Неформат

Глава 1

Зеркало запотело. Слишком горячая вода — ванная комната полна пара. Чересчур долго она принимала душ. Теперь отражения не видно, только расплывчатый силуэт.

В груди кольнуло, а в животе похолодело. Против воли, вопреки всякому здравому смыслу, взгляд метнулся вниз, словно она решила, что за эти двадцать минут что-то изменилось.

Но нет. Все было, как и прежде: тонкая талия, плавная линия почти плоского живота… Почти… Черт! Иногда ее до одурения доводило это «почти» и невозможность вывести эту проклятую плавность! Она убивалась в спортзале часами, изводила себя тренировками и диетами. А все равно ощущала себя толстой, неловкой, дородной и грузной! Хотя ее тренер утверждал, что еще немного — и она скатится в недостаток веса и истощение. Вроде даже не врал.

Только сомнения, живущие в душе долгие годы, не позволяли дать себе поблажки, расслабиться. Она давно была стройной и подтянутой. Но в голове все казалось, что не вписывается в нужный и правильный формат…

Она была неформатом.

Всегда. С самого детства. Во всем, за что не бралась бы. И даже в том, за что не думала браться никогда, если по-честному. Только как-то сама собой влазила. Как обычно в собачье дерьмо нежданно-негаданно вляпаешься…

— Посмотри, как красиво Светочка сидит в платье! Ровно и спокойно. И гольфы у нее не сползают. А ты вечно вертишься, вечно растрепанна!..

И как тут объяснишь: коленки, что она вчера сбила, гоняя с мальчишками во дворе в «казаков-разбойников», сильно болят из-за гольфов? Тугая резинка давит как раз на корочки из засохшей крови и зеленки, которой мама вчера ссадины замазывала. Вспоминать про сбитые коленки было категорически нельзя. Мама снова расстроится. И она просто молчала, с каким-то смирением слушая новые укоры.

— Почему тебе не дали этот стих выучить? Он же самый длинный!

— Но мам…

— Ты плохо просила, значит! — и не думала обращать внимания на ее слова. — Все Машу слушали, аплодировали, а у тебя жалкие две строчки…

Она тогда не совсем понимала смысл слова «аплодировали», как и то, почему для мамы это настолько важно. Но честно старалась.

А оно не складывалось как-то. И в школе только хуже стало.

«Слишком боевая», «инициативная и умная, но плохо подчиняется распоряжениям». Замечания по поведению раз за разом — новый повод для сокрушений мамы. А ее это так огорчало… До отчаяния! Хватит того, что от папы никакой помощи, только и может рюмку за рюмкой «пропускать» со своими друзьями-неудачниками. А мама все на себе тянет! У нее, у Ксюши, есть совесть, и она думать может!

Вот и решила стать другой. Сдерживалась теперь, училась примерно. Не задавала глупых вопросов, делала все-все домашние задания… Да только все равно неформат постоянно прорывался: то на школьную дискотеку сбежит вместо того, чтобы пересдать итоговую по биологии; то, как малявка, через забор на футбольное поле с пацанами полезет, испачкав куртку мазутом. Приходилось врать, изворачиваться, сочинять байки про хулиганов, которые в раздевалки половине смены испортили одежду…

С мальчишками тоже как-то неформатно складывалось: то ли она друг им и панибрат, то ли все же девчонка? Один из пацанов, с которыми в футбол время от времени гоняла, даже однажды на «свидание» позвал, про то, как курить пробовал в лагере, рассказывал, впечатление производить пытался. Но Ксюшу почему-то не зацепило. И она предложила разойтись или уже подраться, что ли?

Характер играл явно не в пользу той социальной роли, в которую так старались впихнуть Ксюшу учителя и мама.

Разошлись. И она четко осталась «дружбаном». Только вот в футбол уже не гоняла — некогда стало, сложно утаивать от матери. В этом она стала профи: во вранье и скрывании своих интересов, в сочинении отговорок и легенд, создании того образа, который и мать, и всех вокруг устраивал.

Закончила школу с золотой медалью, упорно впихивая в необходимые рамки все, что из души и груди наружу рвалось. Боком вылазило. Боками…

Мать, когда заметила, стала ограничивать в сладком и булках, садила на диеты. Вычитывала. А Ксюша ночами ела шоколадные конфеты, купленные тайком на сэкономленные деньги. Прятала в наволочку обертки, которые потом «контрабандой» выносила на мусорку. Не могла себя тут в руки взять. В сладком и вкусном (хотя бы) ограничений не принимала. Булочки, плюшки, кукурузные палочки… Отрада и радость!

Хоть все же пыталась сама время от времени завязать с этим — не нравилось отражение в зеркале. Не такая, какой внутри себя ощущала. На диеты разные садилась — не хотелось быть самой «жирной» в классе. Только все равно каждый раз срывалась.

Не влюблялась. Не думала даже! В кого, если даже сами пацаны в ней предводителя признавали?

Да и мама этого никак не одобрила бы. Ксюша должна выучиться, уверенно встать на ноги, обеспечив свое будущее и ее спокойную старость. Да и не то чтобы мальчишки на нее особо внимание обращали после того случая. Разве чтоб списать или по душам поговорить. Но уж точно не как на объект интереса.

Шоколад… ее утешение и все еще одна причина того неформата.

После школы поступила на экономический, потому что перспективно же! А «юридический они просто не потянут». Хотя Ксюша не хотела быть ни экономистом, ни юристом: она застывала перед картинами, выставленными уличными художниками на старой брусчатой улице. Тайком, не обращая внимания ни на снег, ни на дождь, сбегала после пар на выставки, искусно утверждая, что занималась в библиотеке для факультатива. И завороженно просматривала в интернете «туры по мировым галереям».

