Рождественский пирог

Глава шестнадцатая

Ну, теперь Клавдия влипла, злорадно подумала я. Но доносить на нее не стану. Алекс наверняка уже догадался, кто повинен в святотатстве.

— В котором часу ждете гостей? — спросила я Эдварда, стараясь перевести разговор на другую тему.

— В девять тридцать одну, — ответил он.

Дэйви рассмеялся и сказал, что до этого времени двери не откроют и никого не пустят. Обычно гости выстраиваются в очередь и прикладываются к припасенным фляжкам с горячительным.

— Что? Вы сотню человек держите на холоде? — изумилась я, не в силах поверить в столь величественное пренебрежение гостеприимством.

— Разумеется, — ответил Эдвард. — Мы никого не впускаем до положенного времени. И уж если говорить начистоту, хорошо воспитанные люди раньше назначенного времени не являются.

— А…

Одесса налила Эдварду чай, и он удалился в кабинет, ворча себе под нос, что нужно быть варваром, чтобы пользоваться хлоркой. Я понадеялась, что подозрение падет не на меня.

— Это ведь Клавдия постаралась, да? — спросил Алекс.

Одесса и Дэйви кивнули.

— Не волнуйся, мам, я поговорю с ним в кабинете, — сказал Алекс, выходя из кухни.

— Вот дура! — воскликнула Джокаста, глядя в спину удаляющемуся Алексу. — Она ему не пара. И чего это она сюда явилась? Я была уверена, что она улетела к себе в Америку. И почему мой сын заинтересовал самую несносную представительницу женского пола? Просто загадка!

И в этот момент появилась Клавдия.

— Привет! — Улыбка во весь рот. — Алекс еще не вернулся? Мне надо его повидать — у меня ужасно затекла шея, хочу, чтобы он помассировал. Должно быть, из-за этих кошмарных каменных подушек.

Я оглянулась на Джокасту, но та лишь злобно ухмыльнулась. Трусишка Дэйви успел ретироваться, а Одесса занялась пирогами. Я сунула Джики в корзинку и собралась идти наверх.

— Стой! — приказала Джокаста, и я застыла на месте. — Поппи, я думаю, нам нужно показать Клавдии сад «Аббатства». — И она довольно хищно улыбнулась.

Клавдия с ужасом уставилась на нее.

— О… очень мило с вашей стороны, но я хотела найти Алекса, и…

«И на улице собачий холод», — заключила я про себя.

— Ерунда. К тому же он заперся в кабинете с Эдвардом — успокаивает отца, так что лучше им не мешать. Вперед!

Джокаста выпроводила нас из кухни, вручила мне разноцветный полосатый шарф и твидовое пальто, рывком распахнула дверь и выпихнула нас на улицу. Несмотря на ранний час, было сумрачно, небо налилось свинцовыми тучами, падали редкие снежинки. Клавдия демонстративно вздрогнула и попыталась проникнуть обратно в дом — якобы захватить шубу.

— Ой, дорогая, извини, мне пришлось попросить Алекса спрятать ее, — сказала Джокаста. — Мех ужасно удручает Эдварда и Табиту, а нам бы не хотелось их огорчать, правда? Так, вот это — семейная могила, но я, пожалуй, пока не стану тебя представлять. Пойдемте лучше осмотрим сад.

Я с любопытством наблюдала за развернувшимся сражением. Джокаста вела себя как настоящее чудовище. Но и Клавдия оказалась крепким орешком.

Джокаста потащила нас смотреть на делянку с целебными травами, потом на теплицы, потом на старые конюшни. Затем мы осмотрели кладбище домашних животных. Не обошли вниманием и часовню, и святое (оно же и проклятое) дерево, полюбовались грядкой, где на будущий год Джокаста собиралась посадить спаржу, изучили бак для дождевой воды, деревянные ульи, где могли бы жить пчелы, если бы не ужасная пчелиная болезнь, постигшая «Аббатство» в прошлом году. Обойдя по периметру бамбуковые заросли, заглянули в лабиринт, постояли над кротовинами, а затем и над руинами колодца, якобы построенного еще во времена норманнского завоевания. Конечно, Джокасте было что рассказать о каждой из этих достопримечательностей. Я сунула руки поглубже в карманы, уткнулась носом в шарф и старалась не встречаться с Джокастой взглядом.

