Сросшиеся с ним

Подумав, что могу сыграть на ее внезапно появившемся зеленоглазом чудовище, я поворачиваюсь и окидываю Сару взглядом с ног до головы, вверх-вниз, потом снова вверх-вниз. Нужно быть слепым, чтобы не заметить, что она горячая штучка. Мой разум говорит мне, что у нее десятка (оценка внешности 10 из 10), но младший не подает признаков жизни, даже слабых.

Ха, ну вот и все. Либо Райли сломала младшего прошлой ночью, либо он действительно знает, чего хочет. И у меня такое чувство, что он хочет огненно-рыжую девушку, стоящую рядом со мной.

Наклонившись к ее уху и убедившись, что ее подруги слышат, я говорю:

— Ты можешь убрать когти, тыковка. Похоже, младший нацелился исключительно на тебя.

У Райли на несколько секунд открывается и закрывается рот, прежде чем она расправляет плечи и отвечает:

— Младшему будет очень одиноко, если он не найдет себе друга для игр, потому что я точно не стану с ним знакомиться ближе.

— Конечно, нам придется остаться при своих, детка, — говорю я и ухожу, пытаясь выяснить, где же, черт возьми, прячется Дин.

Глава пятая

Райли

— Я не могу поверить, что Зак смог отличить нас. Как он мог узнать, Рай? Никто никогда не мог отличить нас друг от друга, — говорит Холли, глядя на свое отражение в зеркале лифта.

Она в бешенстве, потому что я уговорила ее переодеться и притвориться мной, чтобы я могла выйти из квартиры как Холли, избежав внимания Брэя и его проколотого огурца. Оказалось, что мне не нужно было об этом беспокоиться, потому что, когда мы вышли из спальни Зака, Брэя нигде не было видно.

— Ну, теперь это уже неважно. Брэй ушел раньше нас, а значит, кризис предотвращен.

— Скажи мне еще раз, если этот его проколотый огурец такой волшебный, то почему ты его избегаешь?

Она прекрасно знает, почему мне нужно держаться от него подальше. Она просто хочет, чтобы я признала это, а этого никогда не произойдет, никогда. Пытаясь преуменьшить его влияние на меня, я пожимаю плечами, когда мы выходим из лифта.

— Все было не так уж хорошо.

Я лгу, и я знаю, что она это знает. Это было не просто вкусно… это был лучший чертов огурец, который я когда-либо ела. И именно поэтому я не могу позволить себе привязаться к нему, именно поэтому мне нужно держаться далеко, далеко от…

Мои мысли прерывает вздох Холли. Заметив, что ее больше нет рядом со мной, я оборачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с шокированной и застывшей Холли, которую в данный момент обхватывает пара мускулистых татуированных рук. Черт возьми, Райли, соберись с мыслями. Сейчас ты не Райли, а Холли.

И если Холли сможет взять себя в руки достаточно быстро, чтобы мы смогли выбраться отсюда, это будет замечательно. Мне не нравятся мои шансы, судя по тому, что она похожа на мышь, пойманную голодной кошкой.

— Пытаешься сбежать от меня, детка? — говорит Брэй в шею Холли.

Черт, черт, черт, Холли выглядит так, будто вот-вот описается. Пока я ломаю голову в поисках способа вытащить нас, Брэй ругается и поворачивает Холли лицом к себе.

Он смотрит на нас двоих, пару раз туда-сюда, а затем ухмыляется мне — ухмылка, от которой у меня вздрагивают яичники. Прежде чем я успеваю понять, что происходит, Брэй подходит ко мне, берет мое лицо в свои руки и прижимается губами к моим.

Я изо всех сил сопротивляюсь, чтобы не впустить его. Но он чертовски настойчив. И эти губы, эти его полные мягкие губы просто чертовски хороши на вкус. Я не могу сдержать стон, который вырывается наружу, когда он проводит языком по линии моих губ.

