Королева френдзоны

Тина упорно гнала недостойные мысли, меняла на положительные: «Девочка старается. Она еще не освоилась. Это ее первая работа! У нее все получится. Улыбка у нее чудесная, и характер покладистый. Неудивительно, что Глеб в нее влюбился».

– Ульяна, попробуй обратиться к Глебу из отдела расчетных систем. Знаешь его? Высокий видный брюнет.

Слова давались ей с трудом. Сердце билось глухими, болезненными толчками.

Ульяна кивнула. Тина уловила в ее глазах тот самый шалый огонек, отчего сердце разболелось еще сильнее.

Да, девочка знает Глеба. И помнит.

– Он охотно тебе поможет. Он отличный специалист и дружелюбный парень. У нас все практиканты к нему обращаются.

– Хорошо, Алев… Тина. Я обращусь.

– Мы тебя не сильно загрузили? На учебу время остается?

– Конечно, Тина! – затараторила ободренная Ульяна. – Я же на вечернем учусь. Нас сильно не гоняют, как дневников.

– Ульяна… а приезжай ко мне на дачу в субботу! – сказала Тина таким тоном, словно эта идея только что пришла ей в голову. – Там и Глеб будет, и Андрей Андреевич, начальник отдела, и Диана, ведущая тестировщица. Познакомишься с ними поближе. Тебе не повредит, если ты намерена у нас и в будущем работать, после вуза.

Ульяна посмотрела на нее с легкой опаской. Тина ее понимала. Взрослая тетка, старший специалист– и с чего вдруг приглашает зеленую практикантку к себе на дачу? Неуклюже вышло. Надо было иначе.

Сейчас откажется, подумала Тина. Но Ульяна кивнула и поблагодарила:

– Спасибо, Тина. Я… наверное, приеду. А у вас… тебя праздник какой-то будет?

– День рождения. Двадцать девять исполнится.

– Ого! А вы... ты так молодо выглядишь! Лет… на двадцать семь! – бесхитростно удивилось наивное дитя Ульяна. – Хорошо, приеду! Что тебе подарить? Что ты любишь?

– Эхиноцереусы, – брякнула Тина первое пришедшее на ум слово.

– Это динозавры? – Ульяна озадаченно свела тонкие брови. – Ты собираешь модельки динозавров?

Тина невольно поморщилась. «Модельки!»

– Это не динозавры.… кактусы такие.

– Понятно… А куда ехать?

– Я напишу адрес. Вот… Поселок Тридевятово. Добираться на электричке или на такси. Можешь парня своего взять, – добавила Тина, подумав. Этот момент они с Глебом как-то упустили. Вдруг у Ульяны уже занято сердце? Хоть бы так и было!

– У меня нет парня, – мотнула головой Ульяна. – Я одна приеду.

– Отлично, – Тина сразу упала духом. – Обязательно приезжай. Весной за городом хорошо. Будем жарить шашлыки, петь песни под гитару, играть в пионербол и настольные игры. А потом Глеб тебя отвезет домой. У него большая, новая машина. Водит Глеб прекрасно. Золото, а не парень.

4

Тина зашла в прихожую, поставила пакет с продуктами на пол, стянула сапоги, сунула ноги в пушистые тапочки.

Шагнула в коридор и задумалась: может, упасть на диван головой в подушку и поплакать прямо сейчас? Соблазн был велик, но до прихода Дианы оставался час. Нет времени поплакать от души, со вкусом.

Тина отнесла продукты на кухню. Выставила на стол банку меда и пакет яблочного сока. Моментально смешала медово-яблочный маринад в сотейнике и поставила нагреваться, нарезала филе лосося. Орудовала ножом быстро, с удовольствием.

Выложила розовые, сочные куски на фольгу, залила маринадом, посыпала специями и отправила в духовку.

Пока лосось запекался, взяла тряпку. Протерла полки, подоконники, журнальный столик. Сунула под кран ведро, достала швабру и кинулась сворачивать ковер.

