Чертенок с пушистым хвостом

— А чтобы кому две продала, так и вовсе редкость. Повезло тебе, Машуня.

Впервые мы вспомнили ее слова, когда зимой нашу Катюшку-хохотушку увез во Францию зеленоглазый Анри, студент, приехавший по обмену учиться в нашу страну и пропавший при виде нее. Зимой Кате стукнуло восемнадцать и тут же он ее и забрал, надев на палец колечко. И очаровав всех ее родных так, что они и опомниться не успели, как хитрый француз своего добился.

Марина, вторая девочка, самая старшая в нашей компании, той же зимой, убегая от стаи собак, попала под машину возле дома с зеленой черепичной крышей. Парень, бывший за рулем и оказался той самой судьбой. К счастью для их пары, как позже оказалось именно к счастью, год, который ему присудили удалось сделать условным. Именно он поставил ее на ноги, когда уже все отчаялись и даже сама Марина думала, что навсегда останется в коляске. Но Игорь ей при всех слово дал, что в загс его на тот момент уже невеста на своих ногах войдет. Сказал — сделал. Марина уже стоит на костылях и может сделать несколько шагов. Но улучшение идет таким темпом, что врачи обещают, что к концу этой зимы, когда молодые планируют свадьбу, у Марины есть все шансы даже на первый танец с мужем.

Виктор не только никуда не исчезал, но становился еще настойчивей, намекая, что его отношение ко мне более, чем серьезное. А Джин Хо я не могла разгадать. Неужели они и есть мои «белый и темный»? Или у меня уже крыша набекрень?

Марта подтолкнула меня в бок, Роман уже второй раз что-то спрашивал.

— Ась?

Роман терпеливо повторил:

— Я говорил о твоем костюме. У Сирены два образа: то, как ее видят окружающие — невзрачной и неприметной…

— Во как раз наша Машка, которая губит свою внешность! — не утерпела Марка и тут же ойкнула, когда я ее ущипнула, и почесала больное место.

Роман сдержал улыбку, но она искорками отразилась в глазах. Тонкий с интеллигентной внешностью в очках с тонкой оправой, иногда Аристов надевал линзы, он был полной противоположностью задаваке Стрижаеву. Как они сдружились?! Хотя… дружу же я с Мартой, которую никто больше выдержать не может.

— И второй, когда она поет. Там будет перебивка света, чтобы ты успела за камнями преобразиться. Темное платье принесет гример, оно должно спереди расстегиваться, чтобы тебе легче было. А под низ нужно что-то светлое и тонкое. Воздушное такое. Ты, кстати, обещала привезти сегодня украшения.

В зал заглянула темноволосая пышка — наш гример.

— Ромчик, я принесла темное для нашей красавицы и даже откопала платье феи от наших попрыгуний из танцевального. Может ей подойдет. Только померить надо.

— Свет, ты меня спасла. — Аристов развел руки, словно собираясь ее обнять. — вот тебе жертва, меряй, обмеряй и мы ее сейчас на сцене и глянем. Как у нее с превращением дело пойдет.

Света благодушно отмахнулась.

— С тебя тортик и в расчете. Слышь, прынцесса, ты то у нас уже укомплектована? Или тоже приданое собирать?

— Мартину я тебе не дам. Мне ее еще по тексту прогнать надо. — вмешался Роман.

Кислое лицо Марты еще больше погрустнело.

Когда я увидела платье феи, у меня желудок подпрыгнул от возмущения. Длинное прямое платье тонкое и полупрозрачное с открытыми плечами. Хорошо хоть у него подъюбник был до колен, но верхняя юбка была с такими высокими разрезами что малейший сквозняк ее на голову накинет. Ну это я конечно преувеличила, но уж очень я была зла. Но Света была спокойно, как айсберг

— Надевай ледышка. Мне бы твою фигуру, так я бы разве так ходила. Глупые вы, девки.

Долгими уговорами Свете удалось впихнуть меня в это белое извращение, к которому мы примерили обруч и браслет.

