Ты - Моё Море

— Нормально… то есть тех, кто против, ты заставляешь, а с пьяными ни-ни! Упаси Господи! — заплетающимся языком возмущался Рыжик.

— Я никого не… Кроме тебя, — все же признался Вадик, скривившись при упоминании его косяка.

— Да, Северов, умеешь ты женщинам комплименты делать. Вот сейчас сразу почувствовала себя офигенно особенной! — съязвила пьяная Рыжик. Она смешная, когда выпившая. Морщит нос, со лба падающие кудри безрезультатно сдувает и хмурит брови, пытаясь, видимо, сделать плавающую перед глазами картинку четче.

— Где были? — спросил Вадик. Да, он типа не в курсе и не звонил Барину, предупреждая, что его баба будет там отдыхать. И не угрожал ему яйца отрезать, если хоть волос с ее головы упадет в его клубе. Ага. Ни разу.

— В клубе.

— Каком?

— Понятия не имею. Я в них не разбираюсь.

— Мужиков много было? — вот не хотел же спрашивать, однако не удержался.

— Не-е-е… — заверила его Рыжик. — Мы были в лесбийском клубе! — хихикнула Лора и громко икнула. Зараза Рыжая! Еще прикалывается!

— Че так долго? — Вадик отодвинул упавшую на лицо прядь рыжей копны и уставился на ее щеку: — И фингал у тебя на скуле откуда?!

— Я спасала Лаврентьева от его взбесившихся самок! На вечеринку пришла его нынешняя девушка, бывшая и еще одна. Кажется, позапрошлая его бывшая, — уточнила Рыжик. — И они вцепились сначала друг в друга, а потом в самого Егора. И я, — рассказывая, Лора поднялась с колен Вадика и залезла ногами на диван, — как настоящая Сейлор Мун (*отсылка к одноименному японскому мультфильму), защищала жизнь и честь Егора Лаврентьева, сына депутата, тогда как он позорно сбежал с поля боя, кинув свою спасительницу разбираться с нападающими врагами одну, — печально закончила Рыжик умопомрачительную историю и плюхнулась на диван рядом с Северовым, грустно опустив голову.

— Ты че нажралась-то? Выхлоп аж с улицы! — спросил недовольный Вадик.

— Мне грустно, обидно и одиноко. А еще мне плохо… кажется… — прикрывая рот рукой, Лора забежала в ближайший туалет. Вадик поплелся следом за ней, придерживал ее волосы в процессе опустошения желудка, облил лицо холодной водой, и, подняв на руки, отнес в спальню, уложив в кровать.

— Тебе пить нельзя. Вот нифига не умеешь, — ругался он.

— Можно! — запротестовала Лора. — Мне давно восемнадцать. Я полностью совершеннолетняя. Хочешь, паспорт покажу?

— Тоже мне, совершеннолетняя. Чудик ты редкостный.

— А ты псих, — ответила Лора и высунула по-детски язык.

— Спи давай, пьянь, — сказал Вадик, собираясь выключить в комнате свет и пойти, наконец-то, разбираться с документами.

— Вадик… посиди со мной… — попросила его Лора. Вадик вначале опешил. Стоял, наверное, пару минут, совершенно не двигаясь. Затем медленно подошел к ней и стал вглядываться в ее грустное лицо.

— Рыжик, что с тобой? Ты чего напилась?

— В клубе я увидела товарища лауреата Нобелевской премии. Биологического донора спермы, с помощью которой родилась я, — Лора избегала называть доктора отцом, даже будучи в стельку бухой. — На коленях у него восседала, видимо, молодая научная сотрудница, с которой они, вероятнее всего, обсуждали новые методы разработки суперэффективной вакцины против всех разом инфекционных заболеваний. Видимо, тестировали новый научный подход в работе. Рот в рот, — ерничала Рыжик. — А ты в курсе, что моя мать беременна? Нет? Вот и я не была в курсе. Знаешь, откуда узнала? Взломала базу данных частной клиники, где мама обследуется. Поздравь меня, Вадик, у меня будет брат. Ну, по крайней мере, так показывает ее УЗИ, — рассмеялась Рыжик. — Родители решили себе нового ребеночка завести. Старая версия оказалась с неисправными глюками, — Лора указала на себя, — им, видимо, потребовалась новая усовершенствованная модель без каких-либо багов. Идеальный новый ребенок на старости лет.

— Лора…

— А если бы я здоровье мамы не проверяла, я бы даже не узнала, что у меня будет брат. Мне никто не сказал. Но это неважно. Я же по сути никто. Ходячий позор для великого отца. Я им не нужна, Вадик. Они же даже не искали меня, когда сбежала, — поделилась Лора. — Ну, Леонид Алексеевич еще ладно… там нимб на голове треснуть может и ярко светить перестанет, если вдруг ринется марать белые ручки о поиски ничтожного и неблагодарного отпрыска. Но мама…

— Рыжик, забей, — отрезал Вадик. Кому, как не Северову, понимать, каково это… быть брошенным и лишним для всех.

— Ромке я тоже не нужна. Я никому не нужна, Вадик.

— Мне нужна.

— Зачем? — удивилась Лора и даже попыталась посильнее распахнуть закрывающие от сонливости глаза.

— Понятия не имею, — честно признался Вадик.

— Ты очень странный, — после некоторого задумчивого молчания ответила Лора. — Ты точно псих, но… у тебя невероятно красивые глаза. Как море. Цвет один в один. А я, знаешь ли, очень люблю море. Часами могу сидеть на берегу, пялиться на волны и слушать шум прибоя, — болтала Рыжик, уже сквозь сон.

— Спи, давай.

Лора положила его ладонь себе под голову и уснула прямо на ней. Чудная девка! Подушку себе откопала — Вадика Севера. Делать было нечего. Он присел на пол, не забирая свою затекшую руку из-под головы Рыжика. Через час конечность онемела. Однако Вадик терпел, потому что в эту ночь он был ей нужен…