Записи на таблицах

— Итак, яхуд владели ранее частью Арама, Финикией, землями вокруг соленого озера, и малой частью южной пустыни, гранича с Мицраимом с одной стороны и со страною Хатти — с другой. Одно время ими правили вожди, потом народ избрал себе царя, при котором яхуд начали экспансию в пределах своей смехотворно — малой территории и захватили Арам, Моав, Амон и другие сопредельные государства (если можно назвать государством городишко с куском земли вокруг; впрочем, и Ур, и Бавэль были когда-то такими «Государствами»). Однако, царство их быстро ослабло и развалилось на две провинции. Северная — Бит-Омри — нанесла нам немало бед в битве при Каркуре, где мы впервые столкнулись с тяжелыми колесницами и великолепно обученной конницей яхуд, нанесшей нам огромные потери. Впрочем, слава Нинурты не дала врагу победить нас, хотя с ним плечом к плечу стояло мощное войско Арама46. Совсем недавно, после трехлетней осады нам удалось взять столицу Бейт-Омри, которую яхуд называли Шомрон (тут по лицу Царя царей пробежала тень, он знал, каких потерь стоила эта осада, и сколько войска и стенобитных машин нам пришлось переправить для взятия города).

— По мнению летописца… (лакуна), но следует отметить их упорство, воинскую доблесть, умение наносить неожиданные удары и стойкость в бою. Их армия может стать сильным соперником, хотя она перед армией Царя Царей мала, как горсть пыли перед песками пустыни. «Чушь!» — воскликнул Сарассар — «если мы разбиваем войска Элама и Бавэля, что нам Яхуд! Если нам покорились горные гнезда урартов и страна Эллиппи — нам ли бояться крепостей … (лакуна). Ассархаддон устало возразил, что можно было бы обойти Яхуд по берегу Великого моря, тем более, что тирийцы обеспечат нам поддержку флотом, а филистимские города Экрон и Аза откроют ворота при нашем виде. А далее — и тут он привстал, и голос его загремел — надо разрушить Мицраим, захватить его богатые города и навсегда положить конец его поползновениям на гегемонию над Арамом! «Мы не можем владеть миром, пока Паро Мицраима сидит на троне своей страны. Дай мне войско, отец, и титул твоего наместника в Но-Аммоне, я положу Мицраим к стопам твоим, как жнец кладет сноп сжатых колосьев у ног своих!» — воскликнул горячий юноша. Я преисполнился радостью, и подумал, что был бы непрочь служить Ассар-Хаддону так же верно, как я служу его отцу.

— Тут Царь Царей хлопнул в ладоши, и установилось молчание. Он сказал, поглаживая рукой свою роскошную завитую бороду: «Я решил уничтожить и совершенно истребить Яхуд! Так как отец мой поступил с Шомроном, я поступлю с Урусалимом! И если надо, я буду осаждать его 30 лет! Нет оправдания существованию такой мерзости, как этот нечестивый народ, который ниоткуда пришел и в никуда вернется! Дабы убить змею, гнездящуюся в доме Ашшура, следует раздавить ее поганую голову!.. (часть таблицы отстутствует).

— Объявленная назавтра мобилизация войска длилась 17 дней. Мне пришлось спать совсем немного, так как главнокомандующий направил меня в инспекционную поездку на царские кузницы, где ковалось многочисленное новое оружие. Страна Хатти, которую мы простертой десницей Ашшура покорили, дает хорошее железо, из которого мечи в меру упруги, а панцири прочны. Так, побывал я и на колесничном заводе, где видел новые модели колесниц, в которых три воина помещаются с удобством, а также есть в них специальные колчаны для метательных дротов и, против старых колесниц, новые бронированы тонкими листами железа и бронзы спереди и с боков, что делает их неуязвимыми. Тройка лошадей мчит такую колесницу без усилий и на огромной скорости врывается в ряды врагов, которые как спелые колосья пред серпом, валятся по обе стороны, пораженные метательными орудиями. Окованые колеса гремят, словно гром, по каменистой почве, и один их грохот наводит ужас на врага. Коней для таких колесниц мы выращиваем особо, выбирая наиболее рослых и сильных, но пождарых, дабы несли они колесницу быстро и не утомляясь от резвой скачки. Меня потянуло попробывать новую модель колесницы на львиной охоте, и вот, в выдавшееся свободным утро, мы с царскими сыновьями и многочисленной свитой выехали в степь, а к полудню возвратились с трофеями, убив трех крупных львов и одну львицу. К сожалению, поголовье этих красивых, хищных богоподобных тварей стремительно редеет, благодаря охотничьим забавам царского двора…

