Купи меня. Книга 3

От этой мысли мой член становится тверже, чем и так есть, отчего теперь тупо болит.

— Ей бы не пришлось этого делать, если бы ты не убежала от меня, — рычу я от воспоминания.

— Думаю, ты все-таки получишь то, что хочешь. Еще одну зарубку на столбике твоей кровати. По крайней мере, на этот раз я знаю счет. Тебе не нужно наполнять меня своей дерьмовой ложью, — огрызается Джорджия, опуская руки на бедра и делая шаг ближе ко мне. Я не останавливаю ее и не пытаюсь исправить. Я хочу услышать все, что она хочет сказать. Она показывает мне ту часть себя, которую обычно пытается скрыть.

— Я хорошо знаю таких мужчин, как ты. Фальшивые улыбки и ласковые слова, пока ты не получишь желаемое. Ты используешь людей и заставляешь их верить в то, что не соответствует действительности. По крайней мере, таким образом, игр больше не будет. Ты хочешь трахнуть меня, как череду женщин, которые были у тебя до меня, прекрасно. Но можешь оставить сладкие разговорчики при себе, дорогой. Я уже по колено в дерьме, которое ты наговорил.

Ее слова наполнены таким гневом и болью, что у меня внутри все горит от мысли, что кто-то мог так с ней поступить. Заставить ее чувствовать себя так.

— Ты думаешь, я собираюсь причинить тебе боль, — это не вопрос. Я слышал каждое ее слово и чувствовал их боль.

— Да, господи божечки. Ты должно быть тупее мешка с молотками, — фыркает она. Я слышу, как Сэм давится смешком от этого комментария. — Конечно, ты собираешься причинить мне боль. Ты не можешь говорить девушке то, что сказал, и ожидать, что она не влюбится по уши.

— Я имел в виду каждое слово, которое сказал тебе, — я делаю шаг ближе, нуждаясь в том, чтобы она поняла. — Каждое. Слово.

Она пристально смотрит меня в глаза, прежде чем переводит взгляд на Сэм, но я продолжаю смотреть на нее.

— Я говорила тебе, что, возможно, соврала о некоторых вещах.

— Но контракт… — протестует Джорджия.

Я быстро достаю один из листов бумаги из своего пиджака и разрываю его пополам. Она ахает от этого, но мне все равно.

— К черту контракт, Джорджия.

Она переводит между нами взгляд, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит. Мне плевать на контракт Любовниц. И я не хочу, чтобы она думала, что я хочу ее только на тридцать дней.

— Я соврала насчет женщин. О том, какой Дон. На самом деле, я никогда раньше не видела Дона с женщиной. Вот почему ты с самого начала привлекла мое внимание.

— Я… — Джорджия, в кои-то веки, выглядит так, будто у нее нет слов.

— Ты в любом случае собиралась сбежать. Я только помешала тебе совершить ошибку. И в процессе я сделала тебя очень богатой женщиной. Не благодари.

— Но он разорвал контракт.

Сэм фыркает.

— Дорогая, обещаю тебе, нам обеим заплатят.

Игнорируя ее, я хватаю Джорджию и притягиваю к себе, обхватывая лицо ладонями. Я заставляю ее посмотреть на меня снизу вверх, ее кожа под кончиками моих пальцев словно шелк.

— Возвращайся в люкс со мной. Останься со мной и позволь показать тебе, что ты не какая-то… — я делаю глубокий вдох, разозленный тем, что она когда-либо думала, что она не была самой драгоценной вещью, к которой я когда-либо прикасался. — …Какая-то зарубка на столбике моей кровати. Позволь мне доказать тебе это.

— Мне страшно, — наконец признается она, и я знаю, что ей потребовалось много усилий, чтобы произнести эти слова. Джорджия всегда кажется такой уверенной в себе, и я не могу не любить то, что она открывается мне и дарит еще одну частичку себя. Я буду продолжать хватать каждый кусочек, который она дает, пока не соберу все.

