Роковое пари

Глава 9. Бонни: неприятные побочные явления

— Лейн, ты нужна «Дьяволицам».

Я отрываю взгляд от затылка Холда и озадачено смотрю на Руби Янг. Серьга над её правой бровью загадочно поблёскивает в тон её загадочной фразе.

— Прости? — хмурюсь я.

Янг отбрасывает с глаз розовую чёлку, оглядывается себе за спину и, обхватив соседнюю пустующую парту руками, двигает её ближе ко мне, громким скрежетом привлекая к нам всеобщее внимание. Внимание Холда в том числе.

Руби садится на стул и подаётся вперёд:

— Салли, будь она неладна, обожает сёрфинг. И на этих выходных ей обязательно понадобилось ехать на пляж. Запнулась на ровном месте! На песке, представляешь? По итогу перелом двух пальцев. Недотёпа, чтоб её…

Ругательство Руби тонет в последнем звонке. Скоро явится мистер Флоу.

— Мне очень жаль Салли, — вежливо отзываюсь я. — Но я всё ещё тебя не понимаю.

— Ты играешь на гитаре, — выразительно смотрит на меня Янг, выпрямляя спину.

— Да, на акустической гитаре, — уточняю я.

— Разница не большая, — отмахивается Янг. — Подумаешь, на одной струны чуть толще, чем на другой.

— Электрогитара и акустика… Это два разных инструмента, Руби, — не соглашаюсь я.

Акустика тоньше по звучанию, приятней. В ней сама душа.

— Лейн, у нас конкурс на носу, — снова подаётся ко мне Янг. Её карие глаза горят. — Второго такого шанса не будет. Пожалуйста, помоги.

— Ты хочешь, чтобы я заменила Салли на время конкурса?

— Да! Я слышала, что ты очень хороша. Лейн, умоляю, ты нужна нам! Там на кону запись альбома!

Не то, чтобы я настроена против рок-групп. Мой брат, например, обожает рокерское направление в музыке. Весь этот драйв, громкость и жёсткость. Да и мне самой некоторые песни очень даже по душе. Но играть в группе самой… На электрогитаре…

Я пробовала, конечно. В музыкальном магазине. С моей милой акустикой не сравнить.

— Не уверена, что у меня получится, Руби, — с сомнением смотрю я на девчонку.

Позади неё, через ряд от моего места, на своём сидении медленно разворачивается в нашу сторону Холд. Смотрит прямо мне в глаза. И от этого взгляда у меня горят щёки и повышается пульс.

— Попробуй, а потом говори, — произносит он негромко.

Теперь весь класс пялится на меня. Сам Холд, которого обожают в той же степени, в которой и боятся, заговорил с простой смертной. Скоро об этом узнает вся школа, и мне будут обеспечены ревнивые взгляды его поклонниц…

Впрочем, мне полезно к ним привыкнуть, если я хочу добиться главного — выиграть спор.

Янг справляется с ошеломлением от вмешательства Холда, и спешит им воспользоваться:

— У нас в запасе несколько репетиций, Лейн! Попробуешь и…

— Так-так-так, — обрывает Янг вошедший в класс учитель. Смотрит прямо на неё. Что не удивительно: парта в не ряда хорошо привлекает внимание. — Мисс Янг, я могу ошибаться, что, конечно же, совершенно не так, но сейчас вы находитесь не в своём классе. Поэтому будьте так любезны…

Руби отворачивается от учителя и обхватывает пальцами мою кисть:

— Ну так что, Бонни? Ты с нами?

— Мисс Янг! — повышает голос мистер Флоу. — Давно не были в кабинете директора?

Да, учитель философии безумно любит отправлять туда кого угодно.

Янг в курсе этого, потому закатывает глаза и встаёт с места.

— Так бы сразу, — самодовольно комментирует её шествие к выходу мистер Флоу, посторонившись. Но Янг, находясь у двери, вопреки его ожиданиям, неожиданно разворачивается к классу и кричит мне:

— Сразу после этого урока, Лейн, в музыкальном классе. Не опаздывай!