— Войско в походе. Пыль поднимается к небесам. Земля дрожит под ногами наших воинов. Города открывают ворота, и их правители изъявляют знаки покорности. Кажется, что даже горы склонили головы и реки расступаются перед войском. Слава тебе, повелитель мира, великий Царь Царей Син-аххер-риб. Дивное величие твое окутало твои воинства. Царства склоняют пред тобой головы! Тир и Сиддон, Экрон и Азза, паро Мицраима разбит с войском своим у Аззы! Десницей простертою уничтожаешь ты врага, склоняешь под ярмо головы непокорных.

— Войско паро Мицраима встретило нас южнее Аззы. Сомкнутым строем стояли солдаты, выставив вперед лес длинных копий, прикрывшись огромными высокими щитами. Я прикинул их число около 15000, строй данного вида, хорошо разработанный генералами Мицраима, довольно тяжело сокрушить На флангах паро держал отборные колесничие части, но мицраимская колесница очень легка, запряжена двумя лошадьми и в ней умещаются лишь возница с копьеметателем. Кроме того, в Мицраиме не любят защитного вооружения, из-за ужасной жары, царящей в этой безбожной стране, поэтому ни колесницы, ни пешие воины не прикрыты как следует бронёю, чем уступают одетым в кольчуги солдатам ашшурской тяжелой пехоты и нашим закованным в железо колесницам. Тем не менее, невзирая на веру в силу войска своего и надеясь на помощь богов, я не стал торопиться и избрал тактику выжидания. К полудню нетерпеливый паро ударил на нас первым. Мы легко остановили натиск его колесниц, после чего правое крыло войска ашшурского, где я предусмотрительно поставил митаннийскую конницу, сумело обойти паро с фланга, после чего его воины дрогнули и показали тыл. Мы преследовали их до того времени, когда солнце стало склоняться за горизонт Нижнего моря. Этим мы достигли полного рассеивания сил врага — теперь паро не сможет придти на помощь своему союзнику — царю Яхуд, и тому ничего не останется, как смириться с мудрой политикой Ашшура.

— Яхуд, день первый. Благодарение великим богам Нинурте, Адду и Суэну мы, пройдя форсированным маршем из Ашшура через покоренные нами Миттани, Хатти и Арам, Тир и Экрон прибыли в недавно еще населенную землю Яхуд, где, в районе их разрушенной северной столицы был организован первый лагерь. Я восхитился искусству нашего оружия, глядя на огромные руины стен города Шомрон, уничтоженного царем Шаррумкеном. Толщина стен достигала в отдельных местах 10 локтей, а желтый камень, из которого были построены эти сооружения, обладал чудовищной твердостью. Я совершенно затупил острие своего меча, пытаясь отковырять себе на память осколочек от стены. Тем славнее победа Шаррумкена! Три с половиной года осаждали наши воины непокорный город, прежде чем исхитрились пробить таранами брешь в стене. Я не видывал таких искуссных фортификационных сооружений ни в Араме, ни в Урарту, ни даже в славных городах Элама (где в молодости своей служил лазутчиком царя ашшурского). По донесениям разведчиков, Урусалим — столица яхуд — еще неприступней. Царь яхуд — Хизкиягу — приказал отстроить заново стены Урусалима. Сколько же мы будем осаждать его? У меня нет сомнений, что боги даруют победу, но какой ценой?

