Псих

Я немного отступаю на дюйм, несколько сбитая с толку ее вторжением в мой пузырь.

- А, зеленый. Меня зовут Джейд.

- Ух ты! Это классное имя!

- Ну, мы можем поменяться, - мои руки ныряют в карманы толстовки, мои глаза смотрят на пламя. Музыка громко льется из-за моей спины, и мне не нужно поворачивать голову, чтобы понять, что происходит. Тики-бар будет в полном разгаре, включатся волшебные фонарики, и граффити, которые Ройс нарисовал на стене скалистых гор, будут выставлены на всеобщее обозрение, чтобы все могли полюбоваться. Мои глаза взлетают к искусству, все оттенки зеленого цвета. Лайм, лес, океан, бирюза, нефрит. Цифры 2000 помечены шрифтом граффити. В тот год, когда я родилась и была принят в семью Кейнов. Я не думаю, что кто-то еще замечает важность этого, кроме Орсона и Шторма. Каждый раз, когда я вижу это, мое сердце пропускает несколько ударов. Никогда не было и тени сомнения в том, что я значу для Ройса, а я для него. Любовь есть любовь, но когда она безусловна, она на всю жизнь.

- Ни в коем случае, ты подходишь своему имени. Итак, что ты здесь делаешь? - спрашивает Индия, выпуская дым на песок. - Не обижайся, но ты тоже выглядишь немного моложе, чем все остальные здесь.

Как только я открываю рот, Орсон кладет руки мне на плечо и грубо сжимает.

- Герцогиня, ты заводишь друзей?

- Оно и есть, - ухмыляется Индия Орсону. Вот где это происходит. Они приходят в восторг, потому что видят моих братьев, а затем внезапно я возвращаюсь в нормальное состояние, и мы с Слоун остаемся вдвоем. Большинство девушек моего возраста-оппортунистки. Они видят моих братьев и решают, что те им нравятся больше, чем я.

Индия вытирает руку и с дружеской улыбкой протягивает ее Орсону.

- Я-Индия.

Орсон искоса смотрит на нее как раз в тот момент, когда Ройс и Шторм подходят к нему сзади.

- Орсон.

Все они проходят через встречу с Индией, и я наблюдаю, как ее глаза бегают по сторонам, не интересуясь ни одним из моих братьев. Странно, подумала я про себя. Не то, что обычно происходит.

Может быть, Индия другая?

Костер разгорается, как раз в тот момент, когда Ройс проскальзывает рядом со мной, обнимая меня за талию. Он утыкается носом в изгиб моей шеи, балансируя своей красной чашкой в другой руке.

- Мммм, ты всегда так хорошо пахнешь? - Его голос глубокий, вибрирующий по моей коже и поражающий каждый нерв на своем пути наружу.

- Значит, они тебе нравятся, немного постарше? - Индия поднимает бровь, глядя на нас двоих.

- Что? - Мои глаза расширяются от ужаса. Я отталкиваю Ройса от себя. Он хихикает так громко, что его голова запрокидывается назад. - Нет! Он мой брат.

На лице Индии мелькает замешательство.

- Действительно? - Уголок ее губ кривится, не от отвращения, а от шока.

- Да, приемный брат, но все равно брат.

- Молочный брат - синоним лазейки, просто говорю, - поддразнивает Ройс, дерзко высовывая язык.

Я закатываю глаза.

- Не обращай на него внимания, он явно пьян. Или под кайфом.

Ройс смеется, как раз когда Аннет подходит к нему сзади, ее руки обвиваются вокруг его шеи, когда она наклоняется.

- А ты? - спрашивает меня Индия, склонив голову набок. - Ты пьешь или куришь?

- Нет, - отвечает за меня Ройс, сверля меня взглядом. - Она слишком молода.

Я стискиваю зубы. Дело не в том, что я не привыкла к его властной натуре, или что я не привыкла к тому, что он проделывает со мной одно и то же дерьмо каждый раз, когда мы веселимся, но каждый раз, когда он это делает, это истощает мое терпение.