Привычные действия успокаивали. Убеждали, что жизнь продолжается, несмотря на разбитое сердце. Пол блестит, вокруг ни пылинки, каждая вещь на своем месте, из кухни тянет одуряющий аромат запеченной рыбы.

В прихожей грянул звонок. Тина вытерла руки, сняла фартук и бросилась открывать.

Когда Диана вошла в прихожую, квартира сразу наполнилась веселым шумом и красками, как будто в гости пожаловал цыганский табор.

– Ух, как пахнет! – восхитилась Диана. – Накрывай на стол скорей, и рюмашку мне налей, ты корми меня давай, гость голодный как… – Диана на секунду задумалась, не зная, как закончить импровизацию.

– Мамай, – с улыбкой подсказала Тина.

– Ну, пускай Мамай, – согласилась подруга и убежала мыть руки.

Тина вернулась на кухню, вытащила исходящий вкусным паром противень из духовки, ловко подхватила лопаткой куски лосося и отправила на раскаленную сковороду – теперь быстро обжарить, пусть покроются карамельной корочкой!

Жестом жонглера перебросила лимон из руки в руку, положила на доску, от души рубанула ножом – лимон распался на две половинки. Последний пасс волшебника – полить рыбу лимонным соком. Готово!

– Ты в своем репертуаре, – вздохнула Диана, падая на диван перед накрытым по всем правилам журнальным столиком. – Тина, ну зачем? Я же твоя подруга, а не президент Франции с официальным визитом. Заказала бы пиццу. Ты и полы успела помыть?

– Успела, – виновато подтвердила Тина.

– Бери пример с меня, – учила Диана. – Я не заморачиваюсь. Ты же знаешь, как я живу! Или ты меня осуждаешь?

Тина знала. Не осуждала, нет. Но не понимала, как можно оставлять утром постель не заправленной. А вернувшись с работы, бросать кофточку на торшер. Мыть полы раз в месяц, питаться готовыми блюдами из магазинов. Холодильник Дианы стал домом для колоний плесени. Они завелись там давным-давно и росли столь бурно, что наверняка успели создать развитую цивилизацию. Изобрели колесо, клинопись, поработили соседние колонии… того и гляди, полезут устанавливать контакт!

Диана отхлебнула мартини, откинула со лба прядь рыжих волос и разразилась речью:

– Тина, меня безумно огорчает то, что ты тратишь драгоценные годы на пироги, мытье полов и вздохи по Глебу. Прозрей! Проснись и пой! Мир прекрасен и многогранен. Вокруг столько неизведанного! Ты одинока, независима, хороша собой. Ты можешь учиться танцевать линди-хоп. Прыгать с парашютом. Ходить на выставки импрессионистов. В ночные клубы-караоке! А сколько интересных мужчин за каждым углом! Блондины, брюнеты, рыжие, лысые, усатые, бородатые... Знакомься, ходи на свидания, флиртуй! Не хочешь флирта – просто дружи. Сама загоняй парней во френдзоны. Будь стервой, они это любят!

Тина с сомнением покачала головой. Когда она представила, что будет изображать стерву, у нее начал дергаться глаз.

– А ты что делаешь? – продолжала Диана. – Запекаешь лосося в карамельной корочке. Возишь мокрой тряпкой по полу. Бессмысленная работа. От лосося останутся косточки. Завтра опять появится новая грязь. Лучше научиться не замечать ее до поры до времени, а делать то, что приносит радость.

Диана замолчала, переводя дух.

Тина задумчиво покрутила в руках бокал с вином – Диана все-таки захватила для нее бутылку «утешительного сухого».

– Но мне все это приносит радость, – возразила она. – Честно-честно!

– Ты несовременная девушка. Мечта домостроевца!

– Видишь ли… бабушка научила меня печь блины, когда мне было шесть. В семь я сварила свой первый борщ. Всегда вызывалась сидеть с двоюродными братьями и сестрами. Мне нравится делать людям приятно, поддерживать, кормить… выслушивать, говорить комплименты. Людям нужно, чтобы их утешали, чтобы о них заботились.

– Но почему именно ты?