— Свершилось! Оставив часть войска в Бит-Омри, мы выступаем против яхуд. Войска нашего 130 тысяч, из них колесниц 2000, отборной конницы 20000, фортификационных войск 3000 с 14 баллистами и 5 таранными машинами, 45000 легкой и средней пехоты и лучшие отборные отряды тяжелой пехоты — 20000. Остальные — лазутчики, повара и прислуга — тоже вооружены и могут ринуться в бой по первому приказанию. Лагерь охраняет 5000 человек легковооруженных и 1000 отборных всадников. Оружие наше наточено, луки натянуты, запас камней для метательных машин готов. Лагерь являет собою зрелище, потрясающее сердца. Лучшие полководцы командуют войсками. Не забыта и помощь богов — на алтари возносятся жертвы, жрецы молят Нинурту и Ашшура о заступничестве и даровании скорейшей победы могучему воинству. Сарассар с корпусом в 30000 послан взять крепость Лахиш — ключ к городам побережья.

— Яхуд, 25 день. Сарассар вернулся с победой. Он принес трофейное оружие яхуд и много пленных — от мала до велика, в основном, женщин и детей. Мы уведем их в горы Урарту, где они будут добывать камень. По словам сына Царя, осада Лахиша была крайне тяжелой. Яхуд прекрасно стреляют из луков. Они сражаются до конца, женщины и дети дерутся наравне с мужчинами. Я смотрел на пленных — часть из них держала в руках музыкальные инструменты, они плакали и играли грустные песни, языка которых я не понимаю. 4000 войска легло под стенами Лахиша, мы потеряли один таран, сожжены 3 баллисты. В моем сердце волнение. Небольшая крепость отняла столько жизней! Что за баба этот Сарассар! Жрец, а не полководец. Ему бы быть служкой при иеродулах в капище Иштар-блудницы. Царский сын… Только бы не стал царствовать.

— Я жду похода на Урусалим. Да помогут Великому Царю боги! (написано дважды, в табличке имеется дырка для ношения на шее, в качестве талисмана. Внизу оттиски печати — бык и лев сражаются друг с другом. Прим. редактора)

— День двадцать седьмой. Войско на марше было атаковано конными отрядами яхуд. 127 раненных и 42 погибших. Все отряды яхуд уничтожены. У убитых яхуд отличная экипировка — кожаные панцири с железными бляхами, полукруглые шлемы, очень тугие луки из рога. Кони их в целом хуже наших, но сыты и сбрую имеют довольно прихотливую. Мы прошли через город, который на языке яхуд зовется Бетэл. Город предан огню, добыча невелика. Мало питьевой воды. Посланы особые отряды фуражиров к источникам воды. Жара стоит как в Бавэле, ночью становится прохладно. Войско преследуют стаи птиц, криком своим будящих спящих воинов. Что-то странное творится с людьми. Сегодня мне показали группу солдат тяжелой пехоты, родом из Арама. Они отказываются идти дальше. Они говорят, что бог Яхуд простер над нами свою десницу и с пальцев его капает наша кровь. Вздор! Их повесят на рассвете следующего дня. Мятеж должен быть подавлен. У местных оливок странный терпкий вкус, после которого еда кажется пресной. Местный козий сыр горчит немного, но приятен. В лесах множество диких кабанов — яхуд, по странным своим суевериям, не едят мяса этих животных. Города малы, но аккуратно построены, во многих домах бассеины для омовения! Удивительно видеть, что этот непонятный народ цивилизован…

— Донесение лазутчиков: «Мы ночью подошли к стенам Урусалима. Город воистину неприступен. Стена высока до сотни локтей в высоту, башни крепки, имеют многоугольную форму, из их бойниц хорошо простреливается из луков местность на 300 локтей от стен. Стены окружает ров. На стенах через каждые 50–60 локтей — баллисты, меньшие размером, нежели наши, дальность полета их снарядов неизвестна. Вокруг города совершенно нет воды. Окрестные городки разорены, и жители их ушли в Урусалим. С восточной стороны нет смысла атаковать стену, хотя можно расставить артиллерию на холме, что против восточных ворот. Южная стена кажется ниже остальных (около 50 локтей в высоту), но там больше баллист. Стража сменяется 4 раза днем, 5 раз ночью. Город, несомненно, готов к долгой осаде, простым приступом взять его невозможно. Подкоп труден для исполнения из-за необычайно каменистой земли».