Клавдия все норовила сбежать, но твердая рука и непреклонная воля Джокасты не отпускали ее ни на шаг. Так мы ходили не меньше часа. У Клавдии уже посинели губы. Все ее попытки дать деру не увенчались успехом, но экскурсия все же подошла к концу, и вот мы снова стояли перед входной дверью. Клавдия рванулась по ступенькам.

— Все очень интересно, но так холодно… — крикнула она, и дверь захлопнулась.

— Никакой стойкости, — резюмировала Джокаста самодовольно. — Поппи, дорогая, ты ведь еще не слишком замерзла? — добавила она уже обычным голосом. — Я бы хотела тебе еще кое-что показать.

Я безвольно поплелась за ней к конюшне, где Джокаста горделиво продемонстрировала мне выводок новорожденных котят. Мамаша — явно дикая кошка — наблюдала за нашим приближением с надменным безразличием.

— Эдвард терпеть не может диких кошек, поэтому мне приходится кормить ее тайком, но я очень надеюсь приручить одного котенка. Как думаешь, получится? — Не дожидаясь ответа, она резко сменила тему: — Поппи, я очень дурно обошлась с Клавдией?

— Ну, — протянула я, пытаясь выиграть время. — Мне кажется, вы могли бы немного…

— Не надо, не говори ничего. Просто я не в силах допустить, чтобы эта дамочка превратила наше поместье в ферму для выращивания экологически чистых овощей или чтобы она установила в доме центральное отопление, хотя с ним, конечно, удобнее. Она нам совершенно не подходит, и если они с Алексом первыми… ну… — Она хитро на меня покосилась. — Я надеялась, что вы с Алексом…

— Я… Но… что вы имели в виду, когда сказали, если они первыми… первыми что?

Не думаю, что откровенничать с матерью любимого мужчины — умный ход. Особенно о том, что я совсем не пара Алексу и, если бы не случайная встреча в поезде, он бы вряд ли обратил на меня внимание. Ну и конечно, не стоило рассказывать о моем пьяном энтузиазме в ответ на предложение заняться сексом в туалете.

Джокаста, похоже, думала о своем, поэтому, когда я тяжело вздохнула, она лишь сочувственно сжала мою руку. Мы направились обратно к «Аббатству», лишь на минутку остановившись, чтобы припугнуть ворон, нападавших на малиновку.

Одесса была увлечена поиском свободного места для многочисленных противней с готовыми пирогами. Джокаста посоветовала мне принять горячую ванну и начать готовиться к вечеринке.

— А не слишком рано? — спросила я, взглянув на часы.

— Вовсе нет. Мы перед вечеринкой все соберемся внизу — выпить и кое-что обсудить, — уклончиво ответила Джокаста, выпроваживая меня с кухни.

Она многозначительно поглядывала на Одессу. Кто знает, о чем они собираются говорить? Наверное, третий лишний. Я забрала Джики и направилась наверх.

Мы мило болтали с Дэйви в его заваленной книгами комнате (никаких признаков журнала с обнаженными красотками я не обнаружила), пока и он не посоветовал мне пойти готовиться к вечеринке. Так что мы с Джики волей-неволей отправились в китайскую комнату. Горячая вода была совсем не горячей, поэтому в ванне я не засиделась. Потом разложила на кровати вечернее платье, которое купила мне Джесси, и с сомнением уставилась на него. Меня пугало его великолепие, разве способна я надеть такое? Надо бы посоветоваться с Джокастой и спросить, что она сама собирается надеть вечером. Прихватив платье, я вышла в коридор.

Но не успела я сделать и двух шагов, как со стороны комнаты Алекса донеслись громкие крики. Вопила Клавдия, и, судя по всему, вопила на Алекса. И хотя ссора любовников доставила мне только удовольствие, не хотелось, чтобы кто-нибудь застукал меня в коридоре и вообразил, будто я подслушиваю. Я с самым безразличным видом направилась к комнате Джокасты, но тут Клавдия заорала такое, что я буквально приросла к полу.

