Рождественский пирог

Глава восемнадцатая

Рано утром меня разбудил Джики: пристроился на моей подушке со своим непотребством. Я застонала и скинула его с кровати. Чувствовала я себя премерзко. Голова раскалывалась, тошнило. Во рту было так сухо, что я на автопилоте добралась до ванной и выхлебала несколько литров ледяной воды. Во всяком случае, мне так показалось. Выглянула в окно, увидела снежный пейзаж и, содрогнувшись, забралась обратно в постель.

События вчерашней ночи медленно всплывали в памяти. Последней каплей стала встреча с Клавдией. Я как раз направлялась в свою комнату, но тут из комнаты Алекса высунулась светловолосая голова.

— Слава богу, хоть кто-то появился. Я уже невесть сколько пытаюсь докричаться до этой невозможной экономки, но, думаю, ты тоже сойдешь. Ты ведь тут что-то вроде горничной, так?

Я уставилась на нее, не в силах вымолвить ни слова. Сначала она обозвала меня уродиной, а теперь и вовсе прислугой! Видимо, решила, что раз я работаю на Дэйви, то могу прислужить и ей.

— Одесса сейчас очень занята, чего тебе? — грубо спросила я, но очень некстати икнула, сведя на нет эффект от своего хамства.

— Я хочу перекусить. Может, принесешь мне чего-нибудь? Ну, там, фруктов, салатику, но только никаких жиров и белков. А, да, еще минералки захвати.

Я опять икнула.

— Эй, да ты, похоже, еле на ногах стоишь, — сказала Клавдия, широко улыбаясь.

— Как бы ни стояла, но уж распознать стерву я всегда могу, — ответила я и удалилась с гордо поднятой головой.

Засыпала я со счастливой улыбкой, припоминая, как у Клавдии отвисла челюсть.

Но сейчас на меня снова навалилась тоска. Какое-то время я валялась в постели, страдая от похмелья и жалости к себе. Наконец собралась с духом и приказала себе бросить это слюнтяйство и начать действовать. Надо что-то предпринять. Но что?

Я кругом напортачила. С Патриком, с Алексом, да, похоже, еще и с Дэйви. Вчерашний вечер стал настоящей катастрофой. Алекс носился со своей беременной подружкой, Патрик наверняка пришел в ужас от моего поведения, а Дэйви вообще меня поцеловал. Я застонала и зарылась под одеяло. Что же делать?

Домой. Мне нужно домой.

Да, мне срочно нужно уехать!

Убраться отсюда и привести в порядок свою жизнь. В «Аббатстве» я не вытерплю и минуты!

Я сразу почувствовала себя лучше. Находиться рядом с Алексом невыносимо, да и общество Клавдии, прямо скажем, радости не доставляет. К Дэйви, конечно, я отношусь замечательно, но это его необъяснимое поведение… Хорошо бы увидеть Алекса, попрощаться… Нет, не вынесу…

Домой, домой, домой — звенело у меня в голове. Да, пусть там скучно, но дома я буду в полной безопасности.

Подгоняемая яростью и желанием вернуться в город, я быстро умылась, оделась и собрала вещи. Значок с драконом я оставила на постели. Напоследок еще раз окинула взглядом китайскую комнату, мысленно прощаясь со всем, что с ней связано. С «Аббатством», с Одессой, с рождественскими игрищами, со Стентонами и, конечно, с Алексом.

Набросав коротенькое прощальное письмецо, я закутала Джики в свою фланелевую ночную рубашку и посадила в корзину. Потом тихо, точно воришка, прокралась вниз.

Весь зал был завален пустыми бокалами, грязными тарелками, бутылками и переполненными пепельницами. И можно было насчитать не меньше полусотни блюд с остатками рыбы и риса. Даже елка накренилась так, что того и гляди могла рухнуть с похмелья.

Я понимала, что, возможно, убегаю от чего-то необыкновенного и замечательного, но чувствовала себя точно ребенок, впервые попавший в детский сад, — мне было плохо и я рвалась домой.

Осторожно пробравшись в кабинет Эдварда, я отыскала телефон, который оказался погребен под кипой аукционных каталогов, набрала справку и спросила, как заказать такси. Записав номер на ладони, связалась с диспетчером и продиктовала адрес «Аббатства».

