Ёлка на "отлично"

- Бери, - кивнул он.

Аккуратно обойдя мужчину, я взяла плоский навороченный ноутбук и вернулась на свое место. Осмотрела со всех сторон, покрутила, еще раз осмотрела, но входа для устройства памяти так и не нашла.

- Астахова, чего ты мнешься? – недовольно пробурчал историк.

- А где…? – я показала флешку, а в ответ получила лишь ироничную ухмылку.

- На почту не скинуть? Я переходник забыл дома.

- Нет, информация только на флешке… - грустно прокомментировала я, возвращая устройство владельцу.

- Ладно, не грусти, сейчас что-нибудь придумаем, – Илья Юрьевич резко поднялся с кресла, будто не он минуту назад притворялся спящим, начиная рыться в ящиках стола.

- На, - он протянул мне еще один ноутбук, но более знакомой мне модели, нежели эти ай… что-то там. – Здесь точно есть программы для работы с документами. И слоты для флешек. И вообще тебе он больше подойдет.

***

Не берусь судить, сколько мы так сидели, но когда зашел ректор, - а он зашел, как и обещал Илья Юрьевич, - то застал весьма занимательную картину. Я сидела в кресле для посетителей, перевесив ноги через его ручки, и печатала на ноутбуке своего преподавателя. Одной рукой я управлялась с тачпадом, а во второй – держала большой кусок пиццы. Илья Юрьевич выглядел не лучше – развалившись в огромном кресле, – он работал на стационарном компьютере, жевал пиццу и пил кока-колу.

- А что это здесь происходит? – уточнил Юрий Геннадьевич, глядя на нас. – Илья, я вроде велел вам со Снегурочкой готовиться к завтрашнему выступлению, а не устраивать мини-вечеринку.

- Снегурка, жги! – неожиданно воскликнул Дед Мороз.

- Здравствуйте, детишки!

Девчонки и мальчишки!

Я соскучилась, друзья!

Мне без вас никак нельзя! – громко продекларировала я, заливаясь смехом вместе с Дедом Морозом.

- Вы пьяные? – уточнил ректор, воровато оглядываясь по сторонам и прикрывая дверь.

- Пап, - сжалился сын ректора. - Мы ждали тебя больше трех часов. Астахова отобрала мою пиццу с ананасами, а ты сразу с обвинениями. Нехорошо это.

- Какая пицца с ананасами? Какие три часа? Какие обвинения? – вспылил ректор, подходя к нам ближе и принюхиваясь, как собачка. – Взрослые люди, а ведут себя, как дети.

- Сам заставил меня участвовать в этой самодеятельности, - пожал плечами Илья Юрьевич.

Пока мужчины спорили, я успела отправить сообщение с результатами на работу Павлу Олеговичу, на что получила лаконичный ответ: «Проверю – верну на доработку. Сегодня можешь не приходить».

- Катерина, - обратился ко мне Илья Юрьевич. - Как вы считаете, готовы ли мы к завтрашнему выступлению? Или стоит еще порепетировать?

- Я думаю, Илья Юрьевич, что мы готовы, но если вы желаете, то мы можем подготовиться еще усерднее…

- Я услышал вас, - перебил меня Юрий Геннадьевич. – Если вы завтра опозоритесь, то это будет только ваша вина, но вы, Астахова Катерина, вряд ли закончите этот университет, а ты, Илья Юрьевич, так и будешь ходить в доцентах, – и ректор, не глядя на нас, покинул кабинет.

Я смотрела на историка, который вовлек меня в это шоу, и думала, как сделать так, чтобы не разрыдаться или не наорать на уважаемого человека.

- Кать, ты закончишь. Не волнуйся.

- Значит, вы все-таки подозреваете, что завтра мы опозоримся? – с долей сарказма уточнила я, не собираясь выдавать внутреннего волнения.

- Ну ты знаешь, что следует бояться четвероклашек. Они уже ближе к подросткам, нежели к детям, и могут воспринять наше выступление превратно. А кто их знает, может, начнут строчить обращения в минобр и все… пиши пропало. Это тебе не третьеклашки – те вообще ближе к пандам, чем к детям.

Минутное молчание, закончившееся смехом. Смеялась я долго, до надорванного живота, пока не вышло все волнение после прихода ректора.