Рисовать Ксюша не умела. Она искренне восторгалась теми, кто «повелевает» кистями и красками. Однако прятала и таила это свое восхищение.

А еще любила бегать… просто бежать, не думая ни о чем, чтоб наушники в ушах и музыка в голове, как в фильмах показывают… Да только когда? И тяжеловато теперь, учитывая тот вес, который шоколад «накопил». Давно позабыла про бег.

К тому же, в университете она тоже продолжала ощущать тот самый свой неформат. Хотя уже на первом курсе вроде как постройнела: график и суматоха сказывались. Да и есть было не особо когда.

Но все же… Вроде и на месте своем, и преподаватели здесь так же рвение ценили, как и в школе. Иногда, просто за то, что у нее все лекции записаны или за то, что Ксюша на консультации приходила, повышали бал. Даже старостой сделали после первого курса. И с однокурсниками накоротке вроде бы, но вот сама себя уместно не ощущала!

Другие девчонки вовсю крутят романы с парнями, целуются в коридорах корпусов, прогуливают пары по общежитиям, а ей все как-то не удается вписаться в это «безудержное веселье». Хотя и на праздники общие приглашали. Ксюша ходила даже. Однажды чуть на «групповушку» не попала. Вовремя поняв, что объятия и ласки собравшихся становятся уж очень раскрепощенными, под видом естественных потребностей исчезла из этого разврата. Нет, не против была познать радости секса, но не в таком же формате!

А ее все вечно спрашивали:

— Да что с тобой не так?!

И мать, которой вдруг приспичило бабушкой стать. Значит, Ксюша срочно-срочно должна замуж выйти. Удачно. При этом про учебу не забывать… Но дочь все никак не приводила жениха домой.

И подруги в университете этим самым вопросом задавались, когда Ксюша раз за разом на свиданиях новых друзей заводила, а не «парней». Да и сами парни все время о том же самое спрашивали:

— Да что с тобой такое?!

А она ответа не знала. И разобраться не могла. Ну и поверила в итоге, что не то с ней что-то. Раз со всех сторон говорят — оно же виднее? Очевидно, тот самый неформат из нее лез, просачиваясь в смехе и идеях, в каких-то безумных решениях и поступках, которые не были понятны окружающим и близким.

Другие девчонки какие-то грациозные и мягкие, изящные и тонкие. А Ксюша то расхохочется не к месту, то уронит что-то вечно, то заденет кого-то, пробираясь по проходу к своему месту. Ее учебники и сумки, шапки и пальто падали и ронялись с удручающей регулярностью, закрепив за ней репутацию «стихийного бедствия» и еще больше упрочив положение «не такой».

А она устала выделяться. Хотела стать как все, перестать ловить эти взгляды, отвечать на дурацкий вопрос, что же не так с ней?!

Все нормально! Нормально! Все!!

И Ксеня еще активней стала это вглубь заталкивать, шлифуя сверху легкомысленным смехом да растерянным взглядом. Перестала панибратски рассуждать с парнями о тактике тренера известной команды, вместо этого «позволяя» герою объяснить, отчего такой красивый гол не засчитали. И что такое «плей оф»… Все еще никому не рассказывала о таком несерьезном восторге перед умеющими рисовать. Ловко управлялась с цифрами, не позволяя тем не менее себе обставлять отдельных парней на курсе при зачетах и экзаменах.

Ксюша даже сумела убедить себя отказаться от сладкого. И во время месяца летних каникул активно занялась гимнастикой, сбросив лишние килограммы. Теперь и одеваться училась так, чтоб по фигуре красиво и можно было не стесняться… А она все равно через себя переступала словно бы. Нет-нет, а бросала неуверенный взгляд в зеркало. Похудела на силе воли, да. Вот только внутри все еще казалась себе той же толстушкой, которая выбивается из общих стандартов. И с тоской поглядывала на булки с конфетами.

Но мать была довольна, в кои-то веки. Постоянно хвалила Ксеню. Одногруппники и однокурсники не пропустили изменений. У нее появился парень — Максим. Пробивной и перспективный, со связями и неплохо разбирающийся в «нынешней обстановке». Хороший. Красивый так, как может быть красив парень, сохраняя мужественность. Не то чтобы внимательный или понимающий, конечно… Посмеивающийся, если она заводила речь о рисовании или каком-то хобби-классе. Но вполне себе обходительный: цветы и подарки, походы в кафе и даже пару раз в ресторан… На концерты и в театр, на необходимые и положенные премьеры. Знакомство с родными и друзьями. Одобрение… Она все так же в совершенстве умела притворяться и врать как окружающим, так и самой себе, что это именно то, что необходимо и сделает ее счастливой. Построит как раз ту жизнь, к которой стоит стремиться. Жизнь будет стабильной и обеспеченной, а разве не это — эталон успеха?

Через год они расписались. Им квартиру подарили. Однокомнатную, зато свою. Оба закончили университет с отличием и были устроены расторопными родственниками в «хорошие» места. Максим даже с прицелом на будущее руководство фирмой — отец бизнес развивал.

И жизнь понеслась, полетела куда-то ежедневной суматохой! Максимальные усилия на работе, чтобы себя с лучшей стороны проявить, оправдать доверие, что взяли. «Лучше, выше, сильнее» — это про нее. Да и Макс старался, не отнять, выкладывался всегда по полной…