– В первом классе меня спросили: «Кем хочешь стать, Тина?» Я ответила: «Женой и мамой». Никто не смеялся. Учительница сказала: «Да, у тебя талант к семейной жизни. Похоже, это твое призвание»... Но как выяснилось, мужчины это не ценят. Ценят, но не так. Глеб вот не ценит.

– Глеб тобой пользуется!

– Точно так же, как и я им. Глеб приходит ко мне, когда у него в жизни что-то не ладится… когда ему нужна помощь или когда хочет вкусно поесть. Но он и сам всегда готов меня поддержать. Подбадривает, когда у меня проблемы. В школе защищал от хулиганов, давал списывать. В вузе решал за меня лабы и ходил к преподу договариваться о пересдаче, когда я завалила экзамен, – Тина улыбнулась воспоминаниям, вздохнула и закончила: – Однако влюбляется он в Лену, Катю, Ульяну, а не в меня.

– Зачем тебе такие отношения, Тина? Страдания, тайная безответная любовь? Рассталась бы с ним давно.

– Не могу! – испугалась Тина. – Он мой друг. Он важная часть моей жизни. Часть детства, юности, которой я не хочу лишиться. Если я вычеркну Глеба из моей жизни, в ней появится пустота. Ее не заполнишь так просто. Это ведь не старые туфли выкинуть.

– А другие мужчины? Были же они у тебя?

– Ну, по-настоящему был только Слава. Но я еще недолго встречалась с Колей и Витей. Коля обожал мои пироги и говорил, что у меня самые синие глаза на свете. Но потом уехал отдыхать с коллегой… она не знает разницы между песочным и дрожжевым тестом и носит цветные линзы. Но он по-прежнему шлет мне поздравительные эсэмэски на Новый год и Восьмое марта.

– Тьфу на него! – Диана энергично выплюнула рыбью косточку.

– Витя целовал мне руку при встрече, рассказывал, как налаживает бизнес, и с удовольствием носил связанный мной свитер. А потом заявил: давай останемся просто друзьями.

– То есть, секс у тебя был только со Славой? – безжалостно уточнила Диана.

– Ну да, – густо покраснела Тина. – Я серьезно готовилась к этому шагу. Посмотрела кучу фильмов для взрослых. Читала специальную литературу. Старалась быть уверенной и раскрепощенной. Спросила Славу о его… фантазиях и предпочтениях. По-моему, я Славу напугала… своей опытностью при отсутствии опыта.

– Ну надо же, какой трус несчастный!

– Да нет, все правильно… Ты права. Я слишком старалась быть идеальной. Кроме того, я была влюблена в Славу, Витю и Колю, но… как-то не по-настоящему. Наверное, они это чувствовали.

– Тина, твоя беда в том, что ты не живешь своей жизнью. Ты полностью отдаешь себя парням! Становишься им и мамочкой, и папочкой, и другом, и поваром, и психоаналитиком. Как так можно вообще! – продолжала негодовать Диана.

Тина терпеливо выслушала и вздохнула.

– Помнишь, в школе мы проходили женские образы в рассказах Чехова? У него есть один рассказ… «Душечка».

– Помню. Я ведь отучилась три курса на филфаке. Душечку звали Оленькой и она была здорово на тебя похожа.

– Наша учительница называла ее незрелой и бездуховной. Рабой своих привязанностей. И требовала, чтобы мы так и писали в сочинении. Но я написала другое. Я написала, что она была счастливой. Жила так, как ей нравится. И что миру не хватает таких Оленек.

– Ну, Лев Толстой с тобой согласился, насколько я помню, – продемонстрировала Диана эрудицию. – И все же не надо становиться Душечкой. Это несовременно и в целом неправильно. К тому же она была пассивной – все ждала да надеялась. А ты, Тина, возьми и предъяви миру свои требования. И мир тебе ответит.

– Это как?

– Ну вот скажи, каким ты видишь идеального для тебя мужчину?

– Таким, как Глеб, – без запинки ответила Тина.

– Так, Глеба пока не вспоминаем. Говорим абстрактно. Глеб – это твоя одержимость, болезненная привязанность. Идефикс.