— Янг!

Та хохочет и скрывается за дверью, взметнув напоследок своими розовыми волосами.

Мистер Флоу, рассерженно пыхтя, меряет меня недовольным взглядом и идёт к своему рабочему столу.

— Ну что за поколение невоспитанных и совершенно наглых детей, — ворчит он по дороге. — Итак! — распрямляется учитель на манер палки. — Ваши доклады по философии древнего Китая.

Мистер Флоу начинает расхаживать по рядам, бросая на парты работы ребят с его оценкой. У парты Холда он задерживается дольше, чем у других. Я напрягаю слух. Пульс вновь повышается.

— Итак, мистер Холд. Оказывается, вы вполне способный ученик, когда захотите. Вот только прошу вас, не обманывайтесь. Я в совершенстве умею читать между строк, и ваше завуалированное послание получил. Не буду придавать ему значения исключительно по просьбе директора, но в следующий раз подобный номер со мной не пройдёт. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Ему не требуется ответ Холда, словно тот вообще намеривался отвечать. Нет, он даже и не думал об этом. В этом весь Холд: холодный, сдержанный, безразличный. Таким его знают в школе. Таким он хочет казаться.

Уверена, никто, как и я в своё время, и мысли не допустит, что Дилан дерётся на ринге.

Жаль, что я так и не увидела, как он это делает…

Я чувствую на себе его взгляд, и понимаю, что он заметил, как я разглядываю его плечи, спину, руки. Смущаюсь, но глаз не отвожу. Дилан вопросительно поднимает бровь, постукивая пальцем по странице написанного мною доклада. Пожимаю плечами и прячу улыбку за волосами.

Кажется, Холд тоже улыбается.

Я не знала, что он умеет.

Впрочем, в течении последующего урока, ни взглядов ни, тем более, улыбок я от Холда больше не получаю. И он не подходит ко мне после отзвеневшего звонка, чтобы узнать, что за послание якобы он оставил мистеру Флоу, на что я в тайне рассчитывала.

Я с сожалением во взгляде провожаю его спину на выход из класса и собираю свои вещи.

«Дьяволицы» ожидают меня в музыкальном классе в полном составе. Даже Салли Паркинсон, с гипсом на правой руке. Все четверо, как одна, с розовыми волосами. Это что-то вроде их опознавательного знака, фишки.

Интересно, если у меня получится им помочь, мне тоже придётся красить волосы в розовый цвет? Очень не хотелось бы…

— Лейн, ты мой герой! — бросается ко мне Руби, обхватывая мои руки своими. — Спасибо, что пришла!

— Я попробую, — предупреждаю я. — И если получится…

— Получится, я уверена!

— Я была на том концерте год назад, — замечает Салли. Смотрит на гитару в своей здоровой руке и наклоняет её в мою сторону: — Тебе аплодировали стоя, Лейн.

— Человек десять, — улыбнувшись, качаю я головой. — И то, потому что там не обошлось без моего брата.

— В любом случае, ты играешь намного лучше, чем та же Уилоу Дрейк, — усмехается она. — А кроме вас двоих в нашей школе гитаристок больше нет.

— Спасибо за столь лестное сравнение, — выразительно веду я бровями, скидывая сумку на пол.

Всем известно, как Уилоу любит мучить бедную гитару, считая, что виртуозно владеет инструментом. Это совершенно не так. Поверьте мне на слово.

Я сажусь на стул, который мне освободила Салли, укладываю тяжёлую гитару на колени и смотрю на девчонок:

— Взять на замену гитаристку из школы — обязательное условие для конкурса?

Салли отходит к мягкому диванчику и присаживается, Янг усаживается прямо на ковролин возле меня, скрестив ноги в массивных ботинках.

— Да, — отвечает Руби. — Мы заявлены на конкурс от школы. Был выбор между нами и «Долбаными гениями». Сама понимаешь, кого предпочёл Гарсия.

Да уж, «Дьяволицы» респектабельнее по названию, чем «Долбаные гении».

