Знаю тебя

26

— Ты спросил у отца, можно ли мне остаться у вас?

— Мне необязательно его спрашивать. Ты уже оставалась у нас, и он был не против.

— А Кэтрин?

— Она у своих родителей в Нью-Йорке вместе с Лили.

— И все равно я считаю, что стоит спросить…

— Джейд, ты в любом случае останешься у нас дома, так что перестань волноваться. — Он встает. — Пошли повидаем Фрэнка, пока он опять не заснул.

Вернувшись в палату, мы видим, что он уже спит. Райан ждет в коридоре.

— Отец сказал, что ты уезжаешь обратно в Коннектикут.

Я вдруг понимаю, что не придумала отговорки для Райана. Как объяснить ему свой внезапный отъезд?

— Да. Извини, Райан. Просто я…

— Отец сказал, это было его предложением.

— Да… Все верно, — говорю я, жалея, что Фрэнк не предупредил меня о том, что именно скажет Райану.

— Он сказал, что семья Гаррета пышно празднует Рождество, и что у них ты проведешь время лучше, чем здесь. Но хочешь ли этого ты сама?

— Да. Хочу. — Отвечая, я избегаю смотреть на него. Мне не нравится лгать ему и тем более обижать.

— Моя семья и правда очень пышно празднует Рождество, — говорит Гаррет. — Гарантирую, у Джейд будут отличные праздники.

Райан, словно не услышав его, продолжает смотреть на меня.

— Он сказал, вы уезжаете завтра, но почему ты не можешь остаться еще на день-два? Ты только-только приехала. Мы даже толком поговорить не успели.

— Райан, я не могу. Мы уже купили билеты.

— Теперь мы не увидим тебя до конца учебного года. Я смогу приехать за тобой только в мае.

— Знаю. — Так жаль, что я не могу раскрыть Райану настоящую причину своего отъезда. Теперь он считает, будто я не хочу проводить время с ним, а это неправда. Я столько всего распланировала для нас на каникулы.

Райан замолкает, но я знаю, что скоро он перестанет обижаться из-за того, что я уезжаю. Он не умеет долго сердиться.

Мы втроем садимся в приемной и следующий час ждем, когда Фрэнк проснется. Потом приходит девушка Райана Хлоя, мы снова ждем, но Фрэнк по-прежнему спит, и тогда мы решаем поужинать.

Хлоя учится в медицинском и помешана на здоровом питании, поэтому мы идем в китайский ресторан, где можно самим делать стир-фрай. Хотя на самом деле ты просто выбираешь ингредиенты и отдаешь их парню за сковородкой.

— Джейд, смотри. Твое любимое. Овощи, — шутит Гаррет, когда мы выстраиваемся около сковородок. К счастью, тут есть яичные роллы и жареные вонтоны, так что я набираю себе и того, и другого и возвращаюсь к столу. Пока я ем, Гаррет приносит тарелку с обжаренной стручковой фасолью и, отодвинув в сторону мои яичные роллы, ставит ее передо мной.

— Зачем ты принес мне что-то зеленое? Я это не ем.

— Просто попробуй, — говорит он, начиная уминать овощи у себя на тарелке.

Я осторожно кладу в рот стручок. Готовлюсь выплюнуть его на салфетку, но он на удивление вкусный. Даже не похож на фасоль.

— Что ты с ними сделал?

— Секрет. Поколдовал с разными соусами. — На его лице появляется самоуверенная ухмылочка, и я понимаю, что скучала по ней. — Что, нравится, да?

— Возможно. — Я съедаю еще стручок.

— Могу сделать тебе еще что-нибудь. Например, курицу. Или другое мясо. Что-то нормальное вместо твоей обычной ерунды в масле.

— Если у тебя получится проделать то же самое с курицей, то давай.

Он встает и уходит к человеку за сковородкой.

Райан, вернувшись к столу, при виде моей тарелки изображает шок.

— Ты ешь зеленые овощи? С тобой все хорошо?

— Очень смешно, Райан. Гаррет заставил меня. А теперь он хочет, чтобы я съела курицу.

— Ха. Даю ему за это несколько дополнительных баллов. — Райан наклоняется к Хлое. — Джейд существует на фастфуде — чипсах, картошке-фри и всем таком прочем.

