Городской детектив. Штопая сердца

Глава 11

Вечер пятницы прокрался в город вместе с усиливающимся ветром и ливнем, синоптики сегодня точно обещали где-то заплутавший шторм, и люди разбегались по домам, придерживая хлопающие полы мокрой одежды. Глаша, держа в руках чашку с чаем, присела на подоконник и долго смотрела на блестящие строчки фар на мокром асфальте, старалась отстраниться от самокопаний, а главное, от воспоминаний. Идея с переселением в жилой бокс управления навеяла на неё неясную тоску и теперь почему-то всегда было страшно. Особенно в длинных пустых коридорах, пока что малонаселённого здания. Сейчас в памяти Глафиры возились, пытаясь стать оформленными, какие-то обрывки мыслей, но она никак не могла понять, к чему они относятся.

– Глаша, – донеслось из соседнего помещения, – иди сюда.

Глафира слезла с подоконника в общей комнате, сунула ноги в шлёпки и пошла на зов Лисицыной. Анна Михайловна сидела за длинным столом, вся обложилась бумажками и смотрела на них, словно замерев. Понять, что женщина что-то разглядывает, можно было только проследив за движением глаз.

– Да. – сказала девушка, присаживаясь рядом.

– Ты беседовала с женой Соболева?

– Да.

– И что? – Лисицына вскинула на девушку глаза. – Мне что клещами из тебя всё тащить?

– Ничего интересного. О Соболеве кратко и сухо, зато о её внуках я выслушала целую лекцию.

– У них с Соболевым разве были дети? – удивилась Лисицына.

– Нет. Общих нет. У неё сын от первого брака.

– Кирилл, не говорил, удалось найти эту Зину? Мать, – Лисицына споткнулась, – урода этого.

– Нет, не говорил. Да, в принципе, все обещали вскоре собраться, Стас Михайлович даже пиццей грозился.

– Ну, главное, чтобы не он готовил. – хмыкнула Анна.

– А здесь есть фотографии картин и музыкальных инструментов? Ну, которые указывали, как мы теперь понимаем, на дверь. – поинтересовалась девушка.

– Вещдоки сюда переправили. Но сейчас там уже закрыто.

– Даже вещдоки перевезли. Как же нас здесь любят. – с некоторой иронией сказала девушка. – Анна Михайловна, я видела эту комнату. – чуть помолчав, сказала девушка.

– А я нет. – твёрдо ответила Лисицына. – И тебе не советую, иначе утонешь в своих страхах и в тот подвал время от времени будут попадать люди, которым никто не придёт на помощь, потому что мы с тобой испугались и не довели дело до конца.

– Вы знаете, мне иногда кажется, что он сеет уликами и а-ля оставленными вещами, чтобы просто нас ещё больше запутать. Он нагружает своё убийственное уравнение всё новыми и новыми переменными. Ведь он не играл со мной в квест, он посредством удачно реализованной инсценировки сделал то, что хотел.

– А чего он хотел? – Лисицына взглянула на девушку.

– Не знаю. – тихо сказала Глаша. – Но я готова была повеситься, лишь бы не оказаться в том подвале. Он вынул наружу мои страхи, а потом отпустил, когда я выбралась. Точнее, я села в машину, завела её и больше ничего не помню. Проснулась в лесу.

– Да, в той местности местные всё прочёсывают, результатов пока ноль.

Глафира покивала и подвинула к себе один из листов бумаги.

– Может он нас за сто километров перевёз.

– Ну это вряд ли, по времени не сходится.

Глафира читала мелко написанный текст, потом подняла глаза на Лисицыну и сказала:

– Соболев соврал.

– Что? – Лисицына подняла на неё глаза.

– Мы с Визгликовым ездили к Соболеву, когда расспрашивали про, – Глаша споткнулась и с трудом произнесла, потирая шею, – ну, прежнее дело. У Соболева тогда был приступ. Он сказал, что какой-то мужчина резко заглянул и ушёл, а он испугался, и это было до того, как мы пришли со Стасом Михайловичем. – Глаша раздувая ноздри напряжённо думала. – Я когда шла по коридорам, то со мной параллельно кто-то шёл. Мы тогда как раз изъяли улики, и дата на бланке может помочь вычислить время, когда нужно просмотреть записи с камер в больнице. – торжествующе сказала девушка.