- Собирайся, Катя, я отвезу тебя домой, – Илья Юрьевич поднялся с кресла, неторопливо надевая дорогое пальто, пропахшее туалетной водой.

- Не надо, - я вернула владельцу ноутбук, торопливо забираясь в свою крутку. - Я живу сразу за парком. Тут быстро добежать.

- Катерина, я настаиваю. На улице темно, а вам идти через парк.

- Илья Юрьевич… не надо. До свидания! - выкрикнула я, прежде чем скрыться за дверью.

На секунду я представила, какие бы поползли слухи, если бы нас увидели вместе. Поэтому здание университета я покидала стремительно. Идя через парк, я несколько пожалела о своем отказе – пара выпивох, отмечавших начало рабочей недели, изъявили желание познакомиться, настойчиво предлагая зятя моей маме. Но я оказалась проворнее, выбираясь на довольно оживленный проспект, от которого до дома рукой подать.

А дома, не взирая на обещание Ильи Юрьевича, я вновь засела за чтение сценария, до тошноты заучивая незамысловатые стишки.

В школе нас ждали. Моложавая директор школы больше крутила хвостом перед учителями, чем действительно помогала в организационных моментах.

- Ах, Илья Юрьевич, - вздыхала она, поглядывая на историка. - Для нас эта такая честь, что вы приехали к нам, – историк кивал и вымученно улыбался.

- Илья Юрьевич, - щебетала директриса. – Что же вы тут, в маленькой коморке, ютитесь вместе со всеми? Пойдемте, переоденетесь в моем кабинете, – на директрисе скрестились сразу десяток недовольных взглядов, самыми злобными из которых были взгляд Крысы и Свиньи, но она, словно не замечая взглядов, продолжила наворачивать круги вокруг историка.

- Не стоит, - возразил Илья Юрьевич. – Здесь тоже вполне неплохо.

Почти все было готово к нашему дебюту. Ученики начальной школы уже сидели в большом зале, нетерпеливо ерзая, в ожидании начала выступления. Рекламщики с камерами наготове заняли свои позиции, а многочисленные родственники обивали пороги актового зала, дожидаясь своих чад.

Под приглушенный свет на сцену вышел символ уходящего года, вызывая ажиотаж у малышни…

Отыграли на "отлично". Дети веселились, взрослые ликовали, а рекламщики хохотали, беспрерывно щелкая затворами фотоаппаратов.

Шутки, песни, танцы, игры – все было по высшему разряду. Мы с Дедом Морозом только и делали, как хвалили самых активных детишек, вручая миленькие сувениры.

В общем, если подытожить наше выступление, то прошло все на "ура".

- Дедушка Мороз, - к Илье Юрьевичу на колени забрался четвероклассник. – Я, в общем-то, знаю, что ты ненастоящий, но мои родители отказываются покупать мне новый игровой компьютер. Может, ты мне его подаришь?

- Вряд ли, - протянул «Дед Мороз». – Ты вообще в курсе, что я пенсионер? – серьезно спросил историк. – У меня пенсия – копейки, которые я трачу на подарки деткам, а ты просишь у меня игровой компьютер.

Мальчишка недовольно засопел.

- И вообще, что за манера залезать на колени к старшим. Ты вон какой взрослый уже, - пенял Дед Мороз. – Это Санта Клаус не против потискать малышню, а у нас в стране может интерпретироваться неправильно. Поэтому брысь с коленей, рассказывай стих и получай свой сладкий приз.

Мальчишка недовольно нахмурился, но с коленей слез. Рассказал какой-то банальный стишок и, получив новогодний сувенир, отправился восвояси.

- Дедушка Мороз, - прошептала маленькая первоклассница. - А можно мне подарок без стишка? – потупив взор, спросила она. – Я стих учила, учила, а потом контрольная, и я его забыла.

- А если попробовать вспомнить? – уточнил Илья Юрьевич, но за подарком все равно потянулся.

- Я же бедный ребенок, у которого в этом лицее непомерные нагрузки, - явно кого-то цитируя, произнесла девочка. – Я не могу справиться с такой нагрузкой, а эти родители ребенка совершенно замучили.

Переглянувшись со мной, Илья Юрьевич нерешительно протянул девочке подарок, и она, ликуя, скрылась среди сверстников.

