(Не)служебный роман

Глава 87. Вадим. Попытка договориться

Она подняла на меня несчастные глаза, но не успела сказать и слова, как в кабинет ворвалась бледная Лена.

— Вадим Викторович, — секретарша выглядела испуганной и протягивала дрожащий, как и она сама, конверт. — Запрос из полиции на ваше имя.

Сказать, что я удивился — это ничего не сказать. Мысленно перебрал все возможные прегрешения: Контрафактная ткань? Костров никогда не имел такой репутации. И потом, скорее у него возникли бы проблемы с таможней. Неужели Градов настолько обнаглел, что решил написать заявление о краже интеллектуальной собственности?

Щеки ошпарило гневом и в груди стало горячо. Не хотел предавать огласке полученную на презентации запись, но, если он совсем потерял чувство страха, то придется. Возможно, в наше время любителей горяченького, такой громкий скандал поспособствует увеличению продаж и интересу именно к нашей компании.

Цинично подумал я и взял конверт с солидным черным штампом. Присел в кресло.

Лена с Алисой переглянулись, и Алиса взглядом указала на дверь.

Конверт был уже вскрыт.

Я вытащил лист плотной бумаги с гербом силовых структур и начал читать.

По мере того, как глотал одну строчку за другой, горячая волна спадала, голова становилась холодной, а губы мстительно сжимались.

Это был запрос из полиции о причинах увольнения сотрудника IT-отдела Сергея, задержанного и обвиняемого по статье сто тридцать один УК РФ и направленного на психиатрическое освидетельствование.

— Что там? — Алиса вытянула шею, стараясь рассмотреть содержание письма.

— Подружка тебе все расскажет, — я вложил его обратно в конверт, передал Лене и посмотрел ей в глаза, чтобы все хорошенько запомнила. — Ответь, что был уволен по собственному желанию. Номер и дату приказа возьмешь в кадрах. За нарушение корпоративной этики в отношении сотрудников женского пола. Поняла?

Лена кивнула и гордо удалилась. Странная. Мне-то зачем характер показывать?

А я снова повернулся к Алисе.

— Кто-то из сотрудников позволял себе лишнее на рабочем месте? — она смотрела на меня широко распахнув глаза и делая вид, что не в курсе.

— Да, — я сел за стол в некотором отдалении. Не мог находиться рядом. Она предала не только меня, но дело наших родителей. А этого я простить не мог. — Но это не важно. Он уже уволен. Давай вернемся к делам поважнее.

— Как не важно?! — возмущенно перебила Алиса.

Да что же ей все неймется? Она понимает, что сейчас испытывает мое терпение на прочность? Так хочется бросить в ее накрашенное лицо распечатки, что сейчас лежат в моей папке, дать прослушать запись разговора с Градовым, но ради нашего детства я держался и не хотел лишний раз ее унижать.

— Ведь он же мог наброситься и на меня! Да на любую женщину или девушку! Вадим! Как же это страшно! Почему сразу не заявили в полицию?!

Театр точно по ней плачет. Придав лицу самое испуганное выражение, Алиса хлопала густонакрашенными ресницами.

Терпение трещало по всем швам и старалось ускользнуть из крепко сжатых кулаков. Поэтому я решил сразу перейти к делу.

— Алиса, — отодвинул руки, чтобы избежать ее прикосновения. — Я хочу выкупить твою долю. Наше положение ты видела. Не хочу, чтобы подруга моего детства утонула в убытках компании и разорилась. Выходи, пока еще можно. Я заплачу за твою долю по текущему состоянию.

— Что ты! Разве я могу бросить тебя в таком состоянии?! — с жаром воскликнула она и все-таки коснулась руки.

Я брезгливо выдернул ладонь из-под ее пальцев. Надеюсь, что Алиса расценит это как жест отчаяния.

— Мы же одна семья, — продолжала она, не обращая внимания на мои старания быть от нее подальше. — Я как раз хотела предложить вложить дополнительные средства. Быть может, благодаря этому мы продержимся до следующей коллекции. Но уже без Марины. Не хочу думать о ней плохо. Но сам посуди. Раньше у нас ничего подобного не происходило. Если моих не хватит, попрошу у родителей. Они обязательно помогут. Что скажешь, дорогой?

Вот это она уже зря сказала. Видит бог, я хотел по-хорошему.