— Во — показала Светка большой палец. — Как под него делали. А ты брыкалась. Натягивай темный балахон и пошли пока твоя подружка Ромчика текстом не пришибла. Видела, я как она на него смотрела. Как лиса на куренка.

Ромка был жив, бодр и весел.

— О, Мария, отлично. — потер он руки при виде меня. — Забирайся на камни и изображай Несмеяну, когда музыка замолкнет, уходи за камень, я подам текст. Возьмем финал. Нужно проверить сколько времени у тебя на это уходит.

Свет на сцене погасили только камни были слегка подсвечены лампой, установленной на декорации. Текст свой я знала неплохо, но все равно била дрожь. На спектакле эти слова придется говорить Джин Хо.

«Чтобы тебя чесотка одолела, Ромочка. Где же ты отрыл эту пьесу, что в нее непременно понадобился азиат?»

Я подняла голову:

— Идет… неужели все-таки решил освободиться от своей любви? Так больно, что решил отказаться от нее?

В этом месте я и должна была уйти за камень, чтобы появиться в образе колдуньи-искусительницы. Уйти получилось. А вот с переодеванием вышла заминка. Казалось, что копаюсь очень-очень долго. Но вот обруч и браслет на месте, платье, если это можно так назвать тоже и я вынырнула из укрытия. По сценке я должна была оставаться спиной к нему.

Сразу же включалась музыка с моей партией, но начав, я тут же должна была запнуться.

— Почему остановилась?

Голос был не Ромы!

За спиной стоял Джин Хо.

Глухо ответила:

— В твоем сердце больше не боли. Ты влюблен.

Пауза.

И снова он.

— Договаривай. Молчишь? Хорошо, я скажу: влюблен в тебя, сирена. Убьешь меня?

— Я уже говорила: что не убийца. Но и любить тебя мне нельзя. У таких, как я, когда они устают — один путь. В пропасть. И это условие не изменить.

Рука легла на плечо, заставив вздрогнуть:

— Я и предлагаю тебе прыгнуть. Только не одной. Любовь — это такая пропасть, что ни дна, ни края в ней нет. Согласна остаться в ней со мной?

— Стоп! — крикнул из зала Рома. — Мария — замечательно. Дин, ты помнишь, что со следующей недели отрабатываем ваше падение?

Тот кивнул.

А я примерзла к полу.

— Так, какое еще падение? — вмешалась Марта.

— Скажи-ка мне, солнышко Мартина, ты текст так и не дочитала? — вопросом на вопрос ответил наш режиссер. — вообще-то это драматическая легенда. И ты, моя ревнивая принцесса, убиваешь их в конце, приказав воинам стрелять из луков. Они падают вдвоем. С верхнего яруса декорации.

Камни были в несколько «этажей», на нижнем я встречалась с воином, с верхнего, как теперь оказывается, мы должны были падать. Никакого символического театрального падения, типа «крик, свет потух и когда включается мы уже на полу не будет». Ромка задумал трагизм по максимуму, чтобы пощекотать зрителям нервы. И все бы хорошо, если бы не одно «но». После того, как тонула, я панически боялась падать спиной назад. Мне первое время по ночам всегда снилось, как я падаю.

Ромка истолковал мое молчание по-своему.

— Не дрейфь, Мария. Тебя полностью страхует Дин. Если плохо справится, можешь раздавить его, я разрешаю. Ты сверху будешь.

Утешил, слов нет.

Искоса глянула на Дина, но тот сохранял невозмутимость. Нас отпустили переодеваться и в коридоре я его догнала.

— Это что еще за импровизация лебединой пары?

Парень остановился и обжег меня взглядом.

— А я ведь говорил: откажись. Еще не поздно, Ма Ри.

Угу. Значит этот засранец, в последнее время я его мысленно иначе не называла, все знал и рассчитывал, что я струшу и отступлю? А репа не треснет? Мои губы упрямо сжались и Джин Хо это заметил.

— Упрямишься? Хотя именно этого я и ожидал от тебя. Посмотрим, справишься ли ты с последствиями.

В спину ему бросила.

— Бояться следует тебе — у меня разрешение режиссера добить, чтобы не мучился.