— И раз уж ты станешь отцом и станешь, между прочим, первым в своей чокнутой семейке, то пора бы тебе перестать флиртовать с этой уродиной Поппи…

Отцом? Отцом! Так, отлично. Первым? А что, кто-то еще?.. Только тут до меня дошло слово «уродина». Господи, что я делаю? Кого пытаюсь обмануть? Новая прическа и пара новых шмоток не изменили меня, я по-прежнему все та же серая мышь. И даже если соберусь с силами и найду в себе смелость надеть это платье, все останется как есть. Клавдия беременна. Неважно, что там говорил мне Алекс, он ведь тогда не знал, а теперь знает и не бросит ее. Да и я не захочу, чтобы он бросал ее, поспешно подумала я. И все мое приподнятое настроение испарилось без следа. Я быстро вернулась в свою комнату и плотно притворила дверь. Села на кровать и бездумно уставилась в окно.

Как-то я видела передачу о жизни доисторических иловых червей. В засуху они цепенели. Ритм их червячьей крови замедлялся, они просто продолжали незаметно существовать, ожидая дождя. Вот и я так же поступлю. Завернусь в кокон из ила и буду просто существовать без радости и счастья. При первой же возможности уеду из «Аббатства», чтобы, как прежде, стряпать себе ужины и смотреть телевизор. И постараюсь забыть Алекса и его семейку. И найду себе другую работу — работать с Дэйви мне будет слишком тяжело.

Горькие слезы жалости к самой себе покатились по моим щекам. Я зажмурилась, упала лицом в подушку и проплакала навзрыд минут десять.

Легче не стало. Нисколько.

Я все еще хлюпала носом, когда в дверь постучали. Это была Табита.

— Ой, Поппи, я хотела только показать тебе, что собираюсь сегодня надеть, и спросить, не… — Она замолчала, взволнованно глядя на меня. — У тебя все в порядке?

— Да, — всхлипнула я. — Извини, так просто взгрустнулось… Что ты хотела?

— Ну, — неуверенно продолжила она, косясь на мое заплаканное лицо, — если у тебя все нормально… Вот, хотела спросить, не полнит ли меня это платье. Я купила его давно. Давай я примерю, а ты скажешь, как оно сидит, ладно?

— Ладно.

Одна только мысль, что Табиту какая-нибудь вещь может полнить, в любое другое время вызвала бы у меня истерический смех. Она стянула с себя одежду и влезла в светлосерое (а как иначе) длинное платье. Удивительно, но в нем она и вправду казалась толще. Ну, не то чтобы толще, это было просто невозможно, но платье заметно топорщилось в области живота.

О господи!

В области живота! Нет, поверить не могу. Неужели и она тоже?.. Черт!

— Табита, — медленно сказала я. — Извини, но ты не… — Слово повисло в воздухе.

Потом я посмотрела на ее лицо и все поняла.

Ну конечно! Эти ее недомогания, ее нежелание есть. Оставалось только надеяться, что Джокаста порадуется. Теперь уже двое младенцев должны осчастливить своим рождением «Аббатство» и продолжить сумасшедший род Стентонов. А для меня в этом светлом будущем места явно нет.

Облегчение от того, что больше не нужно таиться, развязало Табите язык, и я узнала более или менее подробную историю произошедшего.

С отцом ребенка она познакомилась на своем семинаре «Святых сестер» — да, мужчин туда тоже пускают, и даже с великим удовольствием, если только в сердце их есть настоящая сестринская привязанность. Я усмехнулась, но от комментариев воздержалась. Он и она. Ну, дальнейшее было очевидно.

— Поппи, он такой удивительно свободный, понимаешь? И конечно, я не могла сказать ему…

— Почему?

— Потому что он не оставил мне номера телефона или адреса — это слишком приземленно, понимаешь? Он живет на других высотах. Он бывал в таких далях, куда мне и не добраться, — он в постоянном путешествии по астральным мирам. И я не могу привязать его к себе, ведь тогда я не позволю реализоваться его карме. Он сказал, что мы с ним еще увидимся, и я жду. Я написала ему, дала свой адрес, но… я ведь не знала его адреса…