Специальная доставка

Эдриан Мэгсон
Специальная доставка

 “SPECIAL DELIVERY” by Adrian Magson

© 2008 by Adrian Magson — “Special Delivery”

© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2022

 https://vk.com/litskit

Это не слишком подходящее место для выращивания растений: прямоугольник земли размером тридцать на тридцать, поросший кустарником, за кучей сосен в полумиле от того места, где я устроился на ночлег. В нескольких ярдах от него есть небольшой ручей, где я беру воду, и укрытие, где деревья задерживают самый сильный ветер. Но это мое и я здесь управляю всем. Это маленьких клочок земли не лучше и не хуже каменной клетки в городе, который в десяти милях южней. Раньше садовые участки означали сплоченность общины и возвращение к земле, где семья могла выращивать картофель, лук и продукты для стола. Теперь, когда кредитный кризис зашел дальше на юг, чем кто-либо предсказывал, и сельские жители переехали из города в поисках лучшей жизни — они узнали суровую реальность: это выживание, чистое и простое... и защита того, что принадлежит тебе. В любое время и в любом месте — надо быть твердым, суметь постоять за себя и защитить свое. Хоть, маленький, но свой кусочек земли. Поле, где ты можешь умереть.

Я посмотрел на потрепанные ямы, где раньше был картофель. Три дня тяжелой работы пропали даром: копали и сгребали, пока почва не стала достаточно мягкой для посадки. Тот, кто это сделал — а я решил, что это должен был быть кто-то, кто знал эту местность, — ни черта не знал об овощах, кроме того, что их можно есть. Они вырывали растения сразу кучей, только чтобы обнаружить, что вынули их из земли слишком рано, и то что им досталось едва ли сгодится, чтобы наполнить тарелку супа. Надо было ждать еще месяц, по крайней мере, для чего-то значительного, но теперь все пропало.

Я поднял разбитую шпалеру, на которой я пытался стимулировать рост гороха и фасоли. Посевы исчезли, рассады были вырваны и отброшены в сторону. Следы тяжелых ботинок пробирались по аккуратным рядам, стирая в небытие то, что посетители не удосужились согнуть и облегчить от земли, как положено, если вы заботитесь о таких вещах.

Но мародеры не делают этого. Заботятся, я имею в виду. У них нет мозгов, только жадность, они выползают из-под камней, которые называют своим домом, и живут в соответствии со своим именем, не задумываясь о последствиях. Причиняют боль и несут разруху. Как вредители. А вредителей надо уничтожать, иначе они уничтожат тебя. Это закон жизни.

Я осмотрел горизонт, гадая, есть ли они еще там. Их должно быть не меньше трех — они редко передвигаются небольшими группами, предпочитая полагаться на численность для запугивания, а не на ум или хитрость. И вооружены они будут тем, что им удалось украсть из заброшенных фермерских домов, когда хозяева уехали: дробовики, двенадцатизарядные ружья, старые "двухстволки" и все такое. Может лопаты, или биты.

Я предпочитал рисковать здесь; по крайней мере, я знал, как выглядят деревенские крысы. И я мог читать сельскую местность, как открытую книгу. Здесь у меня было больше шансов, чем где-либо еще, даже если это означало остаться одному.

В одиночку я справлюсь. Я всю жизнь копался в земле и напитался от нее силы.

Пара грачей поднялась в воздух с ветки дерева на дальней стороне поля в трехстах ярдах от меня.

Я опустился на землю и стал наблюдать. Вороны — сварливые, угрюмые птицы, слишком глупые, чтобы их можно было легко напугать. Разве что появится что-то необычное. Например, люди.

Должно быть, их что-то спугнуло.

Кто-то идет сюда. Ублюдок мародер. Хорошо, иди — я уже заждался.

Одинокая фигура, идущая неуверенно, изредка спотыкаясь на неровной земле. Когда-то здесь была вспаханная земля, но не в последние два года. С тех пор как фермер уехал. Теперь это была просто земля, заросшая пыреем и сорняками, несколько тощих остатков пшеницы и всего остального, что он посадил за эти годы, пытались найти чистый воздух.

Я подождал, пока фигура удалится на пятьдесят ярдов, затем резко вышел на встречу. Встал лицом к нему.

Она! Это была ОНА!

Женщина была бледной и худой, около тридцати лет, с длинными темными волосами. Она была одета в лыжную куртку, комбинезон и тяжелые армейские ботинки. Обувь выглядела новой, что означало, что она была награблена или куплена на черном рынке. Может похищена с военной базы.

Она остановилась в двадцати ярдах от меня, глядя на меня расширенными глазами.

— Кто вы? — спросила она. Если она и была напугана, то не показывала этого.

— Меня зовут Дэйв, — ответил я. Было бы невежливо не ответить. — Вы...?

— "Ангел".

Она огляделась вокруг, помимо меня, сканируя местность, и у меня возникло ощущение, что она делает это из инстинкта, а не тренируется.

— У тебя есть какое-нибудь убежище?

— Так сразу, к делу!

— Есть или нет?!

— Нет. Не здесь. Откуда вы?

Если бы она сказала, что она местная, я бы был готов к драке, потому что это было не так. Я знал всех в радиусе пятнадцати миль, всех других деревенских жителей, таких же, как я, лишенных собственности и тех, кто мог обойтись без компании и без токсичного окружения переполненных городов и поселков. Городских жителей я не знал, да и не хотел знать.

Она выглядела слишком бледной, чтобы быть деревенской.

Она задрожала и закашлялась:

— Я приехала на юг по суше. Поссорилась с людьми, с которыми была, и ушла. — Она улыбнулась, что грозило озарить ее лицо. — Глупо, я знаю, но это назревало уже давно. У меня не было выбора, и я ушла.

Она пожала плечами и огляделась вокруг. — Не ожидала найти здесь кого-нибудь, но я рада, что нашла. У вас же есть еда?

Затем она потеряла сознание.

Она проснулась, когда я отнес ее в свой дом, глаза трепетали и были дезориентированы. Я поставил чайник на плиту и налил ей чашку. Под курткой и тряпичным комбинезоном была только кожа да кости. Она было худой и весила как пушинка.

Она села и сделала глоток. Выглядела удивленной и измученной.

— Не могла достать это в том месте, где я была, — слабо сказала она и выпила до дна. — Запасы давно закончились. Пришлось голодать.

Она поставила чашку и легла на спину, дыша легко и быстро, глаза были прикованы к чему-то, чего я не мог видеть. Словно она пялилась внутрь себя.

Я принес ей миску супа и немного хлеба пита, и, несмотря на жару, она съела все с удвоенной скоростью. Она выглядела так, будто не просто голодала, а давно не ела, и я подумал, как близко она подошла к тому, чтобы лечь и не вставать, прежде чем наткнуться на мой участок.

— Прошло несколько дней, — сказала она, прочитав мои мысли. — Нужно было увеличить расстояние между ними и мной, прежде чем успокоиться.

— Они так тебя напугали?

— Они всех пугают. И вам стоить бояться!

Я ничего не сказал. Это было не мое дело, от кого она бежит. Лишь бы она не привела их с собой.

Они пришли на следующую ночь, после короткой грозы. Тучи были тяжелыми весь день, они громыхали над головой, как злые дети, готовые подраться. Дождь был желанным, и я не возражал против хорошего дождя. Он орошал землю и заставлял случайных путников ютиться в любом укрытии, которое они могли найти. Когда он закончится, они будут с нетерпением ожидать продолжения пути, удрученные тем, как природа проталкивает ветер и дождь в каждую щель и трещину, заставляя воду стекать по их шеям и внутрь одежды.

В звенящей тишине, наступившей после последнего раската грома, я услышал треск в поле. Я знал, что это было: Я разбросал там несколько тростинок, пока "Ангел" спала. Хрупкие даже в мокром состоянии, они были достаточно тонкими, чтобы легко поддаться, и достаточно толстыми, чтобы сломаться и предупредить меня о чьем-то приближении.

Я резко встрепенулся и выскочил из постели, подошел к окну. Откинул занавеску. Сквозь деревья, окружавшие мою хибару, показалось движение. Какая-то фигура боком выскользнула из моего поля зрения; за ней последовала другая, идущая в другую сторону. Приезжие так себя не ведут. Эти явно умело окружают жилище.

— "Ангел!" — Голос раздался слева, гнев и приказ содержались всего в одном слове. — "Ангел", мы знаем, что ты там. Выходи! Живо!

Я услышал щелкающий звук, и мой желудок перевернулся. Это был звук взводимого ружья. Намеренный, пугающий, драматичный, он нес в себе безошибочное послание. Эти гости пришли с войной!

— "Ангел" — Другой голос, женский, с высоким тембром, лилейный, почти мелодичный. Но такой же пугающий. — Выходи, мелкая сучка!

Позади меня "Ангел" высунулась из другой койки и подкралась к моему плечу. Я чувствовал ее дыхание на своей шее, кислое и горячее.

— Они твои друзья? — спросил я. Впрочем, ответ и так понятен.

— Больше нет.

В ее голосе звучало почти сожаление, и я подумал, не подставили ли меня. Найти одинокого человека, выращивающего еду и выживающего в деревне, притвориться уязвимым и испуганным, чтобы завоевать его доверие, а потом заставить своих друзей прийти и забрать его, когда он ослабит бдительность. Хорошо придумано, как троянский конь, твою мать!

Еще один треск, на этот раз отбрасываемый в сторону подлесок. Звук раздался примерно в двадцати футах от первого. Что-то там не так. Я потянулся в сторону и взял в руки ружье, которым никогда не пользовался, но держал всегда под рукой. Оно было тяжелым и холодным, и мне отчаянно не хотелось его использовать. Оружие предназначалось для других людей, грязных и жестоких. Для мародеров, что портят остатки еды. От оружия нельзя было отказаться — необратимое действие с необратимыми последствиями.

Яркая вспышка света и грохот, и вдруг передо мной возникла дыра размером с кулак в одном углу моего жилища, а потом брызнули свинцовые дробинки, отскакивающие от стен, словно град. "Ангел" закричала от боли и пригнулась к полу, а я последовал за ней. Сложно быть героем, если ты мертв.

— Ты в порядке?

— Да. Порезала лицо, вот и все. Ничего страшного. — Она вдруг зазвучала очень молодо.

Снаружи раздался смех, и еще один выстрел. Взрывом выбило окно, осыпав нас осколками стекла. Выстрел раздался справа, а затем снова послышался высокий голос.

— "Ангел", милая! — поддразнила она. — У тебя есть десять секунд, чтобы выйти. Я хочу получить подарок на день рождения! Твою попку!

— Да кто это, твою мать? — спросил я и проверил, заряжено ли ружье. Если они еще не вошли, значит, они были осторожны и опытны.

— Его зовут Ропер, — сказала "Ангел", от страха ее голос дрожал. — Старший. Он всегда охотился за мной, но его жена Марго всегда сдерживала его. Еще у них есть сынок по имени Тайк.

Я почувствовал, как она задрожала от отвращения.

— Сын Ропера и Марго. Он обещал меня ему на семнадцатый день рождения.

— Тебя?

— Да, как игрушку для забав. Он называет это — "специальная доставка".

— И когда день рождения?

Пауза.

— Сегодня. Нет, завтра. Завтра.

— Никто не возражал? Это же дикость!

Я сканировал темноту, ожидая следующего выстрела. Сейчас было бы неплохо иметь заднюю дверь, чтобы проскользнуть через нее. Плохое планирование.