На мгновение я поддаюсь, возвращая поцелуй так же жадно, как и он. Все вокруг меня исчезает, и все мои чувства сосредоточены на Брэе. Его экзотический, мужественный, земляной аромат окружает меня, заставляя чувствовать себя так, будто меня унесли в лес. Чего бы я только не сделала, чтобы этот мужчина прямо сейчас прижал меня к стволу дерева, и кора царапала мою спину, пока он будет входить в меня.

— Ммм, Рай, думаю, я просто подожду тебя дома.

Голос Холли выводит меня из состояния безумия, вызванного Брэем. Вот что он со мной делает — заставляет меня безумно возбудиться и забыть обо всем остальном. Оттолкнувшись, я отхожу от Брэя, который просто смотрит на меня с самой большой ухмылкой на лице. Что только подливает масла в огонь.

— Какого черта, Брэй? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди. И тут до меня доходит, что я сейчас Холли. Неужели он думал, что целует Холли? — Какого хрена ты пытаешься поцеловать мою сестру? — спрашиваю я.

Он поднимает брови, словно не понимает вопроса. Я прямо вижу, как в его голове загорается лампочка, потому что на лице снова появляется улыбка во весь рот. Не реагируй на улыбку, Райли. Не позволяй этим аппетитным губам снова отвлечь тебя.

— Детка, я не пытался поцеловать твою сестру, — переглянувшись с Холли, он говорит: — Не то чтобы ты не была сексуальной, Хол, потому что очевидно, что это так.

— Спасибо? — спрашивает Холли, краснея. Она не воспринимает комплименты от мужчин так же легко, как я.

— Зачем вы вообще поменялись одеждой? — спрашивает Брэй.

— Это конфиденциальная информация. А теперь, если позволишь, нам нужно идти, — я пытаюсь обойти его, но он обхватывает меня за талию и останавливает.

— Не так быстро, лютик. Меня нужно отвезти домой, — говорит он, проводя большим пальцем по моей талии. Почему его простое прикосновение так влияет на меня? Одна только его рука на моей талии вызывает бурю мурашек, которые проносятся по мне. Я даже не буду упоминать о том, какой эффект это производит на мои трусики. Мне действительно нужно уйти от него.

— Не моя проблема, вызови Uber. Ты ведь знаешь о них, верно? — внутренне я говорю себе, что нужно оставаться сильной. Не позволяй ему влиять на тебя, Райли. Это ничем хорошим для тебя не закончится.

— Это стало твоей проблемой, когда ты попросила меня пригнать твою машину сюда, детка. Так что хватит спорить, поехали.

Брэй берет меня за руку, как будто у него есть на это полное право, как будто она каким-то образом принадлежит ему. Мне приятно держать его за руку, тепло, безопасно. Но нет, я на это не поведусь. Отдернув руку и стряхнув мурашки, я обнаруживаю, что все еще иду рядом с ним. Кажется, я сошла с ума.

Брэй внезапно останавливается и оборачивается.

— Холли, как ты доберешься домой? Тебя подвезти?

Можно было бы обмануться, что его действительно волнует, как моя сестра доберется до дома. Но я не такая.

— Нет, все в порядке, спасибо. Моя машина здесь, — говорит Холли, указывая на свой желтый «Фольксваген» на улице. Я наблюдаю за тем, как Брэй смотрит на машину, потом на Холли.

— Подожди здесь минутку, детка, — говорит он мне, забирает у Холли сумку и идет провожать ее до машины, дожидаясь, пока она сядет в нее, а затем поворачивается, чтобы вернуться назад.

Ладно, это было… Я не знаю, что это было, черт возьми. Зато я точно знаю, что нам нужно прояснить всю эту историю с «деткой». Клянусь, мои чертовы яичники делают маленькое сальто каждый раз, когда слышат это слово.

— Ты готова, сладкие щечки? — спрашивает Брэй и снова берет меня за руку, но я снова вырываю ее.

— Сладкие щечки? Нет, просто нет. И раз уж мы заговорили о прозвищах, то я ни сейчас, ни когда-либо позже я не буду ни твоей малышкой, ни твоим лютиком, ни твоей чертовой тыквой. Мое имя — Райли. Начинай его использовать! — к концу своей тирады я уже почти кричу.