— Ладно, — хлопнув в ладоши, азартно заявляет Янг. — Попробуй сыграть нам то, что хорошо знаешь. Что угодно. Посмотрим, насколько легко ты справишься.

Я оглядываю девочек: Салли отвлекается от разрисованного цветными маркерами гипса, который разглядывала; Чжой Син перестаёт теребить толстые струны на своей бас-гитаре; Люси Андерссон откидывает волосы с лица барабанными палочками; Руби вручает мне медиатор. Они все смотрят на меня. С интересом. Предвкушающе.

Мне будет не просто, но я попробуй оправдать их ожидания.

Для начала я ощупываю упругие струны, проверяю звучание каждой из них. Звук резкий и дребезжащий, усиленный колонками с двух сторон от меня. Нужно будет к нему привыкнуть. Ну а сейчас я просто собираюсь с мыслями и начинаю играть одну из моих любимых композиций у группы «Апокалиптика».

Начало у неё очень схожее с звучанием акустики: незамысловатое, неторопливое и повторяющееся. Это легко, даже с тем условием, что играть с помощью медиатора мне жутко непривычно. Я закрываю глаза, сосредотачиваясь на словах песни, которые произношу про себя. Мне так привычнее, потому что обычно, играя на гитаре, я попросту аккомпанирую самой себе.

Для меня музыка и слова не могут существовать отдельно друг от друга. Только вкупе. Это как пышное дерево — убрать с него сочные зелёные листья, и останется голый ствол.

«Недостаточно сильный» поётся от лица мужчины, может быть, поэтому я не сразу соображаю, что смысл песни чем-то схож с моей нынешней ситуацией с Холдом…

«Я не настолько силён, чтобы не приближаться к тебе…»

Это потому что мной руководит желание выиграть спор или…

«Когда ты далеко, это убивает меня, Я хочу и уйти, и остаться…»

Что, если дальше будет только хуже?

«Даже, если я попытаюсь выиграть бой, Моё сердце одержит вверх над разумом…»

Итак, я увлечена Холдом по-настоящему. Всегда была им увлечена. Каждую неделю с нетерпением ждала урока по философии, с тайным удовольствием посещала домашние игры по баскетболу, и вцепилась когтями, словно ястреб в свою добычу, в этот дурацкий спор в надежде, что моей целью окажется Холд…

Получается, я не лгала, когда сказала Дилану, что боюсь не его, а себя рядом с ним… Но лгала брату, сказав о том, что у меня всё под контролем.

Я резко обрываю мелодию и распахиваю глаза.

Девочки переглядываются между собой и начинают довольно улыбаться. Я убираю с колен гитару:

— Немного тяжеловато, простите.

— Привыкнешь, — со знанием дела говорит Салли и поднимается с диванчика. — Но постарайся, пожалуйста, быть чуть хуже меня, чтобы девочки не решили сделать временную замену — постоянной.

Чжой и Люси в такой же шуточной форме начинают заверять её в том, что это невозможно, и Салли, попрощавшись, уходит. Руби Янг ворчит себе под нос:

— Сама виновата, растяпа.

— Я, пожалуй, тоже пойду домой, — поднимаюсь я на ноги.

Руби кивает, обещает скинуть мне их записи, чтобы я понимала, что именно они играют, и я выхожу из музыкального класса. Уже завтра состоится моя первая репетиция в девчачьей рок-группе. Кто бы мог подумать…

Я снова вспоминаю о Холде и о том, что именно его слова стали решающими в принятии решения.

Попробуй, а потом говори.

Я попробовала, и у меня вышло.

Не вышло у меня другое.

Избежать неприятных побочный явлений.

Я с содроганием вспоминаю последние слова мерзкого соперника Холда по рингу, когда вижу его, сидящем в машине у дороги возле школы. Он хищно улыбается мне и кивает в знак приветствия. Я отворачиваюсь от него и иду обратно в школу. Мне немного страшно, если честно. Потому я звоню брату и прошу его приехать за мной.

Я должна была послушать Холда и не приходить в «Кризо». Должна. Но…

Я не настолько сильна, чтобы не приближаться к Нему.