Вера в сказке про любовь

Глава 6

Питер – город контрастов. Никогда не устану это повторять и помнить. Вот ты бредешь по набережной канала или Невскому, ощущая дыхание Северной Венеции, а вот ты сворачиваешь на Большую Конюшенную и, кажется, попадаешь на мост, что прямиком ведет тебя в столицу Шотландии, где так процветает культ пива и эля. Каждый подвал так и манит оригинальной вывеской и слегка развязной теплой атмосферой. Здесь вам нальют, здесь вас поймут, развеселят, поддержат. Здесь все друзья, даже незнакомцы. Здесь все болельщики, даже если керлинг. Здесь все азартны, даже если нет.

И любой завсегдатай знает, выходишь из паба – пройдись до конца улочки. Там, за поворотом, сердце любого пьяного русского тихо замирает в умилении. Там… рядом с памятником образцовому городовому. И на ум приходят старые пьесы из школьной программы, и тянет душу легкой тоской.

Впрочем, есть на Конюшенной старый партизан, что неизменно сбивает спесь с европейского лоска города. Та самая советская пышечная. Да, да, она родимая, в которой все советские туристы ели еще ленинградские пончики. Все с теми же нарезными салфеточками из плотной бумаги, все с той же посудой и тем же кофе со сгущенным молоком и все с теми же очередями. Самое поразительное – это наследие постоянной длинной очереди… Но вернемся к пабам. Точнее к Каринкиному горю… или счастью – она пока не определилась.

- Вера! – вещала моя подружка, грызя гренку. – Чего делать?

- Честно?

- Я столько стаута вылакала… Конечно, честно! По трезвому еще жажду услышать то, что хочу услышать, а так – давай правду.

Я подперла щеку кулаком и пристально уставилась на Карину.

Может дело в старой своеобразной дружбе, а может дело в моей врожденной романтичности, которую за тридцать лет жизнь так и не искоренила, но последние годы Карина напоминала мне женщин с портретов начала девятнадцатого столетия. Темные кудри, которые она неизменно старалась выпрямить, шоколадные живые глаза и замечательная в своей припухлости фигура. Наверное, оттого, что когда-то в юности она была грудастой худышкой, нынешняя, принявшая естественную женственность фигура удручала хозяйку. А как по мне, так выглядело изумительно аппетитно. Чего стоят взгляды «мальчиков» за соседним столом.

- Расслабься и плыви. Ты ж давно знала, что любишь.

- Давно, но не так. Ты… Это… Понимаешь, раньше я знала, где кончаюсь я, где начинается он. А сегодня поняла, что уносит!

Вот в этом Карочка не изменилась со студенческой скамьи. Будучи пьяной, она излагала мысли кратко, странно, но понятно.

- Ну и что? Его-то, очевидно, унесло давно и прочно, иначе с чего бы вполне себе прагматичный пузатик начнет заморачиваться по романтике бракосочетаний?

Карина перестала отчаянно хрустеть гренками.

- Я с этой стороны как-то не думала…

- Редкий мужик любит сложности в отношениях с женщиной. Только в отношениях со своими великовозрастными игрушками они запоминательны и внимательны, а супротив – это уже чаще всего не мужики или не совсем мужики. Тебе не кажется, что тебе повезло?

- Э-э-э, - обеспокоено протянула Кариночка. – Мне и так боязно, а ты еще больше пугаешь.

Я состроила суровую физиономию и подняла указательный палец на манер великого старца.

- Мудрость излагать будешь? – догадалась подруга.

- Подожди. Я готовлюсь.

- Ну.

- Да. Вот, - я откашлялась. – Не ссы!

- Спасибо, помогла!

Мы заулыбались друг другу.

- Сарказм?

- Поймала.

- Прошу прощения, - вмешался в наше уединение приятный мужской голос. – Вера Поликарповна?