— Я никогда не сделаю тебе больно, — пытаюсь успокоить я. — Я не молодой парень, Джорджия. Черт возьми, я старше тебя более чем на двадцать лет. Я знаю, чего хочу. Я преуспел в том, во что вложил деньги. Вот почему я добился такого успеха. Некоторые называют это везением Вегаса, но я так не думаю. В тот момент, когда я увидел тебя, я понял, что ты должна быть моей, и я также знал, что мне придется бороться, чтобы заполучить тебя. Я более чем готов сделать это, если ты заставишь меня. Как видишь. — Я киваю в сторону комнаты, в которой мы оказались.

— Тебе не стоит бояться меня. На самом деле, тебе следует опасаться за любого, кто когда-либо причинит тебе вред. Их судьба оборвется, когда я доберусь до них. Или когда я узнаю, кто причинил тебе боль.

Ее глаза наполняются слезами, и одна скатывается по щеке. Я наклоняюсь и убираю поцелуем слезу, останавливая на полпути. Когда делаю это, слышу, как у Джорджии слегка перехватывает дыхание

— Если хочешь, я могу дать тебе список, — Персик одаривает меня дразнящей ухмылкой.

— Черт. Я не собираюсь быть соучастницей, — произносит Сэм, и я слышу, как за ней закрывается дверь.

— Ты пойдешь со мной? — спрашиваю я, затаив дыхание. Я бы позволил ей уйти отсюда, если бы она попросила. Она бы не ушла далеко, потому что я всегда буду рядом с ней. И куда бы ни отправилась ее задница, я бы не сильно отставал. Она видела бы меня каждый раз, когда оборачивалась, пока я, наконец, не измотал бы ее. Пока она не поняла, что я никуда не уйду. Что я не играл в игры только для того, чтобы залезть ей под юбку. О, я хотел быть там, но я хотел и все остальное, что прилагалось к этому.

— Ну конечно я пойду с тобой. У меня даже не составлен список людей, которые меня обидели, — говорит она, как ни в чем не бывало, прежде чем быстро поцеловать меня в губы и повернуться, чтобы уйти.

Я не могу не покачать головой. Господи, она будет держать меня в напряжении.

Глава 12
Персик

Я проявляю больше уверенности, чем чувствую, когда мы проходим через вестибюль «Золотого павлина». Антонио крепко сжимает мою руку в своей, и я так близко к нему, насколько это возможно без того, чтобы он нес меня.

Мое сердцебиение учащается, когда вы входим в лифт. Семьдесят пять миллионов долларов. Не могу поверить, что он заплатил за меня столько.

— Я заплатил бы и в сто раз больше.

Я в шоке смотрю на Антонио, потому что он словно прочитал мои мысли.

Когда он прижимает меня к стене лифта, я вспоминаю, как мы были здесь в последний раз — последовавшее за этим удовольствие, а затем необходимость уйти. Все, что было в прошлый раз, проносится у меня в голове прямо перед тем, как он касается своими губами моих губ.

— Король отказался бы от своего трона ради такой женщины, как ты, — шепчет он. — Если бы я был королем, я бы смотрел, как моя страна сгорает дотла, только чтобы еще раз ощутить вкус твоих губ.

Все мои страхи и сомнения рассеиваются, когда он приподнимает мой подбородок, и прижимается своими губами к моим. Я чувствую вкус его языка на своем и чувствую силу его тела, прижимающего меня к стене. Он трется о мою сердцевину твердым членом, будто ищет освобождения.

Я наклоняюсь и обхватываю его член через брюки. Он стонет мне в рот от контакта, а затем прижимается бедрами к моей ладони.

Антонио прокладывает дорожку поцелуев вниз по моему горлу, облизывая меня.

— Полегче, Сладкие сливки. Я приберегаю это для того момента, когда войду в тебя. — Мужчина нежно обхватывает мое запястье и подносит к стене, прижимая его позади меня. Он двигается вниз, облизывая мою грудь, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением его губ на моем теле.

— Антонио, — умоляю я, нуждаясь в большем того, что только он может дать мне. Наверное, мне следовало бы думать о том, что мы едва знаем друг друга, или о том, что принесет нам будущее, но все, что я могу делать, — чувствовать.

