Жареный плантан
- Автор: Залика Рид-Бента
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 2021
Читать книгу "Жареный плантан"
5
Плантан и яичница уже готовы, и бабушка кладет два куска хлеба в тостер. Я стою у холодильника, в нескольких шагах от прихожей, и жду, когда она шикнет на меня за то, что я загородила проход, хотя вряд ли кто-то пожелает войти на кухню.
В доме пахнет сладким и жареным. Я наблюдаю, как бабушка проворно перекладывает еду на тарелку и ставит сковороды в раковину замачиваться. Из тостера выпрыгивают куски хлеба, я вздрагиваю и снова смотрю на часы. Прошло еще полчаса.
— Хочешь чего-нибудь попить?
— Не откажусь. — Я открываю холодильник, но бабушка подскакивает ко мне:
— Не надо ничего переставлять в моем холодильнике. У меня все на своих местах. Иди садись, я принесу.
На овальном столе постелена белая льняная скатерть, а поверх нее — полиэтиленовая пленка. Тканевые подставки под тарелки и кружевные салфетки лежат двумя стопками по сторонам от вазы с цветами. Сам стол из темного дерева. Я помню, как бабушка улыбалась, когда однажды после церкви внесла за него последний платеж по кредиту. Владельцу магазина так нравилась бабушка, что он подрядил своего сына доставить ей покупку на дом прямо в воскресенье, и она заплатила парню, чтобы тот выкинул на помойку старый стол из березы.
Едва я успеваю усесться, как бабушка водружает передо мной тарелку с едой, ставит на кружевную салфетку высокий стакан моего любимого лимонада и садится рядом. Всегда немножко странно, когда она перестает хлопотать и отрывается от сиюминутных дел. С мамой то же самое. Только у нее энергия тихая — мощная, но скрытая в глубине, так что, когда мама останавливается, в атмосфере что-то меняется. Бабушка же громкая, крепкая. Когда она сидит спокойно, мир вокруг нее, кажется, замедляется.
Я беру вилку, и бабушка наблюдает, как я кладу в рот кусочек плантана, — на вид она невозмутима, но у меня создается впечатление, что она задерживает дыхание. Когда я киваю, одобряя сладкий вкус любимого детского блюда, она откидывается на спинку стула.
— Не пережарилось?
— Нет, — отвечаю я. — В самый раз.
Некоторое время она не. задает вопросов, позволяя мне поесть, и разглаживает ладонью полиэтилен.
— Как в университете?
— Хорошо. Трудно. Много задают. Жду не дождусь, когда закончу.
— Хм. Да, я понимаю, чтобы стать педиатром, нужно много заниматься.
Я медленно жую.
— Когда я мечтала стать детским врачом, бабушка, мне было девять лет. Сейчас мне девятнадцать. Многое изменилось.
— На кого же ты учишься?
— На киноведа.
— На киноведа? — Повторяя это слово, она кривит рот, словно пытается распробовать каждый слог и выжать из него смысл. Я невольно представляю себе, как она годами надрывалась на работе, как вставала ни свет ни заря, чтобы выносить судна и перестилать постельное белье, как скрипела зубами, когда ее подопечные забывали, какой нынче век, и называли ее черножопой обезьяной. Я громко прочищаю горло.
— Расскажи мне про сон, бабушка.
— Для тебя сны не имеют значения. Ты ведь канадка, — замечает она с подчеркнутым акцентом и ухмыляется себе под нос.
— Но я все же знаю, что надо обязательно приехать, если речь идет о сне.
Она пристально смотрит на меня и начинает медленно и четко говорить:
— Мне снились женские руки, приложенные ко рту. Потом женщина их отводит, и зубы у нее вываливаются, понимаешь? Я отступаю назад, чтобы разглядеть, кто это. И оказывается, что женщина похожа на Элоиз.
Я делаю глоток лимонада, стараясь выглядеть равнодушной. Видеть во сне выпавшие зубы — плохая примета.
— Мама, наверно, подумает, что ее преследует даппи, — говорю я.
— Э-э, не шути над этим, Кара. Даппи — очень злой дух, он может свести тебя с ума, разрушить всю твою жизнь.
— Ты рассказывала мне об этом в детстве.
— Повторенье — мать ученья. Даппи существовали задолго до твоего рождения, задолго до всех нас.
— Мама тоже так говорит, — киваю я.
Бабушка выпускает изо рта воздух, словно хочет свистнуть.
— Кое в чем твоя мама бывает права.