Алый камень

Глава 29

Меня зовут Скарлет Стоун, и я знаю разницу между добром и злом. Я просто еще не овладела искусством наплевать на это.

Мне снова снится Тео. Я снова просыпаюсь в поту. И… с рукой в трусиках. Это не жизнь.

К моему удивлению, человек, который отказывается следовать инструкциям, исчез. Я срываю липкую записку с холодильника.

Руби,

Я ухожу осматривать достопримечательности. Я вернусь, когда вернусь. Тогда мы сможем поговорить о нашем проживании, когда у тебя будет время все обдумать.

— Оскар

— Пожалуйста, осматривай достопримечательности Аляски, — бормочу я про себя, бросая записку в мусорное ведро.

После быстрого душа я выжимаю сок, собираю рюкзак и еду на велосипеде к Мурам. Между моей квартирой и их особняком не так много миль, чтобы придумать, что сказать Нелли, когда я ее увижу.

Оскар.

Нелли.

Туалет.

Нет слов.

— Доброе утро, мисс Стоун.

— Скарлет, — поправляю я ее.

— Скарлет. — София улыбается. — Миссис Мур принимает ванну.

Блестящая идея. Ей нужно вымыть все, что связано со вчерашним британским парнем, из ее тела и разума. Хотела бы я сделать то же самое.

— Я собираюсь проведать ее, может быть, выбрать ей что надеть сегодня.

После нескольких безответных стуков в дверь ее спальни, я приоткрываю ее на несколько дюймов.

— Нелли? Привет?

Из частично закрытой двери ванной комнаты пробивается свет. Голос Нелли смешивается с журчанием воды. Каждая нота песни, которую я никогда раньше не слышала, заставляет меня содрогнуться. Я оставляю ее в покое, предпочитая изучить ее гардероб в поисках чего-нибудь, что не говорит ни о «сумасшедшей леди», ни о «прелюбодейной шлюхе». Было бы неплохо что-нибудь поприличнее.

— Не слишком ли жарко для водолазки и кардигана? — усмехаюсь я, пробираясь через ряды висящей одежды и ящики с джемперами, чулочно-носочными изделиями и нижним бельем.

— Нелли Мур… — шепчу я и качаю головой, держа в руках красный кружевной клочок. Сложив крошечный и, без сомнения, дорогой пустячок, я возвращаю его в ящик. Ящик не закрывается. Кажется, за ним что-то есть.

Гармоническая катастрофа Нелли продолжается — нервный звук ослиного блеяния, сдобренный большой дозой обезьяньего визга. Это действительно самый неожиданный звук, исходящий от женщины, которая внешне выглядит просто потрясающе.

После нескольких утомительных манипуляций мне удается полностью вытащить ящик. Просунув руку в пустое отверстие, я извлекаю виновника. Это медово-бронзовый кожаный блокнот с застежкой-фиксатором.

— Положи его на место, — шепчу я, проводя подушечкой пальца по ремешку. Любопытство движет открытием новых рубежей. Хорошо, это то, что Оскар всегда говорит мне. Однако постоянно действовать в соответствии с этим — это болезнь, лекарство от которой я еще не нашла.

Меня зовут Скарлет Стоун, и я знаю разницу между добром и злом. Я просто не овладела искусством наплевать на это.

Прежде чем разум успевает вскочить и спасти мой беспринципный порыв, я открываю журнал, мои глаза отслеживают первое предложение первой записи.

Белль,

Я была готова покинуть Гарольда сегодня, но психиатр признал меня невменяемой. Ты считаешь меня сумасшедшей?

— Нел

Я переворачиваю страницу.

Белль,

Это официально. Я сошла с ума. Я решила не бросать Гарольда, полагая, что он бросит меня, но он все еще здесь.

— Нел

Следующая страница. Это так неправильно.

Белль,

Я не могу позволить этому ублюдку-изменнику остаться безнаказанным. Ты понимаешь? Ну, я уверена, что понимаешь.

— Нел

Белль,

Я сегодня разбила зеркало за семь тысяч долларов, потому что не могла выносить свое отражение. Ты когда-нибудь задумывалась о своей смертности? Самоубийство — это не всегда эгоизм. Иногда это принятие трудного решения, чтобы другим людям не пришлось принимать его за тебя. Это безумие, как много я завидовала тебе в последнее время.

— Нел

Здесь слишком много записей, чтобы прочитать их все прямо сейчас, поэтому я перехожу к последней. Белль — кто такая Белль?

Белль,

Я изменила Гарольду. У меня был секс в общественной дамской комнате с британцем, который заставил меня кончить от его языка…

— Фу. Нет, нет, нет! — я захлопываю блокнот, обматываю его кожаным ремешком и засовываю под сложенное белье в задней части ящика, а затем засовываю его обратно в комод. В последней записи есть еще слова, но мой желудок не может вынести их прочтения прямо сейчас — или когда-либо.

Карма. Она снова наказывает меня за мои неправильные поступки.

Моя способность думать исчезает. Я хватаю первый подходящий наряд и жду Нелли, устроившись на кремовой скамейке у кровати с балдахином и вырезанными в замысловатых деталях веретенообразными столбиками. Я качаю головой, глядя на камин. Ее спальня в три раза больше моей квартиры.

— О!

Я поворачиваю голову.

— Доброе утро!

Нелли затягивает поясок на своем белом халате и поправляет полотенце, обернутое вокруг головы.

— Я не знала, что ты здесь. Ты должна была что-то сказать.

— Я не хотела мешать тебе принимать ванну. Вот. — Я протягиваю серые брюки и белую блузку.

— Может, мне стоит надеть сегодня платье? Мы увидим твоего отца?

Нет. Никогда больше ты не увидишь Оскара или его язык. Гримаса пытается поглотить мое лицо, несмотря на мои усилия выглядеть нейтральной в этой тревожной ситуации.

— Боюсь, он уехал.

— Уехал? Куда?

Эта дама не заботилась ни о чем, кроме купонов, покупки одежды в секонд-хенд и разговоров о мертвых людях, как будто они все еще живы. А теперь — теперь она заинтересовалась?

— Просто уехал. Я не уверена.

О. Боже. Боже. Это слезы в ее глазах? Она замужем и психически не в порядке. Почему? Почему она сдерживает слезы из-за секса в туалете с мужчиной, который ей не подходит? Нолан думал, что она будет опустошена, если Гарольд оставит ее. Это лицо опустошенной женщины, но не потому, что ее бросил муж. Оскар Стоун. Этот придурок снова сотворил свою магию.

— Вообще-то, мне кажется, он что-то говорил о том, что собирается осмотреть достопримечательности перед отъездом. Возможно, он снова заглянет к нам через неделю или около того.

Облегчение испаряет слезы, и на ее лице появляется огромная улыбка. Я не должна была их знакомить. Никогда. Никогда. Никогда. Никогда.

— Ты занимаешься спортом? — она стягивает полотенце с головы и еще немного сушит свои мокрые волосы.

— Прости?

— Бег трусцой? Пилатес? Плавание?

— Хм… Раньше я много бегала. Теперь мне нравится ходить пешком, а иногда заниматься йогой и медитацией.

Нелли нахмурилась.

— Думаю, мне понадобится нечто большее, чтобы привести это обвисшее тело в форму.

— Ты идеальна. У тебя нет ни капли лишнего веса.

— Спасибо, милая, но мне действительно нужно подтянуть фигуру. Я не понимала, насколько все было обвисшим, пока…

Нет, нет, нет… Почему она краснеет? Перестань краснеть. Прекрати намекать на вещи, которые вызывают у меня тошноту.

— Итак, как вы с Гарольдом познакомились? — Он полный кретин, и мне на самом деле все равно, но я не могу сидеть сложа руки, пока все это превращается в кавардак под моим руководством. Дом, деньги, все принадлежит Нелли. Если она его не любит, то отрубите этому проныре яйца и отправьте его восвояси.

Хмурый взгляд снова появляется.

— Мой бал дебютанток. Он был одним из двух моих сопровождающих. Карлтон был приглашен специально для меня. — Она закатывает глаза.

Я никогда не видела, чтобы она закатывала глаза.

— Я сказала родителям, что не пойду, если не приглашу мальчика из школы, Гарри Мура. Я пригласила его только для того, чтобы позлить их. По этой же причине я отдала ему свою девственность.

Нелли Мур, стоящая передо мной и с полной ясностью рассказывающая о своем прошлом — это не та Нелли, с которой я проводила время последние несколько недель.

— И поэтому ты вышла за него замуж?

Она смеется. Не безумным, детским смехом, а злым смехом с легким сарказмом.

— Я вышла за него, потому что отдала ему свою девственность. А то, что я разозлила своих родителей, было просто бонусом, как и ребенок, который появился у нас через несколько месяцев после свадьбы.

Мои губы складываются в букву «О», когда я киваю. Каждый кусочек понимания порождает пятьдесят новых вопросов. Уровень моего любопытства зашкаливает. Я не могу спросить ее, и это убивает меня. Если ее прошлое связано с каким-то спусковым крючком, я не хочу быть тем, кто нажмет на эту чертову кнопку. Она должна обнаружить это сама — может быть, с моей помощью.

— Это хорошая одежда. — Я протягиваю брюки и блузку, идеально отглаженные, из дорогой ткани, висящие на деревянных вешалках. — Где ты их купила?

— Наверное, в одном из магазинов, в которых мы были в последние несколько недель. — Она переводит взгляд на свое обручальное кольцо, как будто любуется им в первый раз.

— Ты чувствуешь себя виноватой из-за Оскара? — ничего не могу с собой поделать. Правда прямо здесь. Я чувствую ее кончиками пальцев, но не могу ухватить. Ее здравомыслие. Это похоже на ее здравомыслие.

— Что ты имеешь в виду? — вот как. Она поворачивается ко мне.

— Ничего. Давай тебя оденем, сделаем прическу и макияж.