— И на шоколадном молоке, — добавляю я. — Формально оно не фастфуд.

Гаррет возвращается с курицей, и она оказывается такой же вкусной, как и фасоль. Я даже раздумываю не похвалить ли его, но в итоге решаю приберечь комплимент на потом.

После ужина мы уезжаем обратно в больницу и видим, что Фрэнк наконец-то проснулся. Мы сидим там, пока не заканчиваются часы посещений. Потом медсестра говорит, что нам пора уходить, но я пока не готова. Я слишком мало побыла с Фрэнком.

Я сажусь к нему на кровать и беру его за руку.

— Я буду скучать по тебе, как ненормальная, и звонить каждый день. Одно раза в неделю мало.

— Хорошо, дорогая. — Он бросает взгляд на часы на стене. — Вам пора уходить. Здесь с часами посещения строго. Позвони мне утром, как прилетишь в Коннектикут, чтобы я знал, что ты добралась без проблем.

— Позвоню. — Я встаю, но уйти не могу. Фрэнк до сих пор выглядит таким слабым. Вдруг он не поправится? Вдруг у него снова начнется кровотечение, и его не смогут остановить? Вдруг я вижу его в последний раз? От одной только мысли об этом у меня щиплет в глазах. Все из-за дурацкого Гаррета! Это он виноват в том, что я стала чувствительной. Черт, как же я зла!

Я обнимаю Фрэнка. Мои глаза больше не могут сдерживать слезы, и они начинают течь по щекам.

— Я не хочу уезжать, — шепотом говорю ему я.

— Так надо, — шепчет он. — Там безопаснее.

Я отодвигаюсь, пытаясь по-быстрому вытереть слезы. Но Фрэнк замечает их. Он еще не видел, чтобы я плакала. Даже когда умерла моя мать.

Он жестом просит меня опять наклониться.

— Этот парень хорошо воздействует на тебя. Я рад, что вы нашли друг друга.

Медсестра, стоя в дверях, суровым взглядом сигнализирует нам уходить.

— Похоже, нам пора, — говорю я, отпустив руку Фрэнка.

К Фрэнку подходит Гаррет.

— Было приятно познакомиться. Надеюсь, вы скоро поправитесь. — Когда я встаю, он обвивает рукой мою талию. — Не волнуйтесь. Я о ней позабочусь.

Я наклоняюсь, чтобы обнять Фрэнка еще раз.

Потом обнимаю Райана.

— Чувствую себя совсем как в тот день, когда ты привез меня в Мурхерст. Мне стало так одиноко, когда ты уехал. В тот день я бегала часа три.

— Тебе стоило мне позвонить.

— Ага, конечно. А как же твое правило «никаких разговоров по мобильнику за рулем»?

— Я бы остановился.

— Неважно. Я выжила. — Я делаю долгий вдох и выдыхаю. — Ненавижу прощаться. Просто скажу вам «пока».

Райан улыбается.

— Хорошо. Пока, Джейд. Пока, Гаррет.

По дороге в отель я стараюсь не плакать, но несколько слез все-таки ускользают. Гаррет берет меня за руку.

— Джейд, ты можешь съездить домой и до мая. Я куплю тебе билет. На весенних каникулах, например. Или на выходные. В любое время, как только захочешь.

— Нет. Ты и так сильно потратился.

— Деньги неважны. Важно, чтобы ты повидалась с семьей.

— Я подумаю.

Перед утренним рейсом мы успеваем урвать несколько часов сна. Когда мы поднимаемся на борт, наши места оказываются во втором ряду.

— Гаррет, опять первый класс? Я так с тобой и за несколько лет не расплачусь. — Я оглядываюсь. — Мы могли бы сесть сзади. Самолет даже не полный.

— Я уже говорил тебе, что не помещаюсь в тех креслах. — Он берет у стюардессы газету и открывает спортивный раздел. — Привыкай. Когда станешь миссис Кенсингтон, то будешь всегда летать первым классом. — Он пытается не засмеяться.

— Перестань. Ты говоришь так лишь потому, что знаешь, чем испугать меня. И что я не могу возразить из-за того твоего правила.

— Кэтрин очернила нашу фамилию, Джейд. Нам нужна новая миссис Кенсингтон. И ей будешь ты.

Я толкаю его локтем в бок.