Джин Хо медленно обернулся и от его взгляда мурашки поползли по коже. Не от страха. А от странного предвкушения, когда он подошел ближе со словами:

— Думаешь, получится?

Мы оба хорошо помнили тот день. Я видела это по глазам Дина, что и он тоже думает о нем.

Я говорила о том, что мне нравятся морепродукты? Забудьте об этом. Потому, что самая главная страсть в моей жизни — это яблоки. В любом месте, в любое время суток, в любом количестве и в любом виде. Моченые, вареные, свежие и всех цветов. Это то, от чего я не могу отказаться не при каких условиях. Как Рокки из небезызвестного всем мультфильма от сыра. Так и я от яблок. Даже мои любимые духи пахнут этим фруктом.

Когда Джин Хо пропал после первого поцелуя, я немного погрустила, а потом решила, что видно не судьба и значит так надо. И стала жить своей жизнью. И вот однажды на речке кто-то проболтался, что в соседнем поселке есть такой яблоневый сад, какого городская в жизни не видела.

Сказать такое мне…

Не видела — значит надо посмотреть. Я вспомнила старую бородатую шутку о том, что самые вкусные яблоки — это ворованные. Летнее солнышко давно уже испарило из моей головушки все благоразумие. Да и какое благоразумие в семнадцать?! И я решила попытать судьбу ночью, как заправский вор. Ведь, если бабушка узнает, то не сидеть мне на попе по крайней мере неделю. И это при самом удачном раскладе.

Натянув черную футболку, штаны и спрятав волосы под кепку, Машка отправилась на дело. Чтобы вы не думали обо мне совсем уж плохо, скажу, что это был мой первый раз. Адреналин шибал в голову так, что мне казалось, что мое дыхание слышит вся округа.

Вот ворота, которые мне показали ребята днем, я, крадучись, прошла вдоль забора и нашла место, где можно подтянуться и запрыгнуть. И бесшумно, как кошка, сиганула в сад. Упав на четвереньки, прислушалась, но кажется со стороны сада собак у них не было. Или они на привязи у дома. Меня устраивали оба варианта. Листья яблони были влажные и шероховатые, а сами плоды глянцевыми и холодными. И от них шел такой аромат, что я даже глаза прикрыла. Он действовал на меня, как валерьянка на кошку. Так бы и дышала им. Так что, оставьте меня на дереве — я тут жить буду. Но как ни крути, а уходить надо. И тут как гром среди ясного неба:

— Ты кто такой?

У соседнего дерева стоял парень немного старше меня. Хозяин дома? Вот же японский городовой!!! Попробовать прорваться к забору? Но он у него за спиной и парень успеет меня с легкостью перехватить. Залезть на дерево повыше? Идея так себе. Но, когда он резко рванул в мою сторону, я решила, что за неимением лучшей сойдет и эта. И шустро, как белка, покарабкалась вверх.

— Слазь сам, по-хорошему. — снова первым заговорил незнакомец.

Но его вариант «по-хорошему" не очень мне понравился. И я продолжала молчать, что раздражало его еще больше. Но при этом он весьма ловко перемещался в мою сторону. Спасало меня только то, что я была легче преследователя и могла передвигаться по более тонким веткам. Но вскоре удача от меня отвернулась.

— Если слезешь сам, я не стану тебя бить только уши надеру.

Да этот чувак просто фонтанирует предложениями. Прям одно заманчивей другого. Не знаю какое и выбрать. Хотя нет, знаю, оба в мусорную корзину. Чтобы меня побили мне, конечно, нравится меньше, но и без ушей домой тоже приходить нельзя. Бабушка сразу заподозрит неладное.

— Ты из поселка или из Елашино?

Как говорит в таких случаях Марта:

«Мне нравится наивность этого человека». Он действительно думает, что я отвечу? А ключи от квартиры тебе не дать, где деньги лежат? Я в темноте на глупого ежика похожа? Как только я тебе скажу откуда я, можно сразу спокойно идти за веревкой с мылом. Потому как смерть от рук бабушки будет более мучительной. Но говорун не унимался: