Загадка датского сказочника. Часть 1

Глава 3

Линдеберг и Купер стояли перед уже хорошо знакомым им книжным стеллажом, молча переминаясь с ноги на ногу. Первый пребывал в задумчивости, второй – в растерянности.

Они вернулись к стеллажу с Эленшлегером, как только следователь закончил опрос продавщицы по поводу обнаруженной улики. Если бы не Купер, он давно бы уже позабыл про этого нафталинового поэта с дурацкой фамилией. Но исчезновение сборника стихов почему-то не давало аспиранту покоя.

На этот раз за мужчинами увязался кот. Он сидел на полу возле огнетушителя, вылизывал хвост и изо всех сил делал вид, что ему нет до них никакого дела.

– Может быть, – спросил Линдеберг, – у нее просто корешок стёрся и вы не увидели названия?

– Да нет же, вы сами смотрели видео. Профессор повертел книгу в руках, так что корешок там прекрасно виден. Вот, взгляните.

Купер снова включил видео и поставил нужную секунду на паузу.

– И правда, – согласился Линдеберг. – Я раньше не обратил внимание.

Он теперь хорошо различал на экране коричневый корешок, где чуть выше середины красовалась зеленая вставка. В этом зеленом квадрате золотистыми буквами, наклонным шрифтом, сверху было написано: «Адам», ниже: «Эленшлегер», еще ниже следовала черточка, а под ней заглавными буквами и всё тем же наклонным шрифтом: «СТИХИ». Под зеленой вставкой был изображен золотистый венок, в центре которого виднелась дата: «1803». Присутствовали еще какие-то фигуры и орнаменты, выше вставки и ниже венка, все они были выполнены золотистой краской, весьма удачно гармонируя с темно-коричневым фоном корешка.

– Ее на полках точно нет. – Купер выключил видео.

– Ну хорошо. А почему вы так, прошу прощения, зациклены на этой книге? Какая вообще разница, где она? Если бы она реально являлась какой-то сверхценной, то не пылилась бы в магазине старых книг, а выставлялась на одном из аукционов по цене не самого дешевого автомобиля. Разве не так?

Купер задумался.

– Как бы вам объяснить, – сказал он. – Это дебютный сборник Эленшлегера. Именно в нем содержится культовое для всего датского романтизма стихотворение «Золотые рога». Но, насколько я понимаю, бесценным для коллекционеров является другое издание, самое первое. Книга вышла в декабре 1802 года. То, что держал в руках Нильсен, уже из дополнительного тиража следующего года. Кстати, называть дебютный сборник поэта почему-то стали «1803», что немного нелогично. – Купер пожевал губы. – Профессор сходу назвал бы вам точный тираж той допечатки. По-моему, напечатали на этот раз около полутысячи экземпляров. В общем, не такая уж и безумная редкость.

– Вот, а я вам о чем?

– Однако, – продолжил Купер, – экземпляр, который мы не можем сейчас отыскать, вероятно, когда-то хранился в личной библиотеке Андерсена. Что на порядки увеличивает его стоимость. Но и это не главное. Главное – что именно написал там Андерсен слева от титульного листа. Он упоминает в своей загадке Одрёрир, чашу богов с Мёдом поэзии! Это очень важно для филологической науки! Не хочу утомлять вас сейчас древнескандинавскими мифами и их преломлением в творчестве Андерсена. Профессор верно сказал на видео: об этом моя кандидатская диссертация. Уж поверьте, содержание надписи имеет огромную научную ценность!

Линдеберг всё это время делал краткие пометки в блокноте.

– «Мог храниться в библиотеке Андерсена», – пробубнил он, не отрывая глаз от записей. – «Тогда на порядки выше стоимость».

Он подумал и заметно оживился.

– Так-так. Вот это интересно.

Текст Андерсена его не впечатлил, с досадой констатировал Купер.

– Итак, – сказал следователь, – осталось уточнить хронологию событий. Незадолго до 13:53 Нильсен натолкнулся на эту книгу. И сразу записал для вас видео. Он сам так говорит на нем. Время взято из вашего с профессором чата. Он записал видео возле… э-э-э… Можете еще раз включить? По заднему плану сверим, где именно он стоял.

Купер исполнил просьбу.

– Остановите-ка! – скомандовал Линдеберг, едва видео началось. – Отлично. Он стоял прямо здесь, лицом к стеллажу. Так же, как и мы. Видите, у нас за спиной, на одной из полок, белый бюст какого-то бородатого философа?

– Это Сократ.

– Так вот, он попал в кадр.

Купер присмотрелся и тоже заметил Сократа на экране айфона.

– Далее, – сказал Линдеберг. – Незадолго до этого Нильсен вернулся в магазин с ланча. Так сообщила продавщица. И больше не отлучался. Значит, телефон профессора должен был быть найден при нем. – Линдеберг нахмурился и, кашлянув, продолжил: – Профессор, скорее всего, носил книгу Эленшлегера в руках чуть более трех часов, до своей смерти, наступившей незадолго перед 17:15. Возможно, клал ее на свой рюкзак рядом, чтобы никто не взял, пока он смотрит другие книги. Наконец, он забрел в самый отдаленный закуток магазина, где полез на верхнюю полку за трактатом Киркегора «Или-или». В 17:15 посетители обнаружили там на полу его тело и подняли панику. Продавщица немедленно позвонила в «Скорую». Те уже вызвали полицию. Кто-то сообщил журналистам. – Следователь потеребил галстук. – Лицо, первым обнаружившее тело, пока не установлено. Продавщица не может вспомнить, кто это был, а сам тот человек не стал дожидаться полиции.

