Измена. Счастье в подарок

* * *

Следующие дни выступлений проходят, как в тумане. Видимо, не зря я выбрала трагические композиции. Они сейчас как никогда отзываются в душе и позволяют мне пройти в полуфинал.

Артем после того нашего вечернего разговора не выходит на связь. Просто выполняет свое обещание, давая мне время.

Слезы уже высохли. Каждый раз так думаю, но все еще по ночам плачу в подушку. Хотя правильно говорят — время лечит…

— Милана, ты вечером будешь на приеме? — подходит ко мне Катерина.

Это та девушка, с которой Вадим ужинал в первые дни, как я приехала в Женеву. Смешно, но мы с ней подружились вне общения с Вадимом.

— Да, — киваю ей, — это же для нас всех организовано.

— Тогда вместе пойдем. Заскочу за тобой в семь вечера.

— Хорошо, Кать, — киваю, а сама смотрю на мобильный, в котором высвечивается сообщение от Артема.

Даже дыхание перехватывает. Открываю его, и слезы опять наворачиваются на глазах:

«Поздравляю с полуфиналом. Я знал, что ты сможешь. Теперь возьми победу»

«Спасибо» — трясущимися пальцами набираю сообщение и отправляю.

«Твоя мать и бабушка вчера уехали из загородного дома. Все хорошо?» — получаю еще одно сообщение.

«Я знаю. Все хорошо. Так будет лучше» — отправляю ответ.

Больше ничего не приходит. А мне хочется. Пусть это и глупо. Пусть я сама приняла это решение. Но мне хочется слышать голос мужа, получать от него сообщения…

Встряхиваю головой, прогоняя это наваждение, и уже хочу спрятать мобильный в сумочку, но не прячу. Глупый порыв…

«Как дела в отделении, в которое ты ездил в командировку?» — отправляю.

Мне не все равно.

Смотрю пару минут на сообщение, но муж уже не в сети, поэтому просто прячу мобильный.

— Ладно, Кать, я побегу в номер. В семь часов вечера тебя жду, — машу новой знакомой и убегаю.

Она с улыбкой машет мне в ответ.

На ходу набираю номер телефона мамы. Слушаю гудки, а потом родной голос:

— Привет, мам! Как вы?

— Хорошо, Милан. Ты как?

— Прошла в полуфинал…

— Поздравляю, доченька, — говорит моя мама.

Еще чувствуется небольшое напряжение после того, как я ей на днях позвонила и сказала, чтобы она съездила и посмотрела квартиру, которую я присмотрела для съема.

Сколько можно рассчитывать во всем на Артема? Так мы никогда не разберемся в наших с ним отношениях.

Не скажу, что мама была в восторге от моей идеи, но ей пришлось ее принять.

— Почему мы должны съезжать? Это зять потребовал? — недовольно спросила тогда мама.

— Нет, он ничего не требовал. Это… я так решила. Так будет лучше…

— Лучше? Почему? Он ведь сказал, что решит вопрос с нашей квартирой, — не успокаивалась мама.

— Да, сказал… Но, мам, мы так никогда не разберемся в наших с ним отношениях. Лучше, чтобы…

— Чтобы мы съехали на съемное жилье, — закончила за меня фразу моя мама. — А что мне говорить бабушке?

— Бабушке? — на секунду задумалась.

— Да, бабушке. Ты о бабушке не подумала…

Тяжело вздыхаю и, наконец, говорю то, что надо было сказать раньше:

— Я думаю, что бабушке пора сказать правду… — тихо говорю я.

— Правду? О чем именно? О том, что тебе изменил твой муж, которого она обожает? Или то, что твой отец проиграл квартиру, и нам больше негде жить? Или…

— Мам, я понимаю, что ты расстроена. В последнее время сложно было всем. Но думаю, что бабушке лучше узнать правду по всем пунктам, потому что эта ложь только копится.

Мама недовольно вздыхает и молчит.

— Когда я вернусь, то вместе поговорим с ней. Хорошо? — примирительно, но настойчиво говорю я.

— Ладно, — вздыхает мама. — Как скажешь. Но все же было бы лучше, чтобы твой муж хоть что-то сделал в благодарность за те годы, которые ты с ним провела.

— Он сделал, — шепчу. — Даже больше, чем можно было предположить.

На этом я отключилась. Не хочу сейчас поднимать тему о том, что это благодаря ему я здесь, на престижном конкурсе, который открывает мне большие перспективы. Сейчас мама не в том настроении, чтобы оценить такой жест моего мужа, а я хочу еще понаслаждаться этим осознанием и благодарностью…