Бывшие в прошлом

Глава 32

ЕВГЕНИЯ

Свобода, но её вкус тошнотворен. Я так долго этого ждала, а теперь не могу сдвинуться с места. Что мне мешает забрать сына и наконец уйти из этого ада? Я больше никому и ничего не должна, кроме…

Лев виновато и жалобно смотрел на меня.

— Жень, я понимаю, что не имею право об этом просить, напротив я сам грезил о твоём освобождении от Булатова, но… Давай не сейчас. Прошу тебя! Я только что уговорил этого козла на трезвость, ради сестры. Завтра я с ним еду на проверку совместимости с реципиентом. Если он подойдёт для донорства, ему нужно пара недель на восстановление. Нельзя, чтобы он снова сорвался, но, если ты уйдёшь, он сорвётся. Как пить дать, сорвётся! Умоляю, подожди ещё немного. Не ради Олеси и меня… Ради маленькой Маши, что сейчас рискует остаться без матери.

Захотелось завыть волком. Зачем он меня об этом просит?! Зачем говорит такое?! Зачем давит на жалость?!

— Порой не могу понять, что во мне больше, — горько уронила я, уже не обращая внимание на слёзы, что, не переставая, текли по лицу. — Любовь к тебе или ненависть? Понимание или осуждение? Сочувствие или злорадство? Когда всё закончится, заклинаю, больше никогда не говори со мной, не смотри на меня, даже не думай обо мне. Ты стал моим благословением когда-то, но, отвергнув, переродился в сущее проклятие, от которого я всё никак не могу избавиться.

— Когда всё закончится, я уйду, — решительно произнёс он. — Обещаю. Ты никогда меня не увидишь. Уйду так же, как тогда. Даже мои встречи с Костей не станут для тебя дискомфортом. Клянусь.

Пообещал, но мне всё равно не стало легче. Скорее наоборот. Я никогда его не увижу, потому что это снова будет по его заслуге. Истинно женская нелогичность, желание быть и не быть. Мужчина нежно утёр мне слёзы.

— Не плачь, моя белая роза, — молвил он, чуть улыбнувшись, и посмотрел глазами, настолько переполненными любви и восхищения, что захотелось удавиться от тоски и жизненной несправедливости. — Твоя свобода уже на горизонте, а я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. У тебя всё обязательно будет. Ты этого заслуживаешь.

И легонько коснулся губами моего лба. Всхлипнула и, не сдержавшись, прижалась к нему, полной грудью вбирая в себя его запах и тепло такой родной и любимой ауры. Как я смогу без тебя дальше? Но с тобой погибаю ещё стремительнее.

Утро встречало с новыми проблемами и задачами. Мне, как единственной близкой родственнице Виктора Арских предстояло организовать похороны. Увы, только в моём понимании всё должно было проходить в кругу семьи. Представители отца мгновенно нагнали прессу, делая из мемориального события представление для общественности.

— Ваш отец был уважаемым человеком во разных областях культуры и бизнеса. С ним многие захотят проститься, — уверял PR-менеджер.

Мой папаша платит ему посмертно или он решил, что я получила его в своё пользование по наследству? Махнула рукой, позволив им развлекаться без моего участия. Меня интересовало лишь завещание, чтение которого назначили на конец недели, после похорон. Было реально интересно, сделал ли отец внука своим наследником или всё стало трёпом, а надо мной просто жестоко поглумились.

Ближе к вечеру, поехала в больницу, навестить Олесю и малышку.

— Ей становится хуже, — шепотом признался Лев, когда мы наблюдали за Машенькой в детском отделении. — Печень саморазрушается и стремительно.

— А Слава? — в надежде посмотрела на мужчину.

— Он сегодня сдал все пробы на совместимость, результаты завтра. Врачи обследовали его печень, увы, она травмирована интоксикацией и необходим курс лечения. Слава завтра ложится в клинику. Под капельницей и присмотром медиков есть надежда ускорить процесс регенерации. Наш враг сейчас — время. Лесе необходимо держаться изо всех сил, а нам ускориться.

— Леся справится, — уверенно молвила я, глянув на люльку с надписью: "Вольных Мария". — Ради своей крохи она всё сделает. Возможное и невозможное.

На следующий день наконец пришли радостные новости — Слава подошёл, как донор. Окрылённый надеждой мужчина начал стремительно лечиться и приводить себя норму. Лёва оказался прав — ничто не должно мешать ему достигнуть цели. Мой уход и развод с ним сломает последний шанс на спасение Олеси, и я никогда себе этого не прощу.

Спустя трое суток. Машу выписали из роддома. Я, Костя и прислуга с радостью встречали нового члена семьи, кроме Славы. Муж категорически отказался присутствовать, никак не объяснив своё решение. Не стала портить Льву маленький, но праздник, поэтому всё же пришла. Однако, стало немного не по себе, когда за праздничный стол сели только я с сыном и Лев. Маша мирно спала в своей кроватке.

— Признаться, мне не раз хотелось вот так посидеть с вами, — смущенно поделился Лев, открывая бутылку шампанского.

— А она моя сестра, да? — забавно вытянул шею Костя.

— Да, сынок, младшая, — улыбнулась, нежно погладив макушку мальчика.

— То есть я должен буду отдать ей свои игрушки? — расстроенно произнёс он.

— Нет, — засмеялся отец. — Девочки обычно играют другими игрушками. Более девчачьими.

— Это почему это? — тоже возмутилась я, чисто из вредности. — У меня в детстве был арбалет и вертолёт с радиоуправлением.

— Ты вообще не от мира сего, — беззлобно проворчал он в ответ. — Не слушай маму. Никто у тебя игрушки не заберёт, только если ты сам захочешь подарить что-нибудь сестре. Ты же не жадный?

— Я подарю ей Бамблби, — радостно оживился Костя.

— Да? — поразилась я. — Но ты же так его любишь.

— А папа мне потом купит нового, — хитро улыбнулся мальчишка, и мы все вместе рассмеялись.

Вечер подходил к завершению. Маша проснулась, зовя мать, и Лёва растерялся, явно не зная с чего начать и чем помочь своему чаду. Вызвалась ему помочь. Совместно, под моим напутствием, сменили подгузник, искупали и накормили малышку. Пока укачивала её на своих руках, с умилением заметила, что и Костя уснул в объятиях отца.

— Махнёмся? — весело шепнула я Льву. — Я укладываю Машу, а ты несёшь Костю в его кроватку.

— Разумное решение, — шепнул в ответ бывший и, подхватив на руки сына, осторожно вынес из комнаты.

Сердце в блаженстве вспомнило каково это держать столь крохотное создание, отдавать ему всю любовь и ласку. Вгляделась в черты лица, видя перед собой миниатюрную версию Олеси. В груди засвербило от чувства жалости к этим двум. Мать до сих пор не может вдоволь насладиться обществом долгожданной дочери, а малышка так и гуляет по чужим рукам, не зная голоса и тепла матери.

— Спокойной ночи, Машенька, — проронила я, с нежностью погладив девочку по пухлой щечке. — Пусть тебе присниться твоя мамочка и её любовь к тебе.

Опустила кроху в кроватку и, оставив ночник и радио-няню включёнными, покинула детскую. Оказалось, что сделала это с Лёвой синхронно.

— Спасибо тебе, — поблагодарил он, вновь убивая меня своим нежным и восхищенным взглядом. — Малышке нужна женская ласка… Не то, что я со своей медвежьей силой.

— Не говори глупости. Иногда отцы в сто раз лучше матерей. Вспомни Марка. Немного тебя понатаскаю и станешь профи.

Лев приблизился и коснулся пальцами моей щеки. Замерла, уставившись в его чарующий взор. Озноб пробежал вдоль спины, парализуя.

— Что бы я делал без тебя? — задумчиво произнёс мужчина, став более серьёзным. Его глаза прожгли тело до основания.

— Нанял бы няню, — взяв себя в руки, отстранилась.

— Я и так это намерен сделать… Я не это имел в виду, Жень.

