Привычка разводиться

В тот злополучный вечер он вообще забыл, что у него день рождения. Определенно, в жизни были вещи поважнее тридцать четвертой годовщины появления на свет. Например, контракт с крупной международной компанией с офисом в столице – ему предложили возглавить финансовый отдел. Сначала он полдня провел, изучая документы и вникая в суть. Потом подписывались бумаги. Потом был фуршет.

А потом был развод.

Потому что до этого он забыл о походе в театр и позвонил жене, когда она уже стояла в гардеробе.

Потому что до этого он не забрал Дениса из детского сада, а отзвонился Марии Францевне, когда в саду никого почти уже не было.

Потому что до этого не попал на собрание в школе, которую они выбрали для Марика.

И потому что именно в тот вечер Даниэла собрала толпу гостей, чтобы устроить ему сюрприз.

Обида всегда несла за собой злость. На нее. На себя. На то, что ничего не получилось.

Леша держал в руках медведя и с немыслимым отчаянием смотрел на Даниэлу. Всего несколько секунд. Потом решительно подошел к окну, открыл его. Пахнуло жарой и сладковато-пряным запахом из ресторана. Не давая себе опомниться, он вышвырнул медведя на улицу.

- Что ты творишь?! – с воплем вскочила Даниэла с кровати и босиком помчалась к двери из номера. – Это любимый медведь Дениса. Он до сих пор уверен, что это ТЫ ему подарил. Он засыпает только с ним. Какой же ты дурак!

Он догнал ее в два шага. Схватил за локоть и развернул к себе.

- Ну дурак! – крикнул он. – Дурак! Дурак, Даня! Я задолбался быть дураком, чувствовать себя дураком, знать, что дураком меня считаешь ты! И опять наступит чертов день, когда ты меня бросишь! Зачем ты согласилась ехать сюда?

- Медведя надо поднять, - дернула она локоть.

Он отпустил. И отступил на шаг. Поднял руки вверх, будто бы расписывался в собственном бессилии. И тихо сказал:

- Самое время поднять медведя, когда рушится жизнь. Безделица. Пфф! Прости, что пытался.

Она привалилась к стене и проворчала:

- Теперь и ты знаешь, как это, когда пытаешься, а никому, кроме тебя, это и не важно… - и вдруг снова закричала, оттолкнувшись от стены: - Зачем я поехала, спрашиваешь? Ты не поймешь! Ты никогда не понимал! Потому что ты это планировал, ты выбирал, готовился. Я же помню, как ты хотел, чтобы мы сюда поехали. Потому что мальчики тебя любят и могут побыть с тобой. Потому что я… - она осеклась и хмуро добавила: - Я не знаю, что мне делать.

- Тебе? – он приподнял бровь и невесело усмехнулся. – Тебе – бежать за медведем. А я тем временем соберу свои вещи. Дурацкая была затея – портить вам отпуск.

- Мы бы все равно без тебя не полетели, - она поплелась обратно к кровати.

- Это ненормально. Мы – ненормальные.

Она кивнула и хлюпнула носом. Он дернулся и отер лицо ладонью. Двинулся, было, в направлении своей по очередности комнаты, но остановился и хохотнул:

- Я тебе говорил, что меня всегда раздражало твое имя?

- Нет!

- В нем звучит слишком много амбиций и претензий. Чем твои думали, когда так называли?

- А мне нравится!

- Рад за тебя. Но Даниэла Берг-Соколовская звучит в разы лучше, чем Даниэла Ляпкина. Это тебе еще со мной повезло. А если бы замуж вышла за Голобородько? Помнишь, Саша Голобородько в седьмом классе тебя доставал?

- Я бы не вышла за Сашу Голобородько. О чем ты вообще думаешь?!

- О том, как сложилась бы твоя жизнь, если бы ты выбрала кого-то другого… успешнее и… практичнее.

Даниэла Берг-Соколовская, не состоявшаяся Голобородько, снова икнула, долго смотрела на бывшего мужа и вдруг выдала плаксивым тоном:

- У нас ребенок будет!

- Ч-что? – не менее выразительно икнул Леша.

- Что слышишь! Ни черта не видишь дальше собственного носа!

Он медленно подошел к кровати и осел на стул, не отрывая глаз от жены. Потом его взгляд забегал по ее фигуре. Только фиг, что разглядишь в халате! Вернулся к изучению лица. Упрямого, капризного, самого красивого на свете лица.

- И давно… давно ты…

- Не очень, - усмехнулась Даниэла, - во всяком случае, об этом сюрпризе к твоему дню рождения я не знала.

- А к разводу?

- Нет.

Встрепенулся. Рванулся к ней. Замер. Вернулся в исходное положение.

- Я не нарочно… - из его уст это звучало растерянно и одновременно нежно.

- Я тоже…

Снова замолчали. Оба. А потом он что-то такое прочел… то ли в ее глазах, то ли в самом себе. Что-то, что позволило ему пересесть на кровать. И тихо сказать:

- Я не знал, как вернуть тебя… я очень хотел и не… А теперь как честный человек я просто обязан… Черт! Данька! Если ты еще меня бросишь, если… пожалуйста, Данька…

Она успела кивнуть, зажать рот рукой и метнуться в туалет. В третью беременность токсикоз решил отыграться за две предыдущие. А еще отекали ноги, падало давление до состояния зомби, и нормально спала она в лучшем случае три-четыре часа в неделю. Даниэла Берг-Соколовская, родившая двух сыновей, к такому положению вещей оказалась совершенно не готова.

- Медведя подними! – раздалось из-за двери через полторы минуты.