исчезнуть, но тут началась заварушка. Молодая женщина, стоявшая спиной к двери, не могла видеть, как в банк ворвался мужчина, чье лицо скрывала красно-белая бандана. В одной руке у него была пустая сумка, в другой – пистолет. То, что он заряжен, всем сразу стало ясно, так как грабитель первым делом выстрелил в потолок. Всем лечь на пол! закричал он и, пока перепуганные посетители выполняли его команду, схватил ближайшего к нему человека. Топография в чистом виде. Ближайшей к нему оказалась молодая женщина, поэтому пистолет был приставлен к ее виску. Никто не двигается, предупредил мужчина, или этот воробышек останется без мозгов. Он сдернул ее с места одним рывком и потащил к окошечку, обнимая за плечи левой рукой с зажатой в кулаке сумкой. Обезумевшие, бегающие глаза, не закрытые банданой, светились страхом. Не сказать, чтобы Гектор действовал сознательно, но едва он успел опуститься на одно колено, как тут же снова поднялся. У него не было героических планов, и принести себя в жертву он тоже не собирался. Среди чувств, которые в этот момент им владели, отсутствовал страх. Была, пожалуй, злость и еще озабоченность, что он подвергает девушку опасности, но страха за себя не было. Главное, угол подхода. И непрерывность движения. Если атаковать его на полной скорости сбоку, с той стороны, где сумка, он обязательно переведет свою пушку на нападающего. Это естественная реакция. Когда на тебя откуда ни возьмись налетает разъяренный зверь, ты забываешь обо всем остальном на свете.

До этого момента, по словам Альмы, Гектор все помнил достаточно ясно. Помнил, как он рванулся к грабителю. Но ни выстрела, ни боли в груди от пули, отбросившей его на пол, ни действий Фриды, сумевшей освободиться от ослабшей хватки, он не помнил. Казалось бы, Фрида могла запомнить больше, но все ее внимание было отдано борьбе с грабителем, поэтому остальные события выпали из ее поля зрения. Она только видела, как упал Гектор и брызнула кровь из раны, и пропустила момент, когда грабитель попытался скрыться. В ее ушах еще звучал выстрел, а также крики и вопли людей вокруг, так что она даже не услышала других выстрелов – это банковские охранники выпустили три пули в спину налетчика.

Зато дату оба запомнили точно. И когда Альма наведалась в микрофильмотеки «Сандаски ивнинг херальд», кливлендской «Плейн дилер» и еще нескольких как почивших в бозе, так и поныне здравствующих местных газет, она без труда сумела восстановить полную картину происшедшего. КРОВАВАЯ БАНЯ НА КОЛАМБУС-АВЕНЮ, БАНКОВСКИЙ НАЛЕТЧИК ПОГИБАЕТ В ПЕРЕСТРЕЛКЕ, ГЕРОЯ ДОСТАВЛЯЮТ В ГОСПИТАЛЬ – так звучали некоторые заголовки. Объявленного в розыск четырьмя штатами в связи с серией банковских ограблений и вооруженных захватов двадцатисемилетнего бывшего автомеханика, который чуть не убил Гектора, звали Дэррил Нокс, он же Шизанутый Нокс. Его смерть вызвала общий вздох облегчения у журналистов, отмечавших умелые действия охраны, – пуля сразила Нокса уже в дверях, – но больше всего их поразило мужество Гектора; восхищаясь его смелостью, они писали, что ничего подобного в этих краях давно уже не видели. Она была не жилец, сказал о девушке один из очевидцев. Если бы он не бросился ей на помощь, этот головорез отправил бы ее прямиком на тот свет. Двадцатидвухлетнюю девушку звали Фрида Спеллинг. В газетах писали о ней как о художнице, выпускнице Бернард-Колледжа (так!)[17], но в основном как о дочери покойного Таддеуша Спеллинга, банкира и филантропа, местной знаменитости. В своих интервью она не переставала благодарить своего спасителя. Она пережила сильнейшее потрясение и уже ни на что не надеялась. А теперь она молилась, чтобы человек, вернувший ей жизнь, тоже выжил.

Семья Спеллингов взяла на себя все медицинские расходы, но первые трое суток шансы Гектора казались нулевыми. В госпиталь его доставили без сознания. Он потерял много крови, и опасность сепсиса была очень велика. Врачи удалили левое легкое и извлекли кусочек свинца, застрявший в сантиметрах от сердца. Свою пулю Гектор все же получил, хотя и не предполагал, что это произойдет при таких обстоятельствах. То, что он не смог сделать сам, сделали за него. Но, по иронии судьбы, Нокс сплоховал. Свидание со смертью не стало для Гектора последним. Очнувшись после долгого беспамятства, он уже не вспоминал о том, что еще недавно хотел себя убить. Невыносимая боль в груди не оставляла места для философских мыслей. Внутри пылал пожар, и он думал только о том, чтобы при очередном вдохе не сгореть заживо.

В госпитале имели весьма отдаленное представление о том, кто к ним попал. В карманах пациента, как и в бумажнике, не обнаружилось ни водительских прав, ни паспорта. Единственным документом был читательский билет, выписанный нортсайдским отделением чикагской публичной библиотеки. Но кроме имени – Г. Лессер – на нем не было ни адреса, ни телефона, по которым можно было бы установить его место проживания. Из газетных статей, посвященных перестрелке в банке, явствовало, что полиция прилагает все усилия, чтобы раздобыть хоть какую-то информацию.

Одна Фрида знала, кто он – или думала, что знает. В двадцать восьмом году, когда она училась на втором курсе нью-йоркского колледжа, она посмотрела шесть или семь из двенадцати комедий Гектора Манна. Вообще-то фарсовые сюжеты ее не интересовали, но эти короткометражки, так же как мультипликацию и новостные ролики, давали перед началом художественных фильмов, так что его лицо она хорошо запомнила. Увидев Гектора без усиков, спустя три года, она поначалу смешалась. Лицо вроде знакомое, но кто он? Прежде чем она успела ответить на свой вопрос, к ее виску приставили дуло пистолета. Снова она задумалась над этим только через сутки. Когда первое потрясение от близости смерти миновало и к ней вернулась способность соображать, ответ пришел как внезапное озарение. Фамилия Лессер ее не смутила. В свое время она читала статьи об исчезновении Гектора, и, если он не умер, как многие тогда полагали, значит, он теперь живет под чужим именем. Абсурдным казалось другое, что он оказался в Сандаски, Огайо, но разве мало абсурда в этом мире? В конце концов, согласно законам физики, каждый человек должен занимать какое-то пространство, то есть где-то находиться, так почему бы и не в Сандаски, Огайо? Когда через три дня Гектор вышел из забытья и начал разговаривать, Фрида навестила его в больнице. Он был немногословен, но в его речи она уловила легкий иностранный акцент. Этот голос тоже был ей знаком. И когда перед уходом Фрида наклонилась и поцеловала его в лоб, она уже не сомневалась: человека, спасшего ей жизнь, звали Гектор Манн.