Засранец смеется; именно так — он смеется надо мной.

— Еще один повод для разногласий. Ты знаешь, что чертовски милая, когда заводишься?

— Аргх, просто покажи мне, где моя машина. И лучше, чтобы на ней не было ни царапины.

— Конечно, Райли, сюда. Она в подвале, — он делает особое ударение на моем имени. Я думала, что если он не будет использовать прозвища, то моим яичникам будет легче, но я ошибалась, очень-очень ошибалась.

Брэй указывает мне дорогу к своему дому, и я останавливаюсь у ворот, ожидая, пока он выйдет. Он просто сидит и смотрит на меня. Это заставляет меня чувствовать себя неловко. Может, у меня что-то на лице? Я уверена, что нет.

— Знаешь, это момент, когда обычно говорят: «Спасибо за поездку, Райли. Увидимся», — подсказываю я ему, надеясь выгнать из машины.

— Знаешь, я был бы счастлив подвезти тебя, если бы ты поблагодарила меня за это, — говорит он, двигая бровями вверх и вниз. Прежде чем я успеваю ответить — потому что да, мне требуется немного времени, чтобы в голове перестали прокручиваться картинки того, какую именно поездку он предлагает, — он выводит меня из задумчивости. — Опусти стекло и введи код, детка. 2501.

Как идиотка, я так и делаю: опускаю стекло, ввожу код и проезжаю через ворота, когда они открываются. В этот момент я думаю, что это мои яичники ведут меня к гибели. Остановив машину в конце его подъездной дорожки, я говорю ему:

— Все, ты дома. Можешь выходить.

Смеясь, он качает головой.

— У меня твоя сумочка, которую ты оставила здесь вчера вечером. Хочешь зайти и забрать ее?

Я действительно хочу забрать этот клатч; в нем мои карты. Но стоит ли рисковать и снова входить в его дом? Я не уверена.

— А ты не можешь зайти, взять ее и принести мне обратно? — прошу я его.

— Ты боишься, что твоя дружелюбная киска захочет поиграть с младшим, если ты войдешь в дом?

Что за… подождите, он действительно это сказал?

— Моя дружелюбная киска? Правда, Брэй? Поверь мне, она не такая дружелюбная, как ты думаешь. Сейчас правильнее было бы назвать ее стервозной киской, и последнее, что она хочет делать, это играть с младшим сейчас или когда-либо! — если я буду повторять это как можно чаще, мы обе начнем в это верить.

— Ну, детка, твоя киска была очень дружелюбна к младшему прошлой ночью. Я ничего не могу поделать, если он думает, что нашел себе нового товарища по играм. Кроме того, нельзя сказать, что у него плохой вкус, потому что я все еще чувствую вкус твоей дружелюбной киски и жажду попробовать еще раз.

Святое дерьмо, ну и как, черт возьми, мне на это реагировать? Черт возьми, теперь моя киска действительно хочет поиграть или чтобы с ней поиграли.

— Этого не будет, Брэй. Пожалуйста, мне действительно нужно домой. Я могу забрать свой клатч в другой раз, или ты можешь принести его в клуб или еще куда-нибудь, — я даже не могу смотреть ему в глаза, так как практически умоляю его не заставлять меня идти внутрь.

Брэй молчит какое-то время, глядя на меня, а потом шокирует меня тем, что берет мое лицо в руки и заставляет встретиться с ним глазами.

— Райли, ты же знаешь, что я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь, верно?

Я киваю, потому что с ним я чувствую себя в безопасности. Я чувствую, что он никогда не причинит мне вреда. Но предсказуемый ход жизни в конечном итоге причинит мне боль. Копы, которые будут стучать в дверь в неурочное время суток и уводить его в наручниках, — вот что причинит мне боль.

— Ладно, подожди здесь. Я забегу в дом и принесу твои вещи, — прежде чем выйти из машины, он наклоняется и целует меня в лоб.