- Ей пятнадцать, а не двенадцать. - Индия закатывает глаза, и прежде чем я успеваю возразить Ройсу, в моей руке оказывается красная чашка, алкоголь выплескивается через край, проливаясь на мою руку. - Один не причинит тебе вреда, и ты знаешь, что получила его от меня, а не от какого-то сомнительного ублюдка в баре.

Ройс наклоняется вперед, чтобы взять чашку из моих рук, когда я отстраняюсь от него, с вызовом приподнимая брови.

- Знаешь, она вроде как права. Я имею в виду, в какие неприятности я действительно могу попасть, когда у меня здесь все трое моих больших, чрезмерно заботливых братьев, чтобы отпугнуть всех?

- Герцогиня... - предупреждает Ройс, сжимая челюсти.

- Оставь ее в покое, - скулит Аннет, целуя Ройса в шею. - Все равно никто ее не тронет. - Она смеется, но Ройс отбрасывает ее руку от себя.

- Ройс, только один раз, и я не спрашиваю разрешения. - Я с вызовом прищуриваю глаза. Я знаю, что он хочет драться, и, будучи Ройсом, он бы не отступил от этого ради того, чтобы все смотрели. Ему насрать. Но прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще, я поворачиваюсь к ним обоим спиной и смотрю на Индию.

- Итак, - бормочу я, потягивая—как я предполагаю-бурбон с колой, но также не очень заинтересованная в выпивке теперь, когда моя точка зрения высказана. - Почему я никогда не видела тебя на одной из них?

Индия хихикает, но ее лицо вытягивается прежде, чем она успевает его скрыть. Я наблюдаю, как тепло от палящего пламени окрашивает оранжевым оттенком ее в остальном бледные щеки.

- Наверное, я новенькая. Вообще-то я начинаю свой выпускной год в понедельник. Не слишком взволнована этим.

Поставив свою полную чашку на песок, я кутаюсь в свою толстовку.

- Стоун-Вью не так уж плох. Это примерно равносильно Хогвартсу, только все магглы, а вместо Хагрида у нас Хагдид. Я тебя не обманываю, нашего директора зовут Хагдид.

Мы обе расхохотались, переходя к светской беседе. Обменявшись номерами сотовых с Индией, я встаю со своего места и смахиваю песок, который у меня на заднице.

- Я напишу тебе в воскресенье, может быть, мы сможем встретиться. Ты можешь познакомиться со Слоун. Вы поладите на удивление хорошо.

Индия смотрит на меня снизу вверх, глубина ее карих глаз таит в себе так много тайн. У меня такое чувство, что она прожила тысячу жизней. Что бы она делала в Лейк-Вью?

- Конечно! - Она подмигивает мне. - Увидимся позже, малыш Джей.

Ненавидела это имя, любила ее.

Пробираясь сквозь море пьяных тел, я опускаю голову. Я уже почти в начале крутой дорожки, которая соединяет пляж с задним двором дома Орсона, когда чья-то рука касается моей руки.

- Ройс. - Я поворачиваюсь к нему лицом, ожидая какой-нибудь дерзкой ухмылки и, возможно, ругани за выпивку, но вместо этого его глаза сосредоточены на мне, исследуя мое тело.

- Ты хочешь пойти домой?

Я провожу языком по зубам.

- Уже поздно. Мы можем просто переночевать в домике у бассейна, как всегда. - По мере того как мы становились старше, наша связь становились сильнее, и это свидетельствует о том, насколько она сильна, потому что, когда мы впервые увидели друг друга, между нами все было кончено. Это было так, как будто вселенная просто чертовски менялась всякий раз, когда мы были рядом друг с другом после этого. Он вонзился в мое сердце, и я вышила свое имя на его конечностях. Мы много ссоримся, но мы сильно любим, и когда дело доходит до него и меня, одно не может существовать без другого.

Ройс Кейн, бесспорно, мой лучший друг.

Он кивает головой в сторону океана.

- Я выпил только пару. Я могу вести. - Его рука соскальзывает с моей руки, и его пальцы переплетаются с моими. При внезапном соединении мне кажется, что мое сердцебиение бьется впервые в жизни. Кровь приливает к моим ушам, а щеки горят. Я благодарна—так чертовски благодарна—за одеяло этой ночи. - Давай, герцогиня… - Мне пятнадцать, ему восемнадцать. Я никогда не чувствую себя неловко рядом с ним в этом смысле—никогда, но ... подожди. Подожди, блядь, минутку. Почему я оцениваю наш возраст?

