Перехожу на прием

— Предположим, официанты сговорились, подсыпали им что-то в стаканы — и все умерли.

— Шум будет страшный.

— Ну вот, а я такое сотни раз проделывал. Я в сотни раз больше убил людей, чем собралось здесь сейчас. Да и ты тоже.

— Гораздо больше, — сказал я. — Но это же другое.

— Такие же люди. Мужчины, женщины, официанты. Все сидят в пивной и выпивают.

— Это другое.

— Да то же самое. Случись здесь такое, разве не поднялся бы шум?

— Еще какой.

— А мы делали это. И не раз.

— Сотни раз, — сказал я. — И ничего.

— Паршивое заведение.

— Хуже не бывает. Пойдем куда-нибудь в другое место.

— Сначала допьем.

Мы допили виски, а потом стали спорить, кому платить, и я выиграл. Счет составил шестнадцать долларов двадцать пять центов. Он дал официанту на чай два доллара.

Мы поднялись, обошли вокруг столиков и вышли на улицу.

— Такси, — сказал он.

— Да, надо взять такси.

Швейцара в этом заведении не было. Мы стояли на краю тротуара и ждали, когда подъедет такси.

— Хороший город, — сказал он.

— Замечательный, — ответил я.

Чувствовал я себя отлично. Было темно, но горело несколько фонарей. Мимо нас проезжали машины, а по другой стороне улицы шли люди. Неслышно моросил мелкий дождь, и желтый свет фар и уличных фонарей отражался на черной мостовой. Шины шуршали на мокрой дороге.

— А давай пойдем туда, где много виски, — сказал он. — Чтоб там было много виски и разливал его бармен с крошками в бороде.

— Отлично.

— И чтоб там больше никого не было, кроме нас и бармена с крошками в бороде. Или — или.

— Да, — сказал я. — Или что?

— Или пойдем туда, где сто тысяч человек.

— Да, — сказал я. — Хорошо.

Мы стояли и ждали. Из-за поворота, откуда-то слева, выезжали машины и, шурша по мокрому асфальту шинами, двигались в нашу сторону. Проехав мимо нас, они направлялись к мосту, который ведет на другую сторону реки. В свете фар был виден моросящий дождь, а мы все стояли и ждали такси.