– Делаю! – за спиной женщин вдруг раздался голос Кирилла, который вошёл минуту назад. – Там Стас идёт, он курьера встречал, если кто-нибудь сохранит для меня кусок еды, буду признателен.

– А ты куда? – крикнула вдогонку Анна Михайловна.

– У меня все протоколы оцифрованы, я сейчас дату и время найду и сразу запрос пошлю в клинику.

– Стой!

Но Кирилл уже захлопнул дверь, а Лисицына лишь всплеснула руками.

– Глаша, догони ты его. Не нужно запрос посылать. Нужно понять промежуток времени, а потом ехать и сразу выемку делать. Он может там, как в доме родном, откуда мы знаем.

– Хорошо, хорошо. – покивала Глафира и выскочила в коридор. – Может позвонить ему.

– Да он вместе с курткой телефон бросил. – с досадой сказала Лисицына.

Быстро преодолев короткий переход между этажами, Глафира прошла огромные площади безмолвных коридоров, боязливо покосилась на чёрное пятно конференц-зала, притаившегося за тёмным стеклом, и наконец выдохнула, когда увидела скупо освещённое рабочее место Кирилла. Молодой человек был в наушниках и увлечённо рылся в цифровых документах и не заметил, как подошла Глаша, шаги которой скрадывала ковровая дорожка. Глафира мазнула глазами по беспорядку на его столе, потом аккуратно обошла кресло и вдруг замерла. Рядом с Кириллом лежал листок, полностью исписанный её именем.

– Я просто очень испугался за тебя. – послышался его голос, и Глаша увидела, что он уже смотрит на неё.

– Понятно.

– Я не мог оторваться от экрана. Мне казалось, что если я хоть на минуту отведу глаза, произойдёт непоправимое. Я давал указания, ребята шерстили веб-пространство, а сам просто был с тобой и бесконечно писал твоё имя.

Кирилл встал, попытался обнять девушку, но Глаша попятилась и покачала головой.

– Рядом со мной, как показывает практика, опасно.

– А без тебя незачем жить. – вдруг сказал Кирилл.

Но вдруг серьёзный накал, искривший в воздухе, сломался под голосом Визгликова.

– Тьфу, срамота! Я думал, вы работать пошли.

Кирилл со вздохом взглянул на Визгликова и повернулся к экрану.

– А мы работаем. Число и дату я нашёл, завтра можно скататься в клинику.

– Вот это дело. Ладно, пошли пиццу хомячить, я там ещё и пиваса купил, а Погорелов рыбы вяленой притаранил. – бодро сказал Визгликов. – Не жизнь – малина.

Вечер перекатывался на волнах неспешных разговоров, шипело холодное пиво, каждая последующая пицца была вкуснее предыдущей, а заботливый Погорелов чистил рыбу и щедро делился с окружающими. Вдруг к Сергею на телефон поступило сообщение, и он с хрустом ломая очередной рыбий хребет, попросил Глашу нажать на громкую запись.

– Здравствуйте, Сергей. Это Кира, вы приходили к моему брату. Я не привыкла долго быть в терзаниях, – девушка рассмеялась, – короче, вы мне очень понравились. Могу ли я пригласить вас на кофе?

Погорелов замер, а сидящие за столом люди несколько секунд переглядывались, а потом громко и раскатисто рассмеялись, вгоняя в краску Погорелова, держащего в одной руке рыбью голову, а в другой хвост.

***

Утро застало Кирилла на рабочем месте, он спал, уперев лоб в кипу бумаг, лежащих на столешнице. На мониторе крутились цифры и графики, зелёная полоска становилась яркой и насыщенной, а красная бледнела и скатывалась к нулю, вскоре послышался резкий сигнал как от будильника и молодой человек резко выпрямился, сонно озираясь вокруг.

– Ты здесь спал, что ли? – рядом с ним появилась Лисицына с кофейной чашкой в руках.