Мы с подругой одновременно уставились на новое действующее лицо. И если Каринчик недоуменно сморщила нос и нахмурилась, как бы всем своим видом вопрошая «чего надо?» и «кто тебя звал?», то мой организм выдал львиную долю адреналина, ведь над нами возвышался «ОН» и искренне улыбался.

- Здрасьте, - приворожено промямлила тридцатилетняя и вроде бы умная женщина.

- Ёпт, - не удержалась Карина.

- Вы меня, наверное, не помните, – понял по-своему наши реплики мой вкусовой идеал. – Неделю назад я к вам заглядывал с директором. Всего на минутку…

На этом он восхитительно умильно засмущался.

- В библиотеку. Помните?

То ли алкоголь реакцию замедлил, то ли идеал выглядел слишком идеально, но я не сумела дать звуковой ответ и просто кивнула.

- Отвлекать вас совсем не хотел, просто увидел и подумал, что могу поздороваться, ну и спросить. Понимаете, неделю уже мучаюсь… А что за книга?

- Книга? – озвучила мои мысли Кариша.

- Да. Тот текст, что обещали завтра детям…

- Рукописное «скитское покаяние», - перебила я его невнятные объяснения.

- Да? Спасибо, - ретировался наш собеседник в соседний зал так же быстро и неожиданно, как появился.

- Это чего сейчас было? – Карина повернулась к моему растерянному лицу.

Только разве ж я знала? И сама ничего не поняла. Второй мужик за последние сутки, которого я совсем не поняла.

Пребывать в неведении Карочке тоже не понравилось:

- Сходи проясни!

Меня почему-то такая обида вдруг накрыла и пофигизм.

- Не хочу.

- Но он же идеал тот самый…

- Да, и пошел он, идеал! Достали.

Зла я была не на шутку, поэтому угрозу исполнила, как положено. Иначе говоря, и думать забыла и о Хуане, и о парне в соседнем помещении. У них своя жизнь, у меня своя.

И даже когда таксист уже глубокой ночью доставил меня домой, я все еще упорствовала этой мыслью. Все надоели, никого не хочу.

Кое как избавившись от босоножек и тут же рядом прямо на полу в прихожей оставив сумочку, я забрела в ванную смыть с лица косметику. Эль уже успел выветриться, оставив после себя легкое ощущение досады и тяжести в голове. А может последнее – всего лишь следствие позднего часа.

Из ванной я прошла в комнату, не глядя, включила свет и стянула платье через голову, следом сняла белье, потянулась к домашней футболке и только тогда сообразила, что устраиваю представление перед незашторенным окном. Я поспешно выключила свет.

Итак, по закону жанра, сейчас там, у своего темного окна должен стоять герой и наблюдать, как героиня опрометчиво и сексуально демонстрирует свое тело. Всякое расстройство, как рукой сняло. Вместо этого стало любопытно, может и впрямь он там стоит. Для начала попыталась вглядеться в темные окна Пересвета невооруженным глазом. Не вышло. И вот уже мы с зюком в привычной позе капитана всех разведчиков маячим на кухне.

Много ли женщине для приключений надо? Даже реальность необязательна. Главное - воображение!

Что ж… по закону реальности, в окнах Света царило сонное царство. Никто ни за кем не следил, и никому до меня не было никакого дела. Вот так, успокоив подругу перед свадьбой, не поняв двоих красавцев и не став объектом подглядывания, разочарованная жизнью я отправилась в свою холостую постель, чтобы утром начать последнюю рабочую неделю перед школьными каникулами.

Понедельник

«Реально сидит?»

«А сидеть можно нереально?»

- Вера Поликарповна…

Я отвлеклась от переписки с Кариной, которую сама же и начала в приступе легкой паники. На меня преданно смотрел Кох. Поправлюсь, как выяснилось Кох-младший. Васнецов собрал рюкзак и подскочил к моему столу следом за другом, едва не сбив того с ног.

- А у вас еще что-нибудь такое интересное есть?

- Есть, - тут же отозвалась я. – Собрание дневников Достоевского, к примеру. Некрасов. Все - конец девятнадцатого.