— Дорогуша, ты в окно смотрела? — спросил мужской голос с сильным корнуоллским акцентом. — Я туда машину не пошлю. Последний заказ оттуда был в пять утра, и мы еле-еле выехали. А с тех пор снега еще навалило.

— Но это экстренный случай! — прошептала я. — Пожалуйста!

В конце концов диспетчер сдался, однако мне пришлось согласиться на компромисс. Он пообещал прислать машину к ферме, до которой мне нужно добраться самой.

— Да я без лыж не выберусь! — ужаснулась я.

Диспетчер рассмеялся и сказал, что такси будет у фермы через полчаса.

Через кухню я прошла на улицу и залюбовалась. Снега намело чуть ли не по колено, все вокруг было укутано толстым пуховым одеялом и походило на декорации к сказке. Могила в саду утопала под слоем снега, очертания дракона едва угадывались. Я потащила свой чемодан вокруг «Аббатства», нервно поглядывая на окна. Свидетели моего позорного бегства мне не требовались. Но я зря волновалась — все шторы были плотно задернуты, замок как будто погрузился в сон.

Я понятия не имела, как сумею спуститься с крутого холма, но отступать было поздно. Унижения от встречи с Алексом или Дэйви я бы не пережила. Я убегала с отчаянием преступника, скрывающегося с места злодеяния.

Вот и подъездная дорожка. Я осторожно ступила на нее, поскользнулась, упала и опрокинула корзинку с Джики. Он возмущенно застрекотал, я шикнула на него, испугавшись, что в такой тишине даже его стрекот может кого-нибудь разбудить.

Присев на чемодан, я обняла корзинку и задумалась. Точно!! Можно съехать на чемодане! Прошу принять во внимание, что при моем абсолютно неспортивном складе характера такой трюк заслуживал золотой олимпийской медали.

Сжимаясь от страха и волнения, я перевернула чемодан, оседлала его, покрепче прижала к себе Джики и оттолкнулась. Поначалу это оказалось даже приятно, но вскоре чемодан, подобно камню, сброшенному со скалы, набрал скорость. Он крутился и менял направление каждый раз, когда натыкался на препятствие. Я не видела ничего, кроме белой снежной пелены, так что просто закрыла глаза. И еще, стыдно признаться, у меня то и дело вырывался девчачий испуганный визг.

Спуск на импровизированных санях, как я и ожидала, завершился плачевно: я влетела в куст у подножия холма, едва избежав столкновения с древней колонной, украшенной драконом, охраняющим вечно открытые ворота. Чемодан, однако, врезался-таки в колонну, а еще я в последнюю секунду выпустила корзину из рук и лишь проводила взглядом перепуганного Джики, пролетающего в открытые створки ворот.

Я вскочила, поморщилась от резкой боли в плече и, поскальзываясь, побрела к корзинке. Джики, понятное дело, был вне себя от ярости. Я принялась успокаивать бедняжку. Не хватало еще, чтобы обезьяна сбежала от меня в корнуоллские пампасы. Его бы непременно объявили очередным Бодминским зверем и послали вдогонку полицейский наряд.

Отряхнувшись, я отправилась на поиски багажа. Как ни странно, чемодан уцелел. Может, стоит написать благодарственное письмо производителю? Что-нибудь в духе: «…и когда я ранним морозным утром убегала из сумасшедшего дома, где красавец мужчина разбил мое сердце, чемодан вашей марки спас мне жизнь». Вдруг мое письмо их так растрогает, что они всю жизнь будут снабжать меня бесплатными чемоданами?

Кое-как мне все-таки удалось добраться до фермы, и я встала под заснеженным дубом. На ферме тоже царила кладбищенская тишь. Видимо, Том занимался тем, чем занимаются все фермеры после снегопада, — откапывал из-под сугробов овец. Хотя, возможно, я и ошибалась, поскольку понятия не имела, что положено делать в деревне зимой. Я с беспокойством поглядела на Джики, который вел себя подозрительно тихо. Может, замерз? В конце концов, обезьяны — тропические животные.