– Да, наверное, уснул. Сел вчера ещё кое-что поправить в настройках и срубился.

Анна Михайловна поставила на стол чашку, посмотрела на Кирилла и улыбнулась.

– Когда ты таким стал?

– Анна Михайловна, я на работе, если вы не заметили. – тихо сказал Кирилл. – За кофе спасибо, но я сам способен принести себе завтрак.

– Хотелось бы, чтобы твой первый приём пищи состоял не только из кофе. – сказала Лисицына и добавила. – Мне нужен высокий КПД от работы сотрудников, а не просто присутствие на рабочем месте. Что у тебя за графики на экране?

– Я вчера прогу написал, чтобы ноги по уши не стаптывать. Ты говорила про то, что судебные медики сказали, как можно попытаться наших неопознанных найти. Я сделал запрос по возможным оцифрованным базам диспансеров. Не скажу, что там прямо сто процентов информации, но есть вероятность, что-нибудь нарыть.

– Ну да, а то шесть человек в одном месте, уже как-то совсем много для того, чтобы их никто не искал. – Лисицына задумалась. – Но насколько я помню, в амбулаторных картах нет фотографий.

– Да, скорее всего, выборка будет большая. Хотя я старался задать параметры, максимально приближённые к нашей реальности. Ну и фильтры поставил. Например, по группам крови, чтобы в выборку не входили пациенты с другими группами крови. Ну и Нинель Павловна мне прислала кучу рекомендаций, какие диагнозы можно исключить. – Кирилл усмехнулся. – Мы с ней, конечно, разговариваем на абсолютно разных языках, но, по-моему, друг друга поняли.

– Отлично. – Лисицына помолчала. – Визгликов с Погореловым поехали в психиатрическую клинику, так что скоро привезут данные. Ладно, пойду и я делом займусь. – сказала Анна, хотела взъерошить сыну волосы, но вовремя остановила себя. Юноша наконец захотел стать взрослым, а она сейчас может всё испортить, от нежданного приступа материнской нежности.

Лисицына долго читала протоколы в своём кабинете, потом её стала преследовать странная мысль, и женщина, быстро поднявшись, пошла в криминалистическую лабораторию, где у Казакова теперь был целый отдельный кабинет.

– Доброе утро, Юрий Арсеньевич.

– Здравствуйте, Анна Михайловна, – не отрываясь от микроскопа, проговорил Казаков. – Что у вас?

– А вы забирали следы почвы с колёс машины, на которой приехала Глафира?

– Это был не я, но образцы у меня. А что? – воззрился на неё Казаков, собирая лоб гармошкой и чуть приспуская очки.

– А можно сравнить образцы почвы с образцами пыли на одежде тел из склепа?

Казаков некоторое время помолчал, потом изогнул губы и неуверенно произнёс:

– Ну, можно-то сделать всё что угодно, но есть ли смысл?

– Юра, – Анна опустилась на стул рядом с ним, – понятно, что карта на могиле Ильи оказалась там не случайно. Предположим, что злоумышленник следил за Глафирой, увидел, что она пошла на кладбище и наткнулась там на странную картину с сокрытием трупов. Так?

– Ну, наверное. – Юрий Арсеньевич дотянулся до чайника и посмотрел на Лисицыну. – Чаю? Моя Раечка передала восхитительных пирогов.

– Юрий Арсеньевич, вы жестокий человек. – сказала Лисицына, одёргивая тонкий свитер, плотно облегающий её обширную фигуру. – Пирожки – моя слабость, но они прям виснут по бокам.

– Не страшно, зато у тебя мозг тренированный. – сказал мужчина, разливая чай в две чашки. – Ну и?

– Потом он оставляет карту и для того, чтобы привлечь внимание ломает замок на новой двери в склепе. То есть обставляет всё так, чтобы Глаша эту карту нашла. Так?

– Ань, ну что ты заладила, так да так. И что?

– Вот видите, мы с вами думаем стандартно. Мы приняли эту цепочку событий такой, как нам навязали. И сейчас я согласна с Визгликовым, что эти два дела связаны. И вполне возможно, что Глашу держали там же, где до этого всех этих людей. – резюмировала Лисицына.