– Утащить у покойника книгу и телефон?! – вырвалось у Купера. – Это же полный бред!

Следователь напряженно думал о чем-то.

– Ради антиквариата, – медленно произнес он, – людей вообще-то время от времени убивают.

Купер ничего не понимал.

– Смотрите, – сказал Линдеберг, – профессор мог отправить видео с находкой не только вам. Этот «кто-то еще» имел целых три часа, чтобы прийти в магазин, выждать удачный момент и столкнуть Нильсена со стремянки. Правда… в таком случае этот кто-то должен был знать, что видеонаблюдение сегодня не работает. Или же… Да! Так вероятнее. Он сумел каким-то образом отключить его. Наши техники еще выяснят все обстоятельства. Убив профессора, преступник схватил ценную книгу и телефон. Ведь при помощи телефона следствие бы легко установило, с кем Нильсен поделился информацией о находке.

– Но убить человека ради книги из библиотеки Андерсена?

– Затем… – Линдеберг проигнорировал вопрос. Глаза его азартно засверкали, как у охотничьего пса, почуявшего запах добычи. – Затем убийца приложил палец профессора к телефону и разблокировал его. Перешел ближе к выходу из магазина, а как только начались крики и паника, незаметно вышел. В телефоне он копался еще несколько минут. Как минимум, в Телеграме проторчал до 17:19. Его интересовало, не отправлял ли профессор видео с книгой кому-нибудь еще.

И увидел, что мне.

– То нападение на вас! – воскликнул Линдеберг. – Да, разумеется. Скорее, скорее!

Они помчались к выходу.

– Кристина! – крикнул он еще издалека напарнице. – Бегом в начало Фиолстреде! Там есть кафе. – Следователь бросил взгляд на Купера. – Вас ведь возле кафе повалили на мостовую?

– Да. Из него выбежали две бабульки. Хотели помочь.

– Бабульки? Расскажите нам всё в двух словах. Время очень дорого.

– Э-э-э. Да почти нечего рассказывать. Был толчок в спину, я упал лицом вниз. Кто-то уселся сверху. Но тут же слез. Я поднялся, и тогда из кафе выбежали две пенсионерки. Э-э-э. Да, они сказали, что нападавшего спугнул какой-то прохожий. Кажется, всё. У меня из карманов ничего не украли.

– Отлично. Возможно пенсионерки еще там! Кристина, опросите всех посетителей кафе. Важны любые детали. Как выглядел нападавший? Во что был одет? Какого роста? Проверьте, нет ли возле кафе камер наружного наблюдения. В общем, всё, как вас учили в Школе полиции.

– Поняла. – Практикантка уже стояла в куртке и, сказав это, проворно исчезла в дверях.

Линдеберг повернулся к продавщице.

– Ида, – сказал он, – вы сделали то, о чем я вас с самого начала просил?

Продавщица протянула следователю листок бумаги.

– Я очень рассеянная, мало кого смогла вспомнить. Но что-то, конечно, нарисовала.

Линдеберг, обрадовавшись, принялся изучать рисунок. Затем сказал:

– Вы могли бы показать, где именно ходили эти посетители?

Ида поднялась с кресла.

Оказалось, что она чуть выше Линдеберга. Однако всё же не достигала по росту до американца. При этом у девушки была красивая фигура: ее ногам позавидовала бы любая фотомодель. Но Куперу она показалась слишком уж худой.

Зачем работать продавщицей? спросил он себя. В модельном бизнесе же любят таких?

Линдеберг вскоре понял, что толку от показаний Иды мало. Девушка вовсе не кокетничала, говоря про свою рассеянность. Если существуют на свете люди с феноменальной памятью, то почему бы не существовать и их полным противоположностям? Ида явно относилась к ним.

Когда так прошли целых десять минут, Купер уже открыл было рот, чтобы спросить: он еще чем-нибудь полезен для следствия? Или можно идти?

И вдруг у Линдеберга зазвонил телефон.

– Слушаю, Кристина. Быстро же вы… Что?.. Правда?.. Так и сказал?.. Он уверен?.. Странно… Очень странно… Да, я понял… Спасибо, что сразу позвонили. Продолжайте опрос остальных.

Линдеберг отключился.

– Это напарница, – повернулся он к Куперу. – Уже нашла нового свидетеля. В общем, на вас напал человек со шприцем в руке. Воткнул его вам в шею.

– Что?! – Купер побледнел.

Он принялся в ужасе ощупывать шею сзади.

– Давайте лучше я взгляну. – Линдеберг подошел поближе.

Пятно на воротнике моего пальто.

Та странная жидкость без запаха.

Так вот в чем дело! Он промахнулся из-за окрика прохожего, и яд вошел в толстый шерстяной воротник.