Я думала, планировала и переосмысливала всю свою жизнь. Ничто и никогда не заставляло меня чувствовать себя так хорошо, и я не хочу, чтобы это уходило. Я потратила годы, пытаясь разобраться с тем, что меня окружает, и я устала от этого. Если быть с Антонио так, то я никогда не захочу покидать его. Возможно, я испугалась и убежала, но он нашел меня. И разве это не то, чего хочет каждая девушка? Быть нужной?

Я чувствую, как мои ноги отрываются от пола, и внезапно меня несут. Я с трудом открываю глаза и вижу, что мы снова в пентхаусе, и направляемся в спальню.

Он снова прижимается ко мне губами так, что я чувствую, как он задевает зубами мою ключицу, укладывая меня на кровать. Он прижимается губами к моему уху и шепчет, чего хочет, поглаживая руками мое тело.

— Я собираюсь снять с тебя платье и удерживать твои руки над головой. И я не хочу, чтобы ты двигала ими, пока я не скажу. Поняла?

Глядя ему в глаза, я вижу, что он на грани желания. Будто вот-вот взорвется и пытается сохранить контроль над ситуацией, чтобы не сорваться.

— Антонио. Я… — я пытаюсь сказать ему то, что он должен услышать, но слова будто застревают у меня в горле.

Он тянется ко мне, расстегивая молнию на платье и бретельку на моей шее. Целует меня там, а затем смотрит мне в глаза.

— Скажи мне, Джорджия.

Опять же, он будто может читать мои мысли и знает, о чем я думаю. Я протягиваю руку, желая коснуться его лица, видя нежность в его глазах. Он сильный, властный мужчина, но со мной он нежный.

— Я никогда не делала этого раньше. Не знаю, имеет ли это значение. Но…

Он прижимает палец к моим губам и пристально смотрит на меня.

— Я не взял тебя в ту первую ночь, потому что знал, что в тебе есть нечто особенное. Возможно, я не знал, что ты нетронута, но знал, что ты драгоценна и заслуживала такого обращения, — он делает вдох, и я снова вижу в его глазах потребность. — Ты понятия не имеешь, что для меня значит, что я буду твоим первым. И последним.

Прежде чем я поднимаю вопрос о том, что он будет моим последним, он стягивает верх моего платья вниз, обнажая грудь, и обхватывает губами один из моих сосков. Я издаю долгий стон желания, чувствуя, как он втягивает меня в себя, а затем осторожно прикусывает нежную плоть, посылая удовольствие прямо к моему клитору.

Как только мои груди обнажены, я чувствую руки Антонио на своих запястьях, и он поднимает их над моей головой. Он слегка надавливает, давая понять, чтобы я держала их там. Я хватаюсь за спинку кровати, зная, что мне нужна поддержка, чтобы попытаться сделать то, что он мне говорит.

Он обхватывает губами другой мой сосок, втягивая в рот как можно больше меня, прежде чем прикусывает, доставляя мне острое болезненное удовольствие. Это смесь боли и удовольствия, и я чувствую влагу между ног, реагируя на его ласку.

Ткань моего платья скатывается вокруг моих бедер, когда Антонио стягивает его вниз, целуя мой живот и двигаясь ниже. Он путешествует языком по моей талии к пупку, целуя и заставляя хихикать.

Я чувствую его улыбку у моего живота, и краснею, зная, что он собирается сделать дальше. Мне понравилось, как он набросился на меня в прошлый раз, и я знаю, что мое лицо, вероятно, пылает от смущения и предвкушения.

Когда чувствую, как он полностью стягивает с меня платье, ожидаю, что он снимет и туфли, но он не делает этого. Я наклоняюсь ровно настолько, чтобы увидеть, как Антонио стоит у изножья кровати, глядя на мое обнаженное тело и расстегивая свою рубашку.

— Раздвинь ноги, Джорджия. Я хочу посмотреть, намокла ли ты для меня.