— Лучше ничего не имей в виду, — здесь сурово посмотрела на него. — Ты пообещал мне, что отпустишь… Уйдёшь навсегда, как только всё закончится.

— Обещал, — согласно кивнул он. — Но моё сердце останется твоим. Оно отказывается биться вдали от тебя. Лучше не рисковать.

Застыла от его гипнотизирующих фраз и совершенно чётко ощутила его губы на своих. Робко и осторожно мужчина пробирал дорожку, постепенно углубляя поцелуй, пока я буквально не застонала от его слов и действий. Оттолкнула и вытерла губы, как след от смертельного яда.

— Ну зачем вы мужчины так всё усложняете?! Почему сразу не можете давать отчёт своим действиям? Зачем теперь мучить себя и меня? Я устала, Лев… Просто невероятно устала. Оставь меня в покое и займись своей женой и ребёнком. Ты сейчас нужен им! Хватит убиваться по тому, чего больше не может быть!

Решительно развернулась, спиной ощущая его тоску, вину и досаду. Пусть… Лучше отрезвляющая пощёчина, чем смертельный капкан.

Войдя в супружескую, буквально насадилась грудью на тяжелый взор мужа, что сидел в кресле и изучал какие-то бумаги.

— Развлеклась? — презрительно фыркнул он, когда я наконец смогла двинуться в сторону ванной.

— Мог бы тоже явиться на день рождения своей племянницы, — совестливо буркнула я, стягивая с плеч платье.

— Я на оздоровительной диете, — выплюнул он, но нутром почувствовала, что муж хотел сказать совсем другое.

Хмыкнула и, завернувшись в банный халат, скрылась от супруга в ванной. Тело жаждало расслабиться в парах ароматной соли и арома-масел. Набрав полную ванну, погрузилась в заслуженную негу. Прикрыла веки, унося сознание в мечтательное русло. Туда, где мой мир свежее, легче и приятнее.

Шестым чувством уловила тень. Испуганно распахнула глаза и слегка вскрикнула, увидев фигуру мужа, нависшую сверху. Поскользнулась и ушла под воду, хлебнув воды. Попыталась вынырнуть на поверхность, но упёрлась головой в преграду. Боже мой! В панике забарахталась, осознав, что именно рука Славы не даёт поднять голову и вдохнуть столь желанного кислорода. На секунду сопротивление исчезло, давая крупицу времени на крик о помощи и вдох, но после я снова погрузилась под воду. Продолжая борьбу, впилась ногтями в беспощадную руку, которая сжав мои волосы наконец вынула на поверхность, втесав в холодный кафель.

— Твой отец умер, а ты язык в жопу засунула?! Я должен всё узнавать из новостей? Тихушничаешь? Ты же понимаешь, что я так просто тебя не отпущу?

— Поэтому решил утопить? — задыхаясь от кашля, выдавила я.

— Это лишь малая доля того, что я могу сделать. Главным блюдом на моём столе станет твой ненаглядный. Я уничтожу этого гада в одночасье. Всё, что было им нажито исчезнет без права на восстановление. Так же, как ты исчезла, когда Виктор постарался.

— Какая же ты скотина! Как я вообще могла увидеть в тебе что-то хорошее? — дрожа всем телом, пискнула я.

— Ты уничтожила это хорошее. Вот и получай мою облегчённую версию.

С этими словами хватка ушла, и я снова соскользнула в воду. На сей раз успела предохраниться от попадания в рот. Вынырнула, поднявшись на дне ванной в полный рост. Сдёрнула с крючка полотенце, обернувшись им.

— Я была благодарна тебе, идиот. Ценила. Да, думала сбежать из-под венца. Сглупила. Обычная женская слабость и сомнение. Это нормально! Но если бы я тогда знала в кого ты превратишься, то на пушечный бы выстрел не подошла. Будь проклят тот день, когда мы встретились!

Слава испепелял меня взглядом с такой мощью, что казалось сгорю под ним, как спичка.

— Я предупредил тебя, — проигнорировал он мою браваду и покинул ванную.