Такси я услышала задолго до того, как оно появилось на горизонте. Звук одинокого мотора разносился над полями. Я побежала на дорогу, точнее, заскользила, размахивая руками и изо всех сил стараясь удержаться на ногах.

После того как мы упаковали мои вещи, корзину и усадили меня саму в такси и я согласилась, что снег хоть и красив, но чрезвычайно опасен, и рассказала, что мне очень нравится «Аббатство» в частности и Корнуолл в целом, и, да, я прекрасно знаю, чем там занимается сейчас моя обезьяна, таксист наконец спросил меня, куда ехать.

— На бодминский вокзал, пожалуйста, — сказала я, выглядывая в окно с единственным желанием заставить водителя ехать побыстрее.

Таксист рассмеялся:

— Вам, дорогуша, не повезло. Вы в Лондон собрались? Ну, сегодня вам выбраться отсюда не удастся, это уж точно. Снег отрезал нас от мира. Так куда едем?

О черт! Куда же тогда, действительно, ехать? Я смотрела в окно. Такси едва тащилось по заснеженной дороге. Вокруг простирались белые снежные поля и холмы. Куда же мне податься? В гостиницу?

Когда я сказала об этом водителю, тот опять покатился со смеху. Он, оказывается, совершенно уверен, что в гостинице мест нет, а все пансионы закрыты.

Ха-ха, очень смешно! Я решила ни при каких обстоятельствах не возвращаться в «Аббатство» и теперь ломала голову, пытаясь вспомнить хоть какое-нибудь место, где могла бы остановиться. А что, если в обезьяньем питомнике? Может, они согласятся взять Джики, если я сдамся с ним в комплекте? Хм, сама знаю, что вряд ли. К Одессе? Нет, исключено. А как же звали ту милую женщину из антикварного магазина в Пэдстоу? Точно, Соня. Нет, и к ней нельзя, я же не знаю, где она живет. А если завалиться к епископу? Он же обязан давать кров бесприютным странникам? Я погладила Джики сквозь прутья корзины, и он жалостливо ухватился за мою руку. Ладошки у него были ледяные.

— Вы знаете, где живет ветеринар Патрик?

— Конечно, его все знают.

— Тогда отвезите меня к нему, пожалуйста, — с облегчением ответила я.

Кинусь к ногам Патрика, моля о милости.

Машина медленно приближалась к Бодмину. Дороги были пустынны, куда ни глянь — одни сугробы. Мы свернули на дорогу к Вейдбриджу и вскоре притормозили у небольшого дома, стоящего в стороне от шоссе. Лай собак разносился на мили вокруг. Видимо, поэтому Патрик тут и поселился: соседей поблизости нет и рядом лес, где можно выгуливать собак. Другой причины, чтобы поселиться в таком месте, я придумать не смогла.

Таксист постучал в дверь и велел собакам заткнуться. Я бедной родственницей томилась рядом в ожидании, когда меня впустят в дом.

Пять минут спустя, когда мы с водителем тарабанили в дверь уже вдвоем, я сдалась. Патрика нет, это ясно. Таксист пожал плечами и предложил попробовать войти со двора, потому что заднюю дверь Патрик никогда не закрывает, и я смогу дождаться его дома. Мне это предложение не показалось таким уж удачным: собакам ничего не стоит разорвать непрошеных гостей на мелкие кусочки. Но таксиста это, похоже, ничуть не волновало, поскольку он распахнул заднюю дверь и опять велел собачьей своре вести себя потише, потому что это «свои, Джордж и его друг». Собаки, борзая, боксер и лабрадор, как ни странно, послушно замолчали. Джордж затащил мой багаж в дом и ушел, заверив меня на прощанье, что Патрик непременно скоро будет, он наверняка просто выехал по вызову на соседнюю ферму.

Я устроилась за кухонным столом и стала ждать.

Что я могу сказать о кухне Патрика? После хаоса, бестолковости и неотразимого очарования «Аббатства» было странно снова оказаться в нормальном доме. Итак, кухня у Патрика была маленькая, опрятная и чистенькая, лишенная каких бы то ни было эксцентричных штучек. И еще она была теплая (и в этом был ее плюс). В доме явно имелось центральное отопление.