- Дед Мороз, Снегурочка, обязательно ваш персональный кадр для газеты, - после того, как последний первоклашка получил свой подарок, мы с историком встали напротив елки, позируя для СМИ. Конечно, газета была лишь городского, а то и муниципального уровня. Реклама нашего университета занимала всего половину полосы, но от этого я чувствовала себя не менее скованно.

- Снегурка, встань плотнее к Деду Морозу, а то между вами можно самолет посадить, - возмущался фотограф.

- А может, между нами лучше посадить елку? – уточнила я, но сделала пару шагов к Илье Юрьевичу.

- Елка всего лишь фон, а вы – главные действующие лица. А теперь нацепили счастливые лица и смотрим в камеру, – неожиданно на мое плечо опустилась тяжелая рука, заставляя обернуться к владельцу конечности, который, словно ничего не изменилось, продолжал смотреть в объектив. Поняв, что только взглядом ничего не добиться, я повернулась обратно к камере, выдавливая из себя самую милую улыбку.

- Отлично, - заключил фотограф, милостиво разрешая нам покинуть свое общество.

Быстро переодевшись в повседневную одежду, я покинула закулисье, направляясь на работу. На выходе неожиданно столкнулась с Тимуром Морозовым, собравшим вокруг себя старшеклассников.

- … Да я вам говорю, - с интонациями гопника протянул Морозов. - Учиться у нас несложно. Вон Снегурка наша, - он кивнул мне в знак приветствия, - отрабатывает долг по истории. А историк, кстати, Дед Мороз, – вокруг все заржали. – Экзамены – халява, зато сколько красивых девушек, - соловьем заливался он. – А вот и моя, - он нежно приобнял Алену за талию, уводя подальше от старшеклашек. Я точно могу сказать, что Морозова и Алену связывает лишь взаимная ненависть, но выглядела их пара настолько правдоподобно, что можно было делегировать все овации, которые собрали мы своим выступлением на эту «парочку». Играли они в разы лучше, чем мы.

- Астахова, ты чего зависла? – неслышно ко мне подошел Илья Юрьевич, вновь дергая за косичку, оставшеюся на моей голове после выступления.

- Морозов и Солнечная сейчас ушли в сторону гардеробной в обнимку. Они же терпеть друг друга не могут, - шепотом воскликнула я.

- А то, - лицо историка осветила улыбка. – Ректор и деканы решили запустить рекламу по всем фронтам. А это лишь ее малая часть. Ты, может быть, в курсе, но сейчас школьники предпочитают получать среднее специальное образование, не заморачиваясь с вышкой, и сразу уходить на работу, а не тратить шесть лет на получение статуса магистра.

- Как же, - я припомнила свои попытки устроиться на работу. – Никому не нужен сотрудник без образования.

- С неоконченным высшим образованием, - поправил Илья Юрьевич придерживая мне дверь. – А с оконченным средним специальным нужен.

- А как же все эти разговоры: «Бакалавр – неоконченное высшее»? – изумилась я, с упоением вдыхая холодный воздух, стоя на ступеньках школы.

- Ты теток в отделах кадров видела? Они же совершенно не следят за обновлениями в законодательстве. Ладно, Астахова, это все лирика. Поехали, домой тебя отвезу.

- Не стоит, - в очередной раз отказалась я. – Мне нужно на работу, а отсюда прямая маршрутка ходит. До свидания, - в очередной раз я ускользнула от Соломонова.

На работе было тихо. И грустно.

После того позитива, каким я зарядилась, общаясь с детьми, находиться в офисе, где все ходят со скорбными минами, вечно всем недовольные и обеспокоенные, было удовольствием ниже среднего.

Я под другим углом посмотрела на свою работу. Да, я числюсь юристом, но за год, что я здесь работаю, по-настоящему интересной работы по профилю мне не досталось ни разу – лишь сортировка бумаг для Павла Олеговича. Секретарские обязанности повесили на меня сразу, даже не спрашивая моего мнения, а я согласилась, даже не подумав о том, что было бы неплохо поработать по специальности. Больше благодарила судьбу за то, что нашла хоть какую о работу, где начальник терпит мои постоянные отлучки по учебе, позволяя компенсировать эти часы после рабочего дня. Вот так и сегодня, мне пришлось задержаться до полуночи, отрабатывая часы, которые я провела в роли Снегурочки.