— Ну все, прекращай.

Он снова принимается читать свой спортивный раздел. Я сжимаю его руку, пока мы взлетаем, потом кладу голову ему на плечо и засыпаю.

В полночь мы приземляемся в Хартфорде. Там темно и мрачно. Кажется, что вот-вот пойдет снег.

В машине я звоню Райану, чтобы сказать, что мы долетели, а Гаррет тем временем загружает наши вещи в багажник. Я заканчиваю разговор как раз к тому времени, как он садится в машину.

— Хочешь, заедем куда-нибудь перекусить? — спрашивает он, когда мы отъезжаем от аэропорта. — До дома больше часа езды.

— Нет, я не голодна.

Гаррет выезжает на скоростную трассу. Набирает скорость, и тут я замечаю, что он поглядывает на свои ноги.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я у него.

— Просто кое-что проверяю.

Его глаза смотрят то на приборную панель, то на дорогу. На нашу полосу выезжает машина. Мы приближаемся к ее бамперу, но Гаррет вместо того, чтобы сбросить скорость, быстро перестраивается в соседний ряд.

— Гаррет, ты чуть не врезался в ту машину. Может, сбавишь скорость?

Он снова смотрит на приборную панель.

— Я не могу.

— В смысле — не можешь?

— Я не могу сбавить скорость. — В его голосе паника. — Я нажимаю на тормоз, но ничего не происходит. Смотри. — Он жмет на педаль, но скорость не уменьшается. — Гребаные тормоза отказали!

Теперь и я начинаю паниковать.

— Этой машине всего несколько месяцев. Как тормоза могли так быстро сломаться?

— Мы должны съехать с трассы на простую дорогу.

— И что потом?

— Не знаю пока. Придумаю что-нибудь. Впереди совсем маленький городок. Надеюсь, на дороге не будет машин.

Помигав поворотником, он перестраивается в самый правый ряд и на скорости 75 миль в час сворачивает на следующий выезд. К счастью, ни на нем, ни на светофоре в конце других машин нет. Мы пролетаем прямо на красный свет и оказываемся на двухполосной дороге.

Я уверена: нам конец. Мы вернулись сюда, чтобы быть в безопасности, а теперь мы умрем.

Гаррет очень спокоен — возможно, ради меня. Я сижу тихо, чтобы он мог сконцентрироваться.

— Джейд, возьмись за что-нибудь. Сейчас будет резкая остановка!

Не успеваю я спросить, что он задумал, как он переводит машину на нейтральную передачу, съезжает с дороги и едет к большому заснеженному холму. Машина буксует в снегу, потом замедляется, откатывается назад и наконец останавливается. Гаррет выключает мотор, затем тянется назад и отстегивает мой ремень безопасности.

— Вылезай из машины! Быстрей! — орет он.

Выбравшись с водительского сиденья, он хватает меня за руку и начинает бежать.

— Что происходит?

— Кто-то сломал тормоза. А значит, вполне мог сделать с машиной что-то еще — установить взрывное устройство, не знаю. Нельзя находиться с ней рядом.

Добежав до обочины, мы останавливаемся.

— Джейд, как ты? Ничем не ударилась?

— Нет. Все хорошо. Только перепугалась. И замерзла.

— Иди сюда. — Одной рукой он обнимает меня, а второй достает телефон и звонит отцу.

— Что он сказал? — спрашиваю я, когда Гаррет отключается.

— Что приедет и заберет нас. Я сказал, что мы будем ждать на заправке, которую проезжали, так что нам надо идти.

— Но он думает, что это кем-то подстроено?

— Он знает, что это было подстроено. Машине и четырех месяцев нет. У нее не могли полететь тормоза. Месяц назад я отвозил ее на техосмотр, и все было в порядке. К тому же, когда мы ехали в аэропорт, тормоза отлично работали. Кто-то сломал их, пока машина была на стоянке.

— Значит, нас пытались убить. — Я не спрашиваю, а утверждаю, потому что ясно как день: произошло именно это.

— Давай прямо сейчас это не обсуждать. Просто дойдем до заправки, согреемся и дождемся отца.

Через час за нами приезжает черный «мерседес» мистера Кенсингтона. По дороге домой мы с Гарретом не разговариваем. Думаю, мы оба еще не вышли из шока.