Сломанный лёд — 3

Эпилог

Вторая половина лета была в самом разгаре, довольное солнце купалось в синеве неба, тёплый ветер будоражил воображение горожан, и они мечтали о путешествиях к тёплому морю, кто-то жил поездками на природу, иные просто наслаждались красотой июля, сидя на открытых верандах ресторанов, и в общей массе люди выглядели счастливо и беззаботно.

Но если присмотреться, то во всей праздности летней феерии были отдельные места, куда забрался тлен холода, чернели остовы от мостов сожжённых надежд, были разбиты сердца, и на дне ущелья горя лежали разрушенные жизни!

Ксения.

Ксения стояла у окна, качала люльку, смотрела, как тихонько улыбается во сне сын и периодически бросала взгляд на телефон. Уже прошли почти сутки с ареста Влада, а она до сих пор не получила вестей и так и не смогла дозвониться до адвоката. Сейчас стрелки часов над камином спотыкались о большую цифру семь, и Ксения подумала, что если она позвонит жене Сергея, то, наверное, это будет уже не слишком рано.

– Здравствуйте, Яна. – проговорила Ксения, когда на другом конце телефона ответил тихий женский голос. – Я не могу дозвониться до Сергея. Не могли бы вы…

– Серёжа вчера погиб. Попал в аварию. Простите. – перебила её жена адвоката и, не дожидаясь слов соболезнования, повесила трубку.

Ксения просто застыла с трубкой в руке, она мельком подумала о том, что за довольно короткий срок она переживает третье потрясение и ей очень не нравится такой поворот дел.

– Алло, Ваня, привет. – она набрала номер приятеля Влада. – Ты в Москве?

– Привет. Я слышал про Влада. Ксения, твоё дело сидеть дома. Там такое вскрылось, что я б на твоём месте с ним развёлся.

– Ну, будешь на моём, разведёшься. – спокойно проговорила женщина. – Что случилось?

– Мы с женой на отдыхе. Прости.

Примерно такой же ответ она услышала, набрав ещё несколько номеров, и вскоре Ксения поняла, что придётся действовать самостоятельно. Ещё вначале её беременности она с Владом договорилась, что уходит на покой и максимум чем займётся в обозримом будущем – это преподавание. И в глубине души Ксения сама хотела уже уйти на покой хотя бы ненадолго, просто вздохнуть спокойно после всего, что с ней произошло. Она даже перевыполнила план «по не влезанию в дела мужа», она просто перестала появляться в конторе, ушла в декрет и возвращаться не собиралась.

Сейчас Ксения напряжённо думала о том, к кому бы ей обратиться, но, кроме как поехать в управление, она другого выхода не видела. Женщина вызвала няню, к которой они периодически обращались и уже к девяти утра была в Москве.

Счастье было в том, что пропуск был ещё при ней, и в управление она попала без проблем, иначе ей бы долго пришлось ждать. Сейчас Ксения спешила по переходам, торопилась по знакомым лестницам и вскоре была возле кабинета руководителя Влада.

Секретарша с удивлением воззрилась на неё, но ничего не сказала, а лишь на секунду скрылась за дверью, где работал начальник и почти сразу вышла.

– Присядьте. – неприязненным тоном сказала она.

Ксения подошла к длинному ряду стульев, услышала щелчок дверной ручки и когда повернулась к кабинету, то ей показалось, что на неё вылили ушат кипятка. Там, на входе, стоял и жал руку руководителю Влада тот, кто отдал приказ, чтобы её продали в рабство, тот, из-за которого погибали люди и тот, кто день за днём страдания и смерти других людей превращал в деньги. Генерал, погоны которого даже не покрылись пылью, повернулся к ней.

– Ксения Сергеевна, – проговорил он, – мне очень жаль, что из вашего семейного подряда неопровержимые улики нашлись только на вашего супруга. Мы с коллегами сработали плохо, нам не удалось засадить ещё и вас.