- А в школу принесете?

Я отрицательно покачала головой. К этому моменту за спинами двоих ребят уже собралась остальная толпа старшеклассников. Раздалось разочарованное гудение.

- А вы считаете такие книги можно найти только у меня?

- Не-ет, - подозрительно сощурился Васнецов.

- Мы Вас знаем, - поддакнул Кирилл, навалившись на спину Коха-младшего. – Вы нас сейчас опять отправите куда-нибудь читать то, что нормальные люди не читают, или делать то, что нормальные люди в каникулы не делают.

Старшеклассники засмеялась, зашумели.

- Эх, раскусили, - деланно огорчилась я. – Ну, не хотите, как хотите…

- Вера Поликарповна! – Мариша всегда была моей любимой студенткой. Никогда не могла устоять перед ее безграничным любопытством и способностью увлекаться надолго и всерьез.

- Наш замечательный директор упоминал о помощи городским библиотекам волонтерами. Вы сходите к нему. Не представляете, что можно увидеть, если оказаться по ту сторону читального зала.

На этом мой диалог с учениками завершился. Протестуя, галдя, обсуждая, они удалились из библиотеки. Их место понемногу начала занимать младшая группа.

«Ты живая?» - потребовала внимания Карина.

«Не уверена» - набрала я быстро и отложила смартфон, поскольку теперь предстояла настоящая битва. К моему столу неумолимо приближался ОН, мой навязчивый идеал. Кто самая везучая женщина в мире? Кто любит приключения? Без сомнений - Вера!

Принадлежал идеал к роду Кохов, приходился очень старшим братом моему студенту, изъявил желание присутствовать на сегодняшнем уроке, а еще носил имя Тихомир. Снова судьбой посылаюсь к прадедам-славянам. Как выразился в русском дубляже отец Марти Макфлая: сэто будьба! Еще один мужик на мою голову.

И ведь раньше встречала таких вот личновкусовых идеалов, но ни разу мне не повезло пообщаться. Первый женатый, второй на корабле мимо берега проплывал, у третьего голосок тоненький… Короче, не складывалось, и вот вдруг, когда я наконец-то решила, что весь мужской пол мне по боку, и сводным сексуальным брателлой обзавелась, и братом ученика. Я всегда знала, что Судьба – матушка юморная, но не настолько же!

- Теперь понятно, как Олег умудрился увлечься чтением.

- Нет. Чтением он увлекся благодаря Маришке. Это та, что сидела справа от него.

- Эта та, с которой он в паре всегда доклады для ваших уроков делает?

Я утвердительно кивнула.

- Шахматный расчет, - Тихий Мир обворожительно заулыбался. - Уже страшно за Вашего парня.

Вот тебе и идеал, Верка! Банальный, как банановая кожура. Это кто в наше-то время курсов примитивного НЛП на любую тему детсадовским способом выясняет у женщины про наличие мужчины? Хотя, может, это я с извечным девчачьим «я прекрасна настолько, что меня хотят даже статуи от фонтана» чересчур много себе фантазирую, а парень всего-навсего как попало беседу поддерживает. На этой крамольной мысли мне так отчаянно захотелось пошалить, почти как Карлсону.

Я выдвинула верхний ящик своего стола, достала оттуда призовую коробку для первоклашек, привычным жестом фокусника открыла ее и протянула собеседнику.

- Конфетку?

Тихий Мир поморгал своими серыми глазами сначала на меня, потом на жевательных червяков с солодкой, потом снова на меня и только потом вслух немного растерянно подумал:

- А они вкусные?

- Вкусные, - подтвердила я.

Кох-старший осторожно взял конфету, покрутил в руках, внимательно рассматривая.

- Так что насчет парня?

Я пораженно уставилась на самурая. Значит, не выдумала и желаемое за действительное не приняла, еще к тому же и на неоправданную отважность сподвигла.

- Директор упомянул, что Вы не замужем…