Дрожа от внезапного отвращения от того, что только что промелькнуло у меня в голове, я отстраняюсь от него и обхватываю себя руками, защищаясь.

Как будто это могло помочь.

Как будто Ройс не стал бы просто разрушать все и вся, чтобы получить то, что он хочет, если ему это понадобится.

- Я не хочу отвечать на эти вопросы. Я просто поднимусь в комнату. - Это не было ложью, потому что я действительно не могла беспокоиться обо всех поднятых бровях и вопросах от людей, которые увидят, как мы уходим на Зеленом камне.

- К черту их, - говорит он, пожимая плечами.

Я открываю рот, решая, что мы могли бы просто остаться на лодке, а не в домике у бассейна, когда в поле зрения появляются тощие пальцы и красные ногти, растекающиеся по животу Ройса. Аннет смотрит на меня из-за его руки.

- Эй, детка, я устала, мы можем поехать на твоей лодке, как ты сказал?

Мой желудок сжимается, когда весь воздух высасывается из моих легких.

Он, блядь, пригласил ее на яхту раньше меня. Неприкрытая ярость кипит у меня под кожей, когда я разворачиваюсь и начинаю подниматься по лестнице, ведущей в главный дом. Обычно я делаю это медленно, так как ступенек так много, и открывающийся вид прекрасен, но я хочу как можно быстрее оказаться как можно дальше от них обоих. Пять минут спустя, и я достигла вершины, но я не останавливаюсь. Я бегу по ухоженной лужайке, огибаю освещенный бассейн и направляюсь прямо к двери домика у бассейна. Открыв ее, я проскальзываю внутрь и захлопываю ее, быстро запирая дверь, как только оказываюсь внутри. Мое сердце колотится в груди, слезы застилают глаза. Какого хрена я плачу? В глубине души я знаю, что веду себя неразумно, и, честно говоря, Ройс всегда с кем-то, кто скачет вокруг. Почему сейчас все по-другому? Почему я начинаю чувствовать себя по-другому по отношению к нему?

Сняв толстовку и бросив ее на пол, я смахиваю свои необоснованные слезы и тащу свою задницу в другой конец комнаты, где меня ждет моя односпальная кровать.

Его рука обвивается вокруг моей талии, притягивая меня к твердому, теплому телу. Я уже знаю, кто это, прежде чем поворачиваюсь, чтобы посмотреть. Я могу чувствовать его запах в любой комнате. Не раздумывая, я извиваюсь в его объятиях, когда моя задница упирается в его промежность. Он тверд—чертовски тверд, - и я знаю, что все внутри меня говорит, что это неправильно. Мы никогда не были в такой ситуации-никогда. Он спал в одной постели со мной, но тогда мы были детьми. Сейчас это не так. Его пальцы скользят по моему животу, и я задерживаю дыхание, боясь, что если я вздохну, это будет слишком громко. Слишком быстро. Слишком отчаянно. Слишком очевидно, что он делает со мной. Его пальцы скользят вниз, когда его губы прижимаются к моему затылку.

- Ты гребаное отродье, ты же знаешь это, верно? - Его голос низкий, но далекий. Это не имеет значения, потому что мои бедра начинают искать его прикосновения, как будто они воссоединились впервые за столетия. Он сразу же останавливает мое движение, заставляя меня замолчать, одновременно прижимая ладонь к моей нижней части живота. Я сглатываю сквозь сдавленное горло, изо всех сил стараясь не обращать внимания на очертания его твердости, прижимающейся к моей заднице. О, черт. О черт, о черт. После этого пути назад не будет. Мне все равно. Обычно он так и делает, но его поддразнивание всегда прекращается перед прикосновением. Мы никогда не прикасались, никогда не целовались. Никогда не делали ничего, что могло бы пересечь эту черту, кроме, может быть, легкого флирта, который, как я в основном думаю, мне мерещится.