Я с тебя худею

Глава 26. Антигерой

— Что это? Ты только что потрогала мою задницу? — шутливый тон Соколова вгоняет меня в краску.

— А она неприкосновенна?

— Можешь трогать меня везде, Ермакова. У тебя — единственной такая привилегия, так что будь со мной поаккуратней.

Он открывает пассажирскую дверь и впускает меня в салон Ауди. Я делаю вид, что не замечаю его ехидную ухмылку. Молюсь, чтобы он не достал из кармана открытку прямо сейчас.

— Ты в курсе, что моя квартира битком набита народом? — Леша садится за руль и трогается с места. Он бросает на меня косой взгляд. — Твоих рук дело?

— Не моих, — признаюсь я, — Хасанова. Обещай изобразить удивление.

— Буду максимально убедителен. Но, вообще-то я надеялся, что мы доберемся до матраса… — и уже веселым тоном, вроде как в шутку, договаривает: — Хотя, наверное, я поступил слишком самонадеянно, притащив его. Типа, намек свыше: «Чувак, не слишком ли ты разогнался?».

Я закусываю нижнюю губу, чтобы не проговориться об открытке в его кармане. Теперь я чувствую себя глупо. Не стоило ее туда класть, нужно просто поговорить. Молчу, обдумывая с чего начать, но в голову не приходит ни одной идеи. Проще сменить тему.

— Виктор Максимович назначил меня новым обозревателем. Буду делать разборы книг по типу того, что я сделала на днях.

— А редакцией ты больше не будешь заниматься?

— Нет, только обзоры, — почему-то чувствую себя пристыженной под его удивленным взглядом. Не могу же я сказать, что обещала стать обозревателем (а это — ох, как противится моим собственным стремлениям развиваться в сфере редактуры) взамен на помощь с продвижением его же комикса. — Все остальные обязанности он обещал с меня снять.

— Круть! Не сомневаюсь в твоих способностях, но…

— Что «но»?

— Тебе не понравится ход моих мыслей…

— Только не говори, что здесь замешан его личный интерес ко мне, — у меня расплывается улыбка до ушей, когда он кивает. — Пф! Это вряд ли!

— Почему так реагируешь? Считаешь себя недостойной его внимания или что-то в этом роде?

— О, я не об этом, — думаю он будет рад узнать, что был прав все это время. — Сегодня я увидела его с Полиной из «Цензоров».

Соколов не слишком-то удивляется и выглядит так, будто это вовсе не новость для него.

— Погоди… — я хмурюсь, — ты знал об этом?

— Не то, чтобы Полина это скрывала…

— Ты знал и не сказал?

А вот это уже удар под дых. Не знаю, как вести себя, просто складываю руки на груди. Меня начинает обуревать обида, да с такой силой, что кажется я вся состою только лишь из нее.

— Ты же помешана на этом типе, Ермакова, — вкрадчиво произносит Соколов. — Как бы я сказал: «все, конечно, классно, ты можешь худеть сколько угодно ради него, хоть вывернуться наизнанку в спортзале, но у этого мудака интрижка с другой студенткой»? И, надо сказать, что не только с ней…

— А с кем еще?

— Это имеет значение?

Я хлопаю ресницами в абсолютном шоке. Не знаю, что говорить. Чувствую себя преданной. И вовсе не Аксеновым, до него мне и дела нет. Меня расстраивает то, что Леша все это время молчал.

— Я сразу сказал, как отношусь к этому вашему литературному ловеласу, — он напрягается, замечая мое разочарование. — Я хотел, чтобы ты сама поняла, что он за человек. Трепаться о ком-то, ковыряться в белье — не в моих принципах.

— Это не треп, а правда, которую я заслуживаю знать. Тебе так не кажется?

— Я знал, что так произойдет, — обреченно вскидывает голову Леша и тяжело вздыхает. — Скажи я тебе все как есть или нет — ты, один хрен, расстроилась бы!

— Конечно, я расстроилась, потому что…

— Давай я скажу, что чувствую твоим языком. Может, тогда ты поймешь меня, — медленно выговаривает он, как будто сдерживается, чтобы не вскипеть. Чувствую бессилие в его голосе и замолкаю, позволяя ему сказать. — В сюжетах романов, которые вы часто разбираете, умные и красивые девушки вечно влюбляются в подлецов, а не в нормальных парней! — он тормозит около въезда на паркинг своего дома. — Этот ваш препод — настоящий сукин сын, но злишься ты сейчас, с какого-то перепуга, на меня! В конечном счете, антигероем в твоих глазах все равно окажусь я, а не он. Где справедливость?! Где сюжетная логика? Может, ты тогда в меня влюбишься, чтобы следовать канону?!

Леша взмахивает руками, заканчивая этот разговор, отворачивается и заезжает на паркинг. Ошарашенная его последними словами я сижу в немом оцепенении и боюсь пошевелиться. Негодование и возмущение Соколова пропитывает воздух и душит нас обоих.

Мы оставляем машину на паркинге и идем к лифту. Нас окликает знакомый голос:

— Мультисокол!

Обернувшись, мы видим Фила, которого катит на коляске его мама. Польска светится от счастья, а мы сухо здороваемся с ним и с его мамой. Филип расставляет руки в стороны и словно король мира въезжает в лифт первым.

— Как дела, Сокол? — Фил ударяет Лешу кулаком в руку и смеется с его недоуменной реакции.

— Все… путем…

Мы с Лешей одновременно нажимаем на кнопку закрытия двери и резко отстраняем руки. Сердце у меня колотится как заведенное, я все еще в шоке от нашей ссоры. И из-за кого? Из-за Аксенова, черт бы его побрал!

— А ты, Мультик? — Польска смотрит на меня, подмигивает и окидывает мое платье сальным взглядом. Я невольно тянусь к декольте и прячу за сумочкой смелый вырез на груди, отчего Филипп приходит в восторг и широко улыбается. Хорошо, что Соколов стоит к нам в пол оборота и не видит его. Иначе еще одного удара в голову Филу не избежать.

— Празднуете что-то? — Польска наконец отрывается от моего платья.

— Ага, мой отъезд! — ворчит Леша и, как только открываются двери, не оборачиваясь, пулей вылетает из лифта. Я бросаю тихое «до свидания» и неспешно выхожу за Соколовым, не уверенная, что он все еще хочет, чтобы я пошла с ним.

— Ну, давай, удачи, — бросает нам вдогонку Филипп и дверь лифта закрывается.

— Мультисокол? — у меня голос дрожит, но я стараюсь держаться как ни в чем ни бывало. Слышу лай Милаша за дверью и готовлюсь к обнимашкам.

— Только не делай вид, что не знаешь, как нас двоих называли в школе… Леша все еще не в духе. Такой напряженный и хмурый, давненько я не видела его таким. М-да уж, веселенькая будет вечеринка!

И как теперь найти подходящий момент и сказать об открытке?

***

Лешу встречает человек тридцать! Я чувствую себя оглушенной их синхронным криком «сюрприз» и лаем собаки, которая прыгает то на меня, то на своего хозяина. Держу дистанцию, чувствуя, что и мне и Леше она необходима, как глоток воздуха.

Хасанов первым бросается обнимать лучшего друга, выскакивая из толпы. Играет громкая музыка, ребята что-то кричат наперебой, каждый стремиться подойти и лично высказать свои напутствия и пожелания Соколову. Я наблюдаю за всем этим действом, отхожу все дальше и дальше от эпицентра событий, пока не упираюсь спиной во что-то мягкое и упругое. Оборачиваюсь и вижу надувной двуспальный матрас, приставленный к стене.

Шум, болтовня, смех и прочие звуки отходят на второй план. Я вспоминаю о том, для чего Леша раздобыл этот самый матрас и о том, чему на нем уже не случится. Сожалею ли я? Скорее «да», чем «нет». Если мне так нравится, как он целуется, то что станет со мной, если мы дойдем до четвертой базы…

Мой взгляд помимо воли находит Соколова. Я замечаю в его глазах что-то тяжелое, темное. Чувствую жар по всему телу и ничего не могу с собой поделать, я уже жалею о том, что не отговорила Тимура от вечеринки. Леша смотрит на злосчастный матрас, снова переводит искрящийся взгляд на меня и лукаво подергивает бровями.

«Да, да, я понимаю, что упустила!»

Одергиваю себя от неприличных мыслей и улыбаюсь ему в ответ самой невинной улыбкой, на которую способна. Рада, что размолвка, произошедшая в машине, канула в Лету.

— Ермакова! — Тимур материализуется рядом со мной с пластиковым стаканом, полным до краев. — Держи, с тебя первый тост!

— Только не я! — ох, я и так смущена от любопытных взглядов всех присутствующих. Никто из них (кроме Хасанова и Марьяны) не в курсе кто я такая и явно озадачены. А я, так уж вышло, не самая подходящая личность для публичных выступлений и всеобщего внимания.

— Кто, если не ты? — Хасанов настаивает и передает мне стакан, а потом ретируется.

Я пялюсь куда-то вперед сквозь толпу, прекрасно понимая, что все до единого человека смотрят в этот момент на меня. Леша незаметно оказывается рядом и нежно приобнимает меня за талию. Ох…

— Эммм… — черт меня дери, я же филолог, что с моим красноречием?! — Честно говоря, я не умею говорить…

Ребята начинают поддерживать, выкрикивают что-то, делая музыку тише. Я пытаюсь активизировать все свои речевые навыки, смотрю на Лешу и понимаю, что он тоже ждет от меня каких-то слов. Ну, окей.

— Знаете, могу сказать с уверенностью, что никому из вас не доставалось от Леши так, как мне. С четвертого класса он превратил мою жизнь в школе в сущий кошмар. Он настоящий сталкер!

Среди ребят прокатывается то смех, то гул, то комментарии невпопад, что немного выбивает меня из колеи, но я все же продолжаю:

— Спустя несколько лет мне выпал шанс узнать Лешу заново. И он меня… удивил. Первое, что я узнала о нем — то, что он видит людей насквозь. А самое главное, что очень его характеризует, он всегда использует то, что видит только на благо.

— О, да! Как-то после развода я себя слегка забросила, пришла к нему в зал. Он сделал из меня супермодель всего за полгода! Теперь от мужиков отбоя нет! А все потому что нашел в соцсетях мои фотки десятилетней давности. Заставил поверить, что я смогу выглядеть даже лучше. Как? Не знаю! Но смог же!

Я встретилась взглядом с девушкой из толпы, которая говорила это и расплылась в улыбке. Прекрасно понимая, о чем она говорит, отсалютовала ей стаканчиком и продолжила мысль, пока совсем не потеряла логику этого странного тоста:

— Леша — отличный тренер! Мотивирует и подсаживает на спорт просто в легкую! Даже не знаю, что буду делать без его наставлений…

— Не волнуйся, Лесь, мы тебя не бросим! — обещает из толпы Марьяна, Хасанов поддакивает. — Ты остаешься в надежных руках!

Отклик ребят заставляет улыбнуться, я благодарна им за поддержку, но продолжаю говорить, потому что хочу сказать больше:

— Мне посчастливилось узнать Лешу еще и с творческой стороны и немного поработать с его комиксом… — я заметила изумленные взгляды и ощутила еще большую гордость, оттого что Леша действительно доверил свое детище одной лишь мне. — История, которую он создал, очень крутая!

Ребята наперебой просят дать почитать, а Леша сжимает руку на моей талии. Надави он еще немного, на коже останутся следы от его пальцев.

— Я искренне верю, что у его комикса есть будущее и скоро мы все будем держать в руках свежий тираж.

«Если, конечно, Аксенов не подведет и выполнит свою часть уговора», — добавляю я уже про себя. Вслух произношу совсем другое:

— Ну, и наконец я узнала Лешу, не только как тренера или творческого человека, я узнала его как личность, — я повернулась к нему и поймала его взгляд. Темно-коричневая радужка его глаз начала медленно исчезать, темнея от бездонной черноты зрачков. И с той же скоростью меня саму стал наполнять жар от огня, искрящегося в самой глубине его взгляда. — Я и не знала, каким он может быть… проницательным, мудрым, добрым и отзывчивым…