Он много что говорил, Ксения слушала, озиралась по сторонам и даже не пыталась ничего ответить. Одно то, что этот человек стоял здесь свободный и довольный жизнью давало ей стопроцентную гарантию, что вызволять Влада она будет в гордом одиночестве.

– Вы знаете, – вдруг проговорила Ксения, – а это очень хорошо, что вы сейчас на свободе. Мне было неспокойно, что вы не ответили за все свои преступления, теперь же справедливость восторжествует.

На этих словах Ксения расправила плечи, гордо подняла голову и вышла. Она в принципе сама не знала о чём говорит, но ей было необходимо именно сейчас, в момент их торжества, заронить каплю сомнения. А так как эти люди были виновны, значит, она запустит вирус, который спровоцирует заболевание, они начнут болеть мыслями, искать, где прокололись и какая на них могла быть собрана информация. Такие метания ослабят контроль и дадут ей больше свободы.

– Егор, привет. Это Ксения. – проговорила женщина, выйдя из здания и набирая номер Малинина.

В принципе это был сейчас единственный человек, которому она могла доверять.

– Да, привет. Как у вас дела?

Она кратко обрисовала произошедшее, Малинин надолго задумался и ответил:

– Ксения, я сейчас приехать не смогу. Но я в этом деле и не помощник. Я тебе сейчас перешлю контакты надёжного человека. Для начала он военный адвокат, а также, мне кажется, у него есть контакт даже самого Господа Бога! – он замялся. – Только вот берёт он не просто дорого. Я бы за такие цены его распял, но он лучший в своём деле. Я что-то по деньгам смогу помочь, но это даже не капля в море.

– Я найду деньги. Спасибо, Егор.

Ксения сразу же набрала указанный номер и уже через час сидела в офисе, парящем на головокружительной высоте. Внизу текла река жизни, снаружи плескались небеса, а внутри кабинета холодно блестели поверхности, было тихо и даже как-то безжизненно.

– Чёртовы пробки. Но даже если бы я купил себе вертолёт, то это вряд ли помогло. – без приветствия проговорил мужчина, вошедший в кабинет.

Светловолосый, статный, словно сошедший с картинок модного журнала, где иногда попадались фотографии мужчин, отдалённо напоминающих Саймона Бейкера, только более загорелый и с яркими синими глазами.

– Здравствуйте. – он присел с другой стороны рабочего стола, закинул ногу на ногу, легко коснулся кнопки включения моноблока и перевёл взгляд на Ксению. – Егор Малинин – мой добрый друг. Он часто, безвозмездно одалживал мне деньги, когда я ещё был бедным студентом. Да-да, когда-то и я дружил с этой злодейкой бедностью. Ладно, довольно лирики. – он перевёл взгляд на монитор, замолчал на секунду и продолжил. – Поэтому я не возьму с вас денег за этот разговор. Ваш муж сейчас находится в «Матросской тишине», – он сделал краткую паузу, – его обвиняют в растрате, хищении, организации международного сбыта наркотических средств. Короче, список там бесконечно длинный. Защищать его поставили Толю Дубова, кстати, сразу скажу, что фамилия ярко характеризует Толины деловые и профессиональные качества. Обычно его ставят, чтобы подзащитного точно отправить за решётку.

– Я вообще ничего не понимаю. – произнесла Ксения, которая до сих пор молчала.

– Ксения Сергеевна, дело очень сложное. Я не набиваю себе цену. Отнюдь. Если я им займусь, то наживу себе не только миллион долларов, но и миллион врагов. Причём если обычно я даю гарантию того, что прорвёмся, то в вашем случае пятьдесят на пятьдесят. – он всплеснул руками. – И ещё вопрос денег. На этой встрече мои бесплатные консультации закончатся. Услуги мои очень и очень до́роги. И вам решать, есть ли у вас возможность оплачивать мой труд, потому что в долг я не работаю.

– Я понимаю. – Ксения тяжело вздохнула. – Но вы могли бы мне хоть границы суммы обозначить?

В следующую минуту Ксения поняла, что если она продаст две квартиры, дом и, наверное, свою почку, то этого хватит только на половину гонорара.

– Ваше время действительно до́рого. – сказала она. – Начинайте заниматься. Я сейчас продам две квартиры, это будет аванс, возьму кредит под залог дома. Вы можете мне составить график платежей?

– Я, нет. – он внимательно посмотрел на Ксению. – Но вот моя секретарша, да. Я как раз за это ей плачу неприлично большую заработную плату. Ну и за то, что она варит дивный кофе. Выпьете чашечку? Нам с вами нужно много чего обговорить.

Катя.

Дни тянулись один за другим, погода радовала, дети резвились и уже почти не печалились, что дядя Слава не приходит. Ольга Петровна стала частым гостем в их доме, а Катя смогла чаще выбираться в город и ходить по собеседованиям.

Катя даже сама удивлялась тому, как она смогла поставить внутри себя броню. Она сейчас ничего не чувствовала, не думала, не вспоминала, просто жила как биологическая машина. Ела, спала, играла с детьми, стирала и абсолютно ничего не чувствовала.

Утром на телефоне прозвенела напоминалка, и Катя вдруг вспомнила, что сегодня должна была показаться врачу. И это было кошмарно, потому что там всё оплачивал Слава, но пропустить приём, который ей сейчас был явно не по карману, было нельзя.

– Ольга Петровна. – сказала Катя, когда увидела, что соседка стоит за их калиткой и нервно курит. – Ой, а вы что курите? Не знала. – удивилась она.

– Я скоро ещё и пить начну. – непривычно резко отрезала женщина. – Простите, Катя. – вздохнула она. – Я пришла предупредить, что скоро, вероятно, переберусь в Мурманск к подруге. Там вроде есть какое-то общежитие, где можно работать вахтёршей ну и коморка с топчаном, где можно спать, – женщина еле сдерживала слёзы, – ну или сдохнуть.

– Так! Стоп! – Катя открыла калитку. – Пойдёмте и вы мне всё расскажете.

Сегодня Катя заботилась о пожилой женщине. Налила ей чай, поставила рюмку и плеснула коньяка, а сама села напротив.

– Что случилось?

– Мой пасынок с женой и её мамашей решили, что они будут сдавать городскую квартиру, а сами будут жить со мной. Ещё и её младшая сестра провалила какие-то экзамены, и они спешно переделывают для неё мансарду. А мне в том доме не осталось места. – Ольга вздохнула. – Катя, как это страшно, когда в твоём собственном доме для тебя не остаётся места. Я уже практически сошла с ума. Я пряталась днём у вас, но теперь они просто как с цепи все сорвались. Они мне не дают уходить, всё время пытаются нагрузить ненужными мне делами. А вчера, – Ольга ухмыльнулась, – жена пасынка предложила мне сесть торговать семечками на автобусной остановке. Катя, я когда-то была актрисой, но даже тогда мне не предлагали роль торговки семечками. – женщина заломила руки. – Я глупа, бездумна и слишком легко поддалась на эмоции и переписала эту чёртову квартиру на пасынка. Но как же можно теперь меня выгонять ещё и с дачи.

Катя вздохнула, опрокинула в себя рюмку коньяка, предназначенную для соседки, и произнесла:

– Ни в какой Мурманск вы не поедете. Вы сегодня полностью переезжаете к нам. И хватит плакать, Зойка увидит, ещё хлеще разревётся. – улыбнулась Катя.

– Нет, Катя. Я не смогу так стеснять вас.

– Ольга Петровна, вы для меня после детей, сейчас единственный родной человек. Поверьте, я знаю, что говорю. Если вы уедете, я просто погибну.

Оставив женщину на хозяйстве, Катя опрометью понеслась в больницу. Ей нужно было знать, что физически она здорова, ведь сейчас болеть было никак нельзя. Доехав на электричке до Москвы, женщина нырнула в метро и совсем скоро